Братья Швальнеры - …жив?

–Сказки – не сказки, а смотри, какая волна самоубийств в России.

–Тогда я тебя не пойму. Если ты считаешь, что своими откровениями изменишь ситуацию в лучшую сторону, то зачем ко мне прибежал?

–Дура ты, говорю же я тебе, что…

–Не ври! – повысила голос женщина, демонстрируя полученные за время службы умения. – Ты прибежал, потому что ты трус. И дурачок. Как всегда, до тебя поздно дошел смысл сказанного в интервью и те последствия, которые оно может для тебя повлечь. Если тебе все с первого дня было ясно, то почему ты молчал? Союз рухнул через год после смерти Цоя – что мешало тебе сразу явиться к Москву и во всем признаться? Уж не то ли, что ты был секретным сотрудником КГБ? Могут они, скажи пожалуйста, под впечатлением твоих сказок сейчас так подумать? Могут. И ты пришел просить меня о дополнительных доказательствах твоей невиновности из дела.

Янис выпучил глаза, поражаясь ее догадливости. Он искренне не понимал, как женщина, пусть даже и с высшим образованием, и по должности не ему чета, может быть умнее мужчины. Выходец с небольшого хуторка под Плиеньциемсом, он был такой же темный, как тамошние непроходимые леса – в этом Нора Райкуте была поразительно права. Но и в другом не ошиблась тоже – в сексе ему, несмотря на возраст, равных не было. Как не было смысла дальше с ним говорить. Мгновение – и Эрика набросилась на него, спеша удовлетворить страсть, чтобы еще полгода (или сколько он там в очередной раз не появится?) не вспоминать о своей женской сущности, что пробуждал в ней только этот полуграмотный шофер с Тукумской автобазы, в одночасье и ее стараниями ставший притчей во языцех. И чтобы, как у них это обычно бывало после второго раза, снова возненавидеть друг друга лютой ненавистью.

Символично, что их первый раз тоже был 15 августа. В такой же душный и сумрачный день, только 15 лет назад. В кабине «Икаруса», стоявшего у полуразрушенного мостика через речку Тейтупе в нескольких километрах от Тукумса. Того самого «Икаруса», который стал в тот злосчастный день одной из причин гибели Виктора Цоя.

Досье (гибель Цоя). Звонок от местного жителя поступил в дежурную часть Тукумса в 11.30. На место происшествия – к 35-му километру дороги Слока-Талси – выехали следователь Эрика Казимировна Ашмане и старший инспектор ДПС Тукумского РОВД старший лейтенант милиции Янис Элмарович Петерсон.

Прибывшие сотрудники милиции увидели такую картину: на мосту с правой стороны поперек дороги стоял «Москвич-2141» (госномер Я 68–32 ММ) с развороченным передком. Рядом с машиной, с трудом извлеченный из салона врачами приехавшей чуть раньше «скорой помощи», лежал молодой черноволосый парень. Без сомнения, умер мгновенно. Справа, съехав передними колесами в мелкую речушку Тейтупе, стоял белый «Икарус».

Скорость «Москвича» точно определить не удалось, но, несомненно, она была не меньше 100 километров в час. Об этом свидетельствовали положение автомобиля после столкновения и отлетевшие далеко в сторону обломки его двигателя. Как покажет следствие, машину отбросило от места столкновения на 22 метра назад, обломки двигателя разлетелись в радиусе 12–15 метров. Целой от машины Цоя осталась лишь задняя часть салона. Счетчик пробега «москвича» остановился на 3400 километрах. Восстановлению автомобиль не подлежал…

На асфальте остались выбоины и следы юза, по которым было несложно определить место столкновения, значит, легко было представить и процесс аварии. Все параметры и данные тут же занесли в протокол, составили схему первичного осмотра места происшествия.

…К хутору Дреймани идет прямая ровная дорога. На этой дороге разрешенная скорость – 90 километров в час. Ближе к мосту дорога сужается. Далее опасный поворот. Ясно, что водитель обязан тут сбавить скорость, чего Цой не сделал и что опять же свидетельствует о потере ориентации. Сотрудники ГАИ так и не нашли тормозного следа «москвича» на крутом повороте. Изучив след протекторов шин, следователи, к своему изумлению, пришли к выводу, что как минимум последние 233,6 метра (примерно семь секунд движения) до места аварии Цой почему-то ехал по правой обочине дороги. След протектора от правого колеса его «москвича» отмечен на правой обочине за 21 метр до мостика, от «кармана» автобусной остановки. Криволинейный (!). Через 11,5 метра после моста след круто выходит с обочины на асфальтированную часть дороги по направлению к точке столкновения. Следов торможения не обнаружено. Заснул ли Цой за рулем или задумался – этого уже никто не узнает. Официальным расследованием установлено, что «…автомобиль «Москвич-2141» допустил касание столбика ограждения моста, именно после этого пошел юзом, и его выкинуло на встречную полосу под колеса «Икаруса-250», а затем, после столкновения с автобусом, отбросило обратно – к перилам моста».

Передний бампер «Икаруса» прошел по капоту «москвича» прямо в салон, руль со стороны водителя был погнут, сиденья сбиты, разломан щиток передней панели. При осмотре установлено, что удар был справа налево, спереди назад. Приборная панель машины въехала в передний ряд кресел, прижав водителя к сиденью.

Итак, учитывая схему ДТП, картина происшествия выглядела так:

1. К автобусной остановке автомобиль Виктора Цоя движется со скоростью не менее 100 км/час. Знаки ограничения скорости и правого поворота им по непонятным причинам игнорируются. Вместе с тем, «Москвич» Цоя пока ещё очевидно всеми колёсными парами находится в пределах дорожного полотна. Степень осознанности и контроля движения водителя – Виктора Цоя – уже под вопросом: спит Цой или ещё находится в сознании – установлению не подлежит. В любом случае, в целях надлежащего маневра на правом повороте целесообразно, как минимум, сбросить скорость до разрешённых 90 км/час и держать автомобиль ближе к разделительной полосе.

2. Из заключения криминалистической экспертизы ГАИ по делу № 480: «15 августа 1990 года в начале 12-го утра уже начало припекать солнце, было примерно 28 градусов тепла. Видимость в это время была ограниченной, асфальт – сухим».

На этом основании презюмируем солнечную погоду. Учитывая незначительную ширину проезжей части, независимо от местонахождения Солнца над горизонтом, возможен эффект ослепления Цоя, отчего не исключается подсознательное желание последнего держать автомобиль в теневой завесе. В любом случае, это – ошибочная стратегия. Во-первых, эффект чередования на глазных перифериях солнечных и теневых полос на высокой скорости создаёт прямо противоположный психологический результат: кажущаяся бодрость сознания при таких манипуляциях мгновенно сменяется психической заторможенностью, которая в итоге человека просто «рубит» – процесс быстрого засыпания гарантирован. Во-вторых, повторимся, при знаке резкого правого поворота левую пару колёс автомобиля, наоборот, желательно держать строго на разделительной полосе или в незначительном отдалении от неё. В противном случае присутствует риск не вписаться в правый поворот.