Сергей Галкин - Приключение

Глава 1. Москва. Новая жизнь.

Стояла осень 1994 года. Погода была замечательная. Несмотря на начало октября светило солнышко, было относительно тепло и можно было в обеденный перерыв выйти на улицу без куртки, чтобы продлить последние теплые деньки в Москве.

Капитализм продолжал свое победное шествие по необъятным просторам России, удивляя ее обитателей все новыми и новыми диковинами западного образа жизни. Уже все россияне знали, что такое американский доллар и как он выглядит, поэтому звали его фамильярно «бакс» или производным названием «бакинский рубль», однако владели им немногие.

По телевизору каждый день говорили об инфляции и ее размере. Правда, особенно подкованные в экономическом смысле граждане называли то, что творилось в стране, гиперинфляцией. Рубль с каждым днем обесценивался все больше и больше и уже приближался к отметке три тысячи рублей за этот самый доллар.

Доллар фактически являлся основной валютой, в которой хранили свои сбережения граждане России, конечно у кого они были, и производились все более-менее крупные расчеты. Все цены на недвижимость, автомобили, всевозможные предметы роскоши, конечно в понятии наших не балованных граждан, указывались именно в долларах, иначе ценники пришлось бы переделывать каждый день.

Народ уже поделился на бедных и богатых, не было только средних – и не бедных, но и не богатых, а просто состоятельных людей, которые не считают каждый рубль, а считают каждый доллар.

Если отбросить в сторону новых хозяев жизни, всевозможных предпринимателей, бизнесменов, коммерсантов, почему то в основном бывших партийных и комсомольских вожаков, в стан богатых попадали бандиты, рэкетиры и сотрудники новых коммерческих структурах, таких как банки, биржи, паевые и инвестиционные фонды, где труд оценивался в свободно конвертируемой валюте.

Конечно, сравнивать достаток человека с заработком миллион долларов в месяц с человеком, получающим одну-две тысячи баксов, было некорректно, но фактически эти суммы были равнозначно удалены от обычного россиянина, работающего на каком-нибудь заводе, где копеечную зарплату платили с задержкой в несколько месяцев. Для него тысяча долларов была запредельной суммой, а что больше – беспредельно далекой астрономической величиной.

На каждом углу в Москве граждане чем- то торговали, кто последней новой курткой купленной на запас по старым советским ценам. Кто шмотьем, привезенным из Китая или Польши. Кто овощами и фруктами, выращенными на своих дачных участках. Кто в центре города продуктами, купленными в магазине на окраине, где цены были чуть дешевле.

Откуда то появилось огромное количество коммерческих круглосуточно работающих палаток, похожих по своей укрепленности на долговременные огневые точки. В них продавали как красивые разноцветные бутылки с какими то иностранными ликерами, сигареты знаменитых марок, так и самую дешевую отечественную водку с сигаретами без фильтра под названием Прима. Большой популярностью у народа пользовался спирт «Роял», крепостью девяносто шесть градусов, разлитый в литровые бутылки с богато оформленной этикеткой.

Из бутылки «Рояла» получалось пять бутылок вполне приличной водки. А если проявить небольшую изобретательность и разбавить спирт вместо воды чем-нибудь другим, то вообще можно было приготовить чудесные напитки, сладко пьющиеся и бьющие по голове лучше водки.

Например, народный напиток под названием «Золотой репейник», представлял из себя смесь «Рояла» и польского аналога американской апельсиновой газировки «Фанта». Он делался любой крепостью по усмотрению самого сомелье. Такой напиток было не стыдно поставить на стол для особо уважаемых гостей. Конечно, можно было использовать и саму «Фанту», но тогда «Золотой репейник» становился необоснованно дорогим.

Уже открылись супермаркеты. Такое название у простого народа ассоциировалось как «магазин для богатых». В эти магазины население не ходило по двум причинам – наличием вежливой охраны у входа и молодыми ребятами помогающими упаковывать в фирменные пакеты супермаркета купленные продукты. Кроме того, огромные витрины этих магазинов были слишком красиво оформлены, что было очень необычным для последних лет и это настораживало. Если все же кто-то из принципа туда заходил, то выбор товаров и их цена буквально кружили голову. Месячной заработной платы обывателей обычно хватало на пару-тройку пакетов экзотического заморского сока или упаковок мороженого, то же заморского. Про цену алкоголя в таких магазинах вообще слагали легенды.

Все больше места на телевидение стало отдаваться под рекламу. Рекламировали все – водку, газированные напитки, маргарин, коммерческие банки, всевозможные акции, лекарство и очень много предметов женской гигиены. Неискушенный российский народ охотно верил во все. Покупал химический маргарин, непонятную водку, женские прокладки и нес последние деньги в коммерческие банки с непонятными названиями, в МММ и Властелину.

Все рассказывали друг другу, как знакомый жены троюродного брата получил новенький автомобиль по цене детского велосипеда или получил вложенные деньги с такими процентами, что сразу купил квартиру в Москве. Однако все деньги уже были вложены, и большей частью уже сгорели, а новых – хватало только на не очень богатую жизнь.

Недавно прошел бум ваучеризации, когда каждому гражданину страны выдали непонятную бумагу и сказали, что она стоит как автомобиль «Волга» (про другие марки авто, за исключением Жигулей и Москвича большинство этих самых граждан знали разве что по картинкам и по кинофильмам). Однако никто за ваучер не то что Волгу, но даже самый дешевый автомобиль Таврия, собираемый на братской Украине, давать не собирался.

Зато открылась куча всевозможных приватизационных фондов. В названиях этих фондов обязательно присутствовали такие слова как нефть, либо алмазы, либо автомобили, либо дипломаты, ну или Московская недвижимость. В этих фондах, постояв пару часов в очереди, можно было сдать свои ваучеры и получить заверение о громадных выплатах по ним в дальнейшем.

Некоторые жители России меняли свои ваучеры на десять бутылок «паленой» водки и немудреную закуску типа – пяти буханок черного хлеба, пяти банок китайской тушенки, полученной по линии гуманитарной помощи или пяти банок консервов из непонятно какой рыбы в томатном соусе. Но про таких простаков, нормальные жители России, понимающие в рыночной экономике, говорили, что это простая алкашня, которым ничего кроме водки не надо.

Правда ходили слухи, что на каком то рынке за ваучер, кроме водки, давали две упаковки американских мороженных куриных окорочков, известных в народе как «ляжки или ножки Буша», по десять килограмм каждая. Тут про алкашей ничего не скажешь, всем известно, что тушением или варением окорочков они не были заморочены.