Евгения Паризьена - Стань примерной ученицей, детка!

– Нет, и после этого хочешь сказать, что ты учитель истории? Ведёшь себя, как озабоченный парень.

– Ну не старика же мне изображать. Всего двадцать шесть лет. Ого, а вот секса в ванной давненько не видел. Жарь её, пока не застукали! – присел напротив телевизора, продолжая расшатывать мою нервную систему.

– Развратный придурок! Во – первых, освободи меня. Во-вторых, перестань жрать безумно вкусную пиццу, в- третьих.

– Таймут, Траханова. Я не добрая фея исполнять желания. Что попка вспрела и скучно стало? Правая ручонка свободна, займись делом. Помастурбируй, – взял уже второй кусок, заставляя злиться до предела.

– Разбежался! Фу, они это делают слишком громко.

– Учись, бездарь. Вот так нужно оценочки зарабатывать. Ладно, сжалюсь перед мымрой, которая вчера хотела убить! В следующий раз в ледяную водичку окуну, – достал ключ и отцепил мерзкую металлическую штуковину с запястья.

– А нечего было лапать в раздевалке! И ещё воспользовался ситуацией и обесчестил!

– Мы на «ты» ещё не переходили. Сейчас вообще заставлю учить всю школьную программу. Одна негодница наденет чулки и очень откровенный лиф и пристроится на том диване. Никого не трогал. Вчера просто вырубил по голове. Не одобряю насилие. Мне как модели на кой чёрт это делать? Фанатки сами предлагали переспать.

– Модели?

– Да. Год трудился на подиуме, в перерывах между лекциями по истории. Видишь вон ту фотографию на стене. Голый жеребец в шляпе! – указал на снимок, от чего вся раскраснелась.

– Как это пошло.

– Наоборот красиво. Ешь, истеричка, и на выход. Уроки делать, завтра строгий преподаватель проверит, – скрылся на кухне, а я всё продолжала разглядывать очень эротичный снимок. Впечатляет, хотя не так безумно впечатляет.

После вызвал такси. До сих пор не в состоянии утихомирить взволнованное сердце. Каждый день узнаю его с другой стороны.

А во вторник столько всего навалилось, даже не описать. И сейчас восседаю над идиотским тестом. Тут столько вопросов, голова раскалывается. Обращаться за помощью к придурку язык не поворачивается. Ладно, засуну гонор в одно место и уточню. С кислой физиономией приближаюсь к столу, и прихожу в бешенство. Говнюк рассматривает журнал с голыми девицами. Обалдеть, мне даже стыдно стало.

– Чего тебе, Траханова? Не видишь я занят!

– Да, а то вдруг грудастые мочалки исчезнут! Извращуга.

– Повтори! – отложил его в сторону, стреляя притягательными голубыми глазами. На мгновение в них хотелось утонуть.

– Говорю, о великий государь Придуркович! Не знаете ответ на последний вопрос?

– Вежливо попроси, дикая киса. Особенно вот так. Ян, мне невыносимо хочется кончить. Протянете руку помощи? Ладно… Это случилось в 1836 году. Потеряйся, бездарная девчонка, – нахмурился уставившись в учебник.

– Всё удивляюсь. Как одновременно можно шарить в истории и быть настолько пошлым?

– Ты права, я очень жаркий любовник. Люблю страстно, – вскочил со стула. – Бесповоротно и на всю жизнь. Всё ищу свою единственную, которая пекла бы мне сырники по утрам, а я делал ей куни. Эх… Где же она? Я бы её носил на руках…

Подмигнул и вышел из кабинета. Что это было несколько минут назад?

Суженную он ищет, не смешите, пожалуйста. Даже не хочу даваться в подробности. Просто отправлюсь домой. Но там ожидали не самые лучшие новости. Кажется, у родителей случился грандиозный скандал.

– Тоже считаешь вором? Давай, выскажись в лицо.

– Паш, как мог подумать? Успокойся, найдёшь другую работу! – старалась искренне его поддержать, чем вызывала уважение.

– Выгнали, как дворнягу. Для этого батрачил столько лет? Всё коту под хвост! – в гневе он ударил по столу, и здесь за окном засигналила Феррари. Прибыл учитель. Решила сразу ему сообщить, чтобы отчаливал.

– Зачем приехали?

– Троечнице ремня по заднице дать. Она не знает в каком году случилось Бородино. Учти, Траханова, я за тебя возьмусь. Что такая грустная? – отдал мою тетрадь, с тем злополучным тестом.

– Папу уволили, – искренне с ним поделилась.

И в ту же самую секунду выходит мама, уже вся в слезах. Представляю, насколько подавлена.

– Ян Сергеевич? Проходите на чай. Правда Павел немного не в духе, – собралась она духом, приглашая его в дом. Не подозревала о дальнейших действиях. Уселся за стол, сразу приступая к делу.

– Вашего супруга сократили?

– Да. Отдал чертям проклятым двадцать лет. Трудился грузчиком, без сна и отдыха, а здесь даже не выплатили зарплату! – придвинула она тарелку с безумно вкусным печеньем.

– Номер телефона фирмы.

– Да незачем! – не серьёзно отнеслась к этой затее.

– Клавдия, кажется попросил дать координаты, – учитель помрачнел, а после набрал по телефону. Надо было слышать грубый тон, сама испугалась. – Кто говорит? Снежинский. Надеюсь пропитая Сволочь узнал? Да вот думаю закрыть к чертям собачьим ваш скворечник. Глаза мозолит. Слушай, деревенская мразь, чтобы работнику Траханову выплатил три зарплаты сразу. Учти я настырный, проверю. Не мычи, остолоп. В понедельник пиши заявление.

Мы обе опешили. Отец правда не слышал, сидел в соседней комнате.

– Ян, не стоило.

– Любой труд должен оплачиваться. И не спорьте. Да, хватит уже грузчиком батрачить. В городе мой друг держит фирму, там в офис требуется работник, ваш муж отлично подойдёт на эту кандидатуру! – решил наши проблемы, по щелчку пальцев. Я смотрела на него с таким восхищением, слов не подобрать.

– Даже не знаю, как вас благодарить! – прослезилась она от счастья, торопясь в комнату рассказать всё отцу.

– Спасибо! Вы такой замечательный!

– Правда, Траханова? Быстро же перестала ненавидеть. Учти, вот за это возьму плату! – разрушил все мои мечты, уже хотела его по-человечески обнять.

– Слушаю, извращенный деспот!

– Бедная девочка… Историк совсем оборзел, занимается растлением собственной ученицы! Садись ко мне на колени, я тебе на ушко шепну свое желание! – обнял за талию, обжигая своим дыханием затылок. – Как думаешь, что попрошу?

– Учтите, заниматься сексом не буду. Для меня это важно!

– Эх, Траханова. Как могла подумать, что я смогу обидеть такое непорочное дитя? Это же непедагогично! Целовать другое дело! – повернул к себе моё лицо и коснулся губами носа. Еле справилась с пульсом. Вглядывается, будто изучает каждую делать.

– Тогда, что вы попросите?

– Согласись стать моей девушкой. Хрупкой малышкой, которой буду оберегать?

– Что? – у меня округлились глаза.

Опешила от такого предложения. Сидела с открытой челюстью, наверное, минут десять.

– Вы пошутили? Точно, трюк преподавателя, который решил окончательно достать.

– Я на полном серьёзе. Речь про одну неделю! Всего семь дней, в компании с ловеласом. Или трусишка испугалась? Вдруг влюбишься? – продолжает совращать тембром голоса, самое ужасное в этот момент хотела, чтобы меня жадно поцеловал.