Мунлайт Виолетта - Cледую за тобой в Вечность. Sequar te in Aeternitatem

– Смотри, лестница! – подскочил от радости Жиль и подбежал к стене.

Сняв её с крюка и подставив к решётке, он начал медленно карабкаться вверх. Свежий поток влажного воздуха ударил в его лицо.

– Дьявол! – пригнулся он, затаив дыхание от услышанного – в их сторону галопом неслась королевская конница.

Вдруг затряслась земля и над их головами вихрем промчался десяток лошадей со всадниками. С потолка тоннеля посыпалась пыль, и в этот напряжённый момент Пьер начал приходить в сознание. Он громко застонал от проснувшейся едкой боли. Кровотечение не прекращалось, тело холодело, дыхание перехватывало…

– Держись, брат, мы уже близко! – обеспокоенно прошептал Ламберт.

– Кажется, они проскакали мимо, – сказал Жиль и, приподняв решётку, высунулся наружу.

В округе, в тридцати шагах не было ни души. Высокие столетние деревья ограждали их от ночной городской дороги, а рядом находилась какая-то полуразрушенная церковь.

Нервно оборачиваясь на каждый шорох, Жиль вылез на поверхность и потянулся за Пьером, с трудом вытягивая его за подмышки на промокшую после ливня траву. Ламберт тут же последовал за ними. Приподняв раненного друга, он осторожно подтащил его к огромному старому дубу.

– Ждите меня здесь! Жиль, и в этот раз береги его!

– Но, постой! Ты куда?!

– Нет времени. Смотри в оба и не давай ему уснуть! – торопливо ответил Ламберт и удалился во мрак ночи…

Прошло не более пятнадцати минут, как вдалеке послышались чьи-то шаги. Жиль настороженно сжал в руке обнажённый меч, но увидев знакомые черты, облегчённо вздохнул – к ним навстречу шёл Ламберт с двумя лошадьми. Не скрывая своего восторга, он вскочил на ноги.

– Как ты их раздобыл?!

– Купил! – иронично ответил бородач, склонившись над раненным другом.

Пьер был на грани, в полусознании, и им нельзя было терять ни минуты.

– Потерпи ещё немного. Мы скоро там будем! – похлопал по его плечу Ламберт и быстро забрался в седло.

С помощью Жиля он осторожно затянул тяжёлое тело товарища на лошадь, посадил впереди себя, и все трое незамедлительно тронулись в путь.

Ламберт не знал, правильно ли делает, что позволяет Жилю ехать с ними, но вся эта ужасная ситуация просто выбивала его из колеи. Граф де Шанту был единственным, кто вместе с ними остался в живых, плюс, он вошёл в Тайный Круг по одобрению Пьера, а значит, ему, вероятно, можно было доверять… по крайней мере, Ламберт хотел в это верить…

Покинув городские улицы Парижа, они свернули на узкую просёлочную дорогу, ведущую в пустынное поле. Именно там находилось единственное место, куда им сейчас было безопаснее всего возвращаться – призрачное одинокое имение ла Монетте. Оно досталось Пьеру от Николя Фламеля, но об этом знали только Ламберт и жена барона – Мари, временно осев там вместе с их сыном Джеффом. Несмотря на то, что их основной резиденцией служило богатое поместье в деревушке на севере Франции, Пьер вот уже много лет не выезжал никуда из Парижа. Наняв помощь, он дистанционно вёл все торговые дела, выращивая скот и яблочные плантации, которые приносили значимый доход его семье. Именно так ему удавалось спонсировать нужды Тайного круга и оставаться незаметным в шумной городской суете.

Вольный ветер бил в лицо, копыта лошадей разбивали грязные полевые лужи, а где-то вдали начал появляться блеклый свет одинокого имения. Всё говорило о том, что они были совсем близко…

Остановившись у невзрачного двух этажного здания с серыми прогнившими рамами, Ламберт осмотрелся… Вокруг было темно, и лишь на первом этаже в узеньком прямоугольном окне тускло горела подрагивающая настольная свеча.

Вдруг скрипучая дверь отворилась и из неё выбежала красивая белокурая женщина тридцати восьми лет. Это была Мари. Её широко раскрытые кристально-голубые глаза внимательно смотрели вперёд. Приподняв пышный подол своего серого котарди 17 17 Котарди – длинное корсетное платье с длинными узкими рукавами, глубоким вырезом на груди и с расклешенной юбкой, переходящей сзади в длинный шлейф , она тут же бросилась к бессознательному мужу, растерянно обхватывая его окровавленное тело руками.

– О, Боже! Что случилось?!

– Он ранен, моя госпожа! У нас мало времени! – ответил Ламберт, стягивая Пьера с седла.

Мари плотно прикрыла рот руками, чтобы сдержать крик ужаса, а сердце Ламберта разрывалось на части – его любимая женщина страдала, и в этот момент он был бессилен.

Переборов себя, Мари резко развернулась и поспешила обратно в дом. Истерично забежав на кухню, она начала громко греметь посудой, что-то сумбурно среди неё отыскивая.

В это время Ламберт лихорадочно внёс Пьера в скромно обставленную гостиную и опустил на широкую деревянную скамью. Мари не заставила себя ждать – через минуту она уже была на стуле рядом с мужем. Перед ней стоял кувшин с домашней спиртовой настойкой из целебных трав и льняные куски ткани. Распоров ножом его одежду, она ужаснулась ранению и открытому перелому. Кровь продолжала сочиться наружу, а сам Пьер лишь стонал, кусая от боли пересохшие губы. Его тяжёлое дыхание становилось прерывистым, а глаза Мари медленно заполнялись страхом.

– Сейчас будет больно, но тебе нужно потерпеть, – прошептала она и, взяв настойку, начала вливать её в раны.

– Хватит! Хватит! Остановись! – изнеможённо взмолил Пьер.

Мари вздрогнула, и тот час отставила кувшин в сторону.

– Ты мне уже ничем не поможешь! Прошу, оставь это! Моё время пришло! Будь сильной, Мари, будь сильной…

Слёзы накатились на её глаза. Она провела пальцами по его измученному небритому лицу, осторожно накрыла шерстяным одеялом и, опустив голову, вышла из гостиной на кухню.

– Жиль! Останься здесь с Пьером! – наказал Ламберт, а сам направился вслед за хозяйкой…

Войдя в небольшую комнату, где томно топился полукруглый каменный очаг, Ламберт медленно опустился за стол. Его возлюбленная сидела напротив, молча и недвижимо наблюдая за разгорающимся в полумраке пламенем.

– На нас напали, но я не смог его уберечь. Это моя вина. Прости…

Она подняла на него свои заплаканные глаза и отрицательно покачала головой.

– Нет, не твоя… С тех пор, как рукописи были переданы ему на сохранность, всё изменилось. Я больше не узнавала его, а он не узнавал меня. Каждую ночь Пьер запирался с Книгой на чердаке и просиживал там до самого утра. Мне даже начало казаться, что он любил её больше, чем меня, – всхлипнула она.

Ламберт бережно взял Мари за руки и внимательно посмотрел в её голубые глаза.

– Это не так, поверь! Пьер бы никогда так с тобой не поступил! Просто на него возложена великая ответственность, которая требует огромной закалки духа, чтобы справится со всем злом, пытающимся проникнуть в эти двери. Я знаю, что, не смотря ни на что, он всегда любил и до сих пор любит тебя, только тебя… И я тоже…