Юнас Юнассон - Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Бота и его реформистская церковь знали, что истина содержится в Библии, если читать умеючи. Ведь уже Первая Книга Бытия рассказывает о Вавилонской башне – попытке человека добраться до небес. Бог усмотрел в этом гордыню, разгневался, рассеял человечество по лицу земли и покарал его смешением языков.

Разные народы – разные языки. И жить им надо порознь, на то воля Господня. Так что идея сегрегировать людей по цвету кожи спущена, считай, с самого верха.

Большой Крокодил знал, что и его личная карьера творится не без Божьей помощи. Только что он был министром обороны в правительстве предшественника Форстера. На этом посту он руководил воздушным налетом на засевших в Анголе террористов, который идиоты из остального мира назвали убийством ни в чем не повинных людей. «У нас есть фотосвидетельства», – уверяли идиоты. «Важно не то, что вы видите, а то, чего не видите», – заявил Крокодил, но убедить сумел только свою маменьку.

Проблема инженера Вестхёйзена заключалась в том, что отец П. В. Боты командовал отрядом во время Второй англо-бурской войны, так что у самого Боты военная стратегия и тактика были, что называется, в крови. К тому же он неплохо разбирался в технической стороне проекта, порученного Вестхёйзену в рамках ядерной программы. Хотя и не имел оснований подозревать инженера в том, что тот попросту морочит всем голову. Так что вопрос премьера объяснялся исключительно вежливым любопытством.

Десять секунд инженер Вестхёйзен молчал. Ситуация становилась щекотливой для него – и смертельно опасной для Номбеко, которая поняла, что если инженер не ответит немедленно на простейший вопрос, то ему крышка. А следом и ей самой. И хоть Номбеко уже обрыдло каждый раз выручать своего хозяина, она достала из кармана неброский резервный пузырек коричневого стекла с «Клипдрифтом» внутри и, шагнув к инженеру, сказала, что, судя по всему, у инженера опять начинается приступ астмы.

– Вот, сделайте глоток побольше. К вам сразу вернется дар речи, и вы сможете объяснить господину премьер-министру, что короткий период полураспада трития – не проблема, поскольку к взрывному действию ядерного заряда он отношения не имеет.

Едва инженер опорожнил аптечный пузырек, как почувствовал себя лучше. А премьер-министр Бота вытаращился на прислугу.

– Вы разбираетесь в проблеме трития? – проговорил он.

– Нет, ну что вы, – рассмеялась Номбеко. – Просто я тут каждый день прибираю, а инженер только и знает, что бормотать свои формулы и всякое такое себе под нос. Так что какие-то вещи засели даже в моей глупой голове. Не желает ли господин премьер-министр добавки?

Премьер-министр Бота принял бокал игристого и долгим взглядом проводил прислугу за все, пока она возвращалась к обоям. Тут инженер кашлянул и извинился – за приступ астмы и за наглость прислуги, позволившей себе открыть рот.

– Дело в том, что период полураспада не оказывает влияния на взрывное действие заряда, – сказал инженер.

– Да-да, я только что услышал это от вашей горничной, – ядовито заметил премьер.

Больше трудных вопросов Бота не задавал и благодаря усилиям Номбеко, то и дело подливавшей ему игристого, снова пришел в хорошее расположение духа. Инженера Вестхёйзена миновала и эта гроза. А вместе с ним и его уборщицу.

Едва удалось сделать первую бомбу, как для дальнейшего производства были сформированы две независимые высококвалифицированные рабочие группы, каждая из которых собирала бомбу в параллельном режиме, используя первую как образец. Обе команды получили инструкцию составить как можно более точный отчет о проделанной работе. Он позволит сравнить производственные циклы бомбы номер два и бомбы номер три – сперва между собой, а потом с бомбой номер один. Сопоставлять их предстояло лично инженеру и более никому (кроме прислуги за все, которая была не в счет).

Если бомбы получатся одинаковые, значит, их сделали правильно. Две независимые рабочие группы такого уровня вряд ли сделают одни и те же ошибки. Вероятность этого составила бы 0,0054 процента, если верить этой-как-ее-там .

Номбеко по-прежнему искала хоть что-то, что дало бы ей надежду. Три сестрички-китаянки кое-что, конечно, знали – что египетские пирамиды находятся в Египте, как травить собак и чего остерегаться, когда крадешь кошелек из внутреннего кармана пиджака. Но не более того.

Инженер часто ворчал по поводу событий в ЮАР и за ее пределами, но этот источник требовал фильтрации и интерпретации: по мнению инженера, все политики в мире были либо идиоты, либо коммунисты, а все их решения – либо идиотскими, либо коммунистическими. Причем коммунистические решения оказывались идиотскими по определению.

Когда американцы выбрали президентом бывшего голливудского актера, инженер осудил не только избранного президента, но и весь его народ. Зато звания коммуниста Рональд Рейган счастливо избежал. Взамен инженер ополчился на предположительную сексуальную ориентацию американского президента, исходя из того, что мужчины, чьи взгляды на что бы то ни было расходились с собственными воззрениями инженера, заведомо были пидоры.

В общем, как источники информации ни китаянки, ни инженер, при всем уважении, не выдерживали сравнения с телевизором в приемной возле инженерского кабинета. Номбеко тайком включала его и слушала новости и дискуссионные программы, пока для вида драила полы. Поэтому ближайший коридор намного превосходил чистотой любой другой во всем исследовательском центре.

– Опять ты тут со своей шваброй? – как-то накинулся на нее инженер, заявившийся на работу в половине одиннадцатого утра – как минимум на четверть часа раньше, чем рассчитывала Номбеко. – И кто включил телевизор?

Все это могло бы плохо кончиться в смысле перекрытия информационных ресурсов, не знай Номбеко своего инженера как облупленного. Вместо ответа на вопрос она сменила тему:

– Я, когда прибиралась, увидела у вас на столе полупустую бутылку «Клипдрифта». Он небось уже испортился, надо бы вылить. Но решила сперва все-таки вас спросить.

– Вылить? С ума сошла? – воскликнул инженер и ринулся в кабинет – убедиться, что ни одна из живительных капель не пропала. И торопливо, пока эта-как-ее-там чего не надумала, перелил их из бутылки в собственный организм. А в следующий миг забыл и про телевизор, и про полы, и про прислугу за все.

И вот однажды он появился.

Шанс.

Если сделать все правильно, да еще и позаимствовать у инженера немножко везения, то скоро она станет свободной. Свободной, хотя и в розыске – но тем не менее. Шанс этот родился – неведомо для Номбеко – на другой стороне земного шара.