Светлана Березуцкая - Как Иван средство от тоски добывал

Прошептал Полип себе.

– Что ж, пошли, Иван, к тебе.

Ваня чай всё попивает,

Мёд баранкой заедает,

Любит русская душа

Кушать чинно, не спеша.

За столом вести беседу

Хоть на ужин, хоть к обеду.

А Полипу так неймётся,

Что рука уже трясётся.

– Ты пошто, Иван, томишь?

Про секрет не говоришь?

Аль шутить со мною вздумал

И ништо ты не придумал?

– А чего мне торопиться,

Чать не к миленькой рядиться.

Ну да ладно, расскажу

И придумку покажу.

Тут на днях кузнец Данил

По-соседски заходил.

До чего ж он в деле ловок!

Подарил мне семь подковок,

А подковы не простые,

Все с шипами и литые,

Да размером с пятачок.

Так я их на каблучок

К сапогам своим прибил.

С той поры так и ходил

Без особенной тревоги

По накатанной дороге.

Тотчас гость засуетился,

Аж испариной покрылся,

Стал бочину потирать

Да, вздыхая, причитать:

– Ох, а я ж ведь так свалился,

Что чуть было не разбился.

Разболелися бока,

Стала дёргаться нога.

Как теперь домой попасть,

Чтобы снова не упасть?

– Не печалься, подсоблю,

К сапогам твоим прибью

Пару новеньких подков,

Чтоб ходил да был здоров.

Ваня сапоги подбил…

И Полипа след простыл.

– Видно, в спину так вступило,

Враз умчался что есть силы.

Ну а тот бегом, вприпрыжку,

Словно маленький мальчишка,

Не стесняясь, при народе,

Прям в палаты к воеводе.

Воевода за столом.

Бьёт Полип ему челом.

Тот чай булкой заедает,

Ус довольно потирает.

– Ну, пошто стоишь, как кол?

Проходи, коли пришёл.

Или ждёшь ты приглашенья?

– Так стою, из уваженья.

– Так и жизнь всю простоишь.

Чем сегодня удивишь?

– Есть мыслишка неплохая,

Вещь! Да нужная какая!

Я готов и рассказать,

И на деле показать.

И Полип без разрешенья,

Всем вокруг на удивленье,

Сняв сапог, его поднёс

Воеводе прям под нос.

– Ты, Полип, совсем того?

Чать не в бане у кого!

Знай предел-то, не наглея!

– Так ведь в сапоге идея.

Посмотри на каблучок.

Там подкова с пятачок.

– Я тебе таких подков

Отыщу без лишних слов!

– Так ведь то для лошадей,

А вот энти для людей.

Если к каблукам прибить,

Можно и по льду ходить.

И удобно, и красиво.

Вон оно какое диво!

Если хочешь, проверяй.

– Что ж, другой сапог давай.

Все умеют пустомелить,

Только я должон проверить, –

Молвил важно воевода.

– Что не сделать для народа. –

Важно сапоги обул.

– Позови-ка караул.

Призадумавшись немного,

Покрестился он в дорогу.

Караульщиков позвали.

– Ну, служивые, что встали?

За руки меня берите

Да на скользкий двор ведите.

Воеводу подхватили,

На каток сопроводили.

Он на лёд ступил легонько,

Постоял ещё тихонько,

Сделал шаг, потом другой.

– Э-эх! – махнув на всех рукой,

От вояк освободился,

Затоптался, закружился,

Не смущаяся народа.

Позабавил воевода!

– Ну Полип, ну угодил!

Как по льду я ни ходил,

Всё ж не подвели подковки.

До чего ж придумал ловко!

За идею награжу,

Золотых принесть скажу.

Уходил Полип домой

С полной золотых сумой,

Мимо люда* проходя,

Свысока на всех глядя.

– Ну, теперь я заживу!

Как во сне, но наяву.

Часть драматическая

***

Уж весна стучит капелью,

Вперемешку с птичьей трелью

Рвётся свежий воздух в дом,

Заполняя всё кругом.

Петухи уже пропели,

А Полип ещё в постели.

Видит он чудесный сон:

У него огромный дом,

Прямо царский, не иначе,

Но красивей и богаче.

Сделан весь из малахита,

Крыша золотом покрыта.

В доме стол стоит большой,

Всякою накрыт едой.

Столько блюд, не перечесть,

Разом всем селом не съесть.

За столом Полип сидит,

Свысока на всех глядит.

Воевода на подносе

Чарку водочки подносит.

Вдруг вокруг всё поплыло,

Закружило, затрясло.

Слышится со всех сторон:

«К воеводе на поклон!

Да сбирайся поживее.

Нам приказ вести скорее».

Вмиг Полип вскочил с постели,

Не успел открыть он двери

Да одежду натянуть,

Что попалось как-нибудь,

Стражи под руки взяли,

К воеводе повели,

Да не в залы, как обычно,

А для разговоров личных

В невысокую светёлку*,

Прям под мерную* иконку.

И Полипа страх обуял,

Под собой он ног не чуял.

Зуб на зуб не попадает,

То в мороз, то в жар кидает.

Видит, стол стоит большой,

Разною накрыт едой.

Здесь осётр, и поросёнок,

И солёностей бочонок.

Да всего не перечесть,

И не хочешь – станешь есть!

Воевода чинно встал,

Чарки* и бутыль достал,

Стул Полипу пододвинул,

Улыбнувшись, брови сдвинул:

– Что ж, дружок, садись, не стой,

Ты ведь мне почти что свой,

Потому и приглашаю,

Что тебя я уважаю.

Он Полипа угощает,

Медовуху* наливает.

– Будь как дома, не стесняйся,

Пост прошёл, так разговляйся.

У Полипа от тревоги

Словно подкосились ноги.

Только некуда деваться,

Выпил, сел, стал угощаться.

Воевода не зевает,

Чарку снова наливает.

– Мы ж с тобою не враги,

Вот ты мне и помоги.

Из чудесного из царства

Небылого государства

Царь гонца к утру прислал,

Тот указ мне зачитал.

Дело, видишь ли, такое,

Царское и непростое.

Чтобы всё понятно стало,

Расскажу тебе с начала.

За Неведомой горою

Стоит царство Небылое.

В нём, ко слову, даже лес

Вызывает интерес.

Потому как в царстве том

Много волшебства кругом.

И живут там все богато,

Вдоволь серебра и злата.

В соболях, шелках гуляют

Да на тройках разъезжают.

В общем, там живут – не тужат

Да царю Мирону служат.

У Мирона дочка есть,

Всех похвал не перечесть.

Стройный стан, походка павы,

Выступает величаво.

Златокудрая коса,

Изумрудные глаза,

Тёмною волной ресницы.

Да при этом у девицы

Голос нежный, невысокий,

Словно ручеёк глубокий.

А ещё молва идёт,

Что когда она поёт,

Всё в округе замолкает,

Только птицы подпевают.

И царевну эту вдруг

Одолел лихой недуг.

От него хоть и не мрут,

Но по-своему он крут,

И тоской сердца сводил.

Царь к ней лекарей водил

Самых знатных, всех мастей

С всевозможных волостей*.

Только как ни врачевали,

Но печали не пропали.

И решил Мирон тогда:

Не в болезни вся беда,

Надо жизнь Ульяны скрасить!

Царь велел дворец украсить.

Расписали всё кругом

Позолотой, серебром.

Двери с окнами резные,

Всюду стены расписные.

Стало до того красиво!

А Ульяне всё тоскливо.

Думал царь и день, и ночь,

Чем же доченьке помочь.

И созвал из волостей

Мастериц, портних, ткачей.

Понаехали купцы,

Ювелирные дельцы.

Привезли с собой наборы,