Нина Левина - Шахматы Тамерлана. Ветер времени

– И эта женщина только что укоряла меня в неосторожности, – покачал головой эмир, принимая напиток из рук жены. – Для того, чтобы выявить яд, есть специальный человек… Так что насчёт возможности заглянуть в будущее?

– Ты помнишь мудреца по имени Сагиб, находящегося под моим покровительством? – Тимур кивнул, внимательно слушая. – Несколько лет назад ему удалось купить у генуэзцев некий предмет старинной работы неизвестного мастера – изящная рука, высеченная из тёмного камня, держит удлинённую хрустальную вазу с тонкими прожилками воздуха внутри. В древних манускриптах он обнаружил упоминание об этой вазе, как о вызывающей ветер времени, но сколько не пытался, так и не смог раскрыть секрета её действия. До недавнего времени… – Биби-ханум остановилась, наслаждаясь горящим взглядом заинтересовавшегося мужа.

– Не умолкай, говори дальше! – Тимур жадно ловил каждое слово жены.

– Несколько месяцев назад Сагиб выкупил у работорговца из Кафы мужчину-раба. Раб обошёлся ему в стоимость трёх девственниц и одного коня, но теперь Сагиб понял, что ему повезло сделать такое приобретение за столь низкую плату.

– Глупец переплатил! – фыркнул Тимур.

– Не спеши, мой господин, с выводами. Этот раб прекрасно говорит и читает на разных языках, среди которых китайский, персидский, тюркский, язык русов и индийские диалекты. Ему хорошо известны многие науки, порядок движения небесных светил, а до того, как стать рабом, ему довелось побывать во многих странах. В нём течёт смешанная кровь китайцев, монголов и кипчаков. Став верным помощником Сагиба, раб принялся разбирать древние пергаменты и манускрипты и обнаружил среди них заклинание вызова ветра времени. Оно написано на одном из древних индийских диалектов, и немудрено, что Сагиб не смог разобраться в нём сам.

– Ветер времени? – Тимур задумался, прищурив глаза. – Сагиб уже пытался его вызвать?

– Нет, мой господин, – покачала головой жена. – Когда мудрец понял, что в его руках необыкновенная сила, страх обуял его, и он явился ко мне со своими сомнениями. Имеет ли право обычный смертный, коим является Сагиб, вызвать то, что подвластно аллаху? Или это должен сделать великий властитель, которому покоряются горы и небо, перед которым склоняются города и народы? Не должен ли Сагиб стать слугой при господине, повелевающем ветром времени?

– А твой мудрец хитёр, – усмехнулся Тимур. – Что ж, Биби-ханум, сегодня после вечерней молитвы приводи его, пусть покажет ветер времени. Развлечёмся немного. Я велю позвать сыновей и внуков, и если он окажется обычным обманщиком, будет кому снести его хитрую голову.

– Как прикажешь, мой господин. – Жена почтительно кивнула. – Как ты распорядишься насчёт Тукал-ханум – младшей императрицы?

Тимур задумался. Тукал-ханум была младшей женой Тамерлана. Ему пришлось жениться на десятилетней монгольской принцессе перед самым походом для укрепления своей власти этим союзом. И хотя правила, установленные Железным Хромцом, не позволяли мурзам и военачальникам возить за собой гаремы в военные походы, Биби-ханум настояла на том, чтобы в её повозке следовала за войском Тимура младшая императрица. На саму Биби-ханум правило не распространялось. Она давно была не столько женой, сколько другом и верным советником эмира. А вот к идее взять в поход Тукал-ханум, Тимур сначала отнёсся резко отрицательно.

– Что ты придумала, Биби-ханум? – раздражённо выговаривал он жене перед походом. – Что за блажь взять с собой принцессу? Как женщина она меня совсем не привлекает. Может быть, лет через пять-шесть я буду готов сделать её женой. Это ребёнок, которому ещё впору играть с куклами, а не сопровождать меня в опасном походе.

– Я считаю, мой господин, что оставлять её в гареме гораздо опаснее, – возражала старшая жена, сверкая глазами. Она искренне привязалась к десятилетней девочке и окружила её поистине материнской заботой. – Я не уверена, что она доживёт до твоего возвращения, мой повелитель.

И Тимур вынужден был согласиться ибо прекрасно знал обо всех гаремных интригах и о том, что только присутствие и авторитет Биби-ханум сдерживают остальных жён и наложниц от открытого взаимного противостояния.

– Нет. – Тимур покачал головой, прервав раздумье. – Она слишком молода и неопытна. Пусть остаётся у себя со служанкой.

После вечернего намаза в шатре Железного Хромца собрались только самые близкие ему люди. Бдительный Тулуйбек выставил двойное кольцо стражи, оберегая жизни эмира и его наследников. Тимур восседал на золочёном кресле с мягкими подушками и высокой спинкой, напоминающем трон императора. У его ног примостилась Биби-ханум, а вокруг расположились сыновья и внуки. «Сыновей осталось всего двое, – с неожиданной тоской подумал эмир, – и оба молоды и несерьёзны. Шахрух слишком горяч, ему не исполнилось и восемнадцати, а Мираншах хоть и старше, но хитёр и безволен. Умар был умным и смелым воином, но год назад он погиб в бою». Танцующие языки пламени в светильниках отбрасывали мягкие тени на лица внуков, оставшихся после смерти первого сына от любимой Ульджай Туркан-ага. Тимур приблизил их наравне с другими сыновьями и сейчас вглядывался в лица младшего – султана Пир-Мухаммеда, и старшего – мирзы Мухаммада. В умном, рассудительном, щедром к друзьям и не знающим жалости к врагам Пир-Мухаммеде, Тимур видел будущее своей империи. Не сыновьям, а именно ему Железный Хромец втайне мечтал передать бразды правления после своей смерти. Что касается старшего Мухаммада, Тимур был наслышан о его чрезмерном пристрастии к женским чарам. И хотя это не считалось недостатком среди мужчин того времени, но старший внук ради женщин мог пренебречь всем – воинской славой, дружбой и честью, и это расстраивало великого деда, терпящего сумасбродства Мухаммада из памяти к любимому сыну.

Возле одного из светильников, почтительно уткнувшись лбом в войлок, на коленях сидели двое мужчин, ожидая от Тимура приказаний. Один из них был седобородый мудрец Сагиб, старик, сильно располневший от сытой жизни. От спутника его отличал богато украшенный золотым орнаментом шёлковый халат и тюрбан на голове. Свои остроносые атласные туфли, расшитые жемчугом, Сагиб оставил у входа. У второго мужчины на голове красовалась круглая красная тюбетейка с кисточкой посредине, а халат был заношен и не по размеру, словно с чужого плеча. Он был не стар, лет сорока, а смуглое лицо украшала тёмная бородка, заплетённая в тонкую косицу.

– Зачем ты собрал нас, отец? – обратился к Тимуру Шахрух. – Если хочешь узнать мнение по поводу преследования Тохтамыша, так я считаю, что бешеная собака заслуживает смерти!

– Ты снова торопишься, Шахрух, – укоризненно покачал головой эмир. – Твоё желание наказать хана Золотой Орды похвально, но собрал я вас не за этим. Подойди сюда, мудрец Сагиб, – обратился он к склонившемуся старику, – и расскажи, как собираешься вызвать ветер времени.