Людмила Зверева - Амулет Явы

Единственное, почему Аэрин не стала сопротивляться решению дочери, отговаривать её снаряжаться в безумное и опасное путешествие, так только потому, что Эстель всё равно убежала бы. Упрямство и решительность девочки давно были знакомы Аэрин. Жослен же любил её даже больше, чем сестру, и не мог отпустить одну.

Предавшись воле судьбы и скудному плану по преодолению пути в Розд, юные путники пробирались через Темпл медленно и осторожно. Каждое дерево, стоящее хоть и на приличном расстоянии друг от друга, внушало недоверие. Подозрительной казалась тишина и пустота леса. Ещё более опасными мерещились кустарники, особенно к вечеру, в полумраке и холоде.

Однако, уже была пройдена большая часть пути, но ни одна живая душа не повстречалась путникам, если не считать волка у самого входа в лес. И то был ли это волк или некая тень неосторожно легла на землю и представилась диким зверем в воображении взволнованных путников, ни Эстель, ни Жослен так и не разобрали. А между тем пара стремительно прошедших, но спокойных дней осталась позади. Наступил очередной тихий и волнительный вечер.

– Заночуем вон там, у пригорка, в тени деревьев. Ха! Что мне, тени мало? – Жослен перешёл на шёпот. – Ветки там удобно склонились, будто шалаш кто-то делал.

– Я так устала, что могу уснуть и тут, – Эстель похлопала прохладную землю обнажённой стопой.

– Ну, тут прямо не надо, а раз ты согласна на ночлег – идём…

Жослен аккуратно сложил на землю сумки и осмотрел местность.

– Да, – вдруг заговорил он, – ничего местечко.

Жослен развёл костёр, Эстель достала половину буханки чёрного хлеба и уселась рядом с братом.

– Держи, – Эстель протянула кусок мягкого домашнего хлеба.

Очень интересно, – вдруг шелохнулся Жослен, – откуда у тебя золотая цепочка эльфийской работы? Я заметил её после того, как ты вернулась из АТЛ. Красивая! Такая тонкая, что я всё думал, когда она порвётся, и ты её потеряешь? Но эльфы делали такие крепкие изделия!

– Цепочка? Ах, это! Я нашла её в храме под водой, – ответила Эстель, – в храме, – теперь Эстель погрузилась в раздумье: «Точно, точно! Этот знак. Я видела его в отблесках на стенах зала с колодцем, там, в радужном сиянии, он показался мне не знакомым, теперь я поняла: полая восьмиконечная звезда, дважды окольцованная золотым солнцем… дважды, первый круг выносит за свои пределы острые кончики звезды, второй маленький золотой круг внутри звезды касается её чёрных граней».

– Теперь я вовсе ничего не понимаю, – сказала Эстель после паузы.

– О чём ты? Я знал, конечно, что не надо было показывать тебе тайну озера. Но ты узала бы о ней от Эвола. О чём ты задумалась?

– Вот, – Эстель вытащила цепочку из-за пазухи, поместив её сверху одежды, металлический амулет в виде этой звезды и мой знак…

– Стой, стой! Ты нашла его под водой? В Хризоне? Ладно, говорят, там живёт чудовище.

– Нет. Чудовища там нет, – начала оправдываться Эстель, но Жослен напористо продолжил.

– Может и нет. Но храм тысячу лет как потоплен, мало ли что могло произойти! Хотя, знаешь, – тут Жослен расслабился и сел, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув вперёд, – только ты могла найти нечто таинственное в давно заброшенном храме под водой. Может, ты как-то связана с амулетом, – спокойно предположил Жослен.

– О! Ты навёл меня на мысль. Жуть! – Эстель не могла поверить в то, что предположила. – А ОН…

– А вот ещё вопрос, – оживлённо воскликнул Жослен, – какова цель? Куда и зачем ты идёшь?

– Пока что в Розд.

– А потом? Не вижу смысла идти туда, не знаю куда, и не знаю зачем. Что, чёрт возьми, так взбудоражило тебя в АТЛ? Или в пещерах под водой? Для чего мы покинули Монтелу?

– Я иду на войну против Золторга! – неожиданно грозно ответил Эстель.

– Вот так да? – в полном спокойствии промолвил Жослен, а потом стал резко и возмущённо ругать Эстель. – Совсем обезумела? Я думал, мы ищем след твоих родителей! – О, Боги, да кто тебя придумал?

– Нет, ты не понимаешь! Думаю, пришло время всё исправить. Хватит Золторгу держать в страхе народы Океании! И ещё, я хочу подтвердить свою догадку. Смысл есть – я ищу мать!

– Ладно, – Жослен еле сдержался, чтобы опять не закричать, – раз смысл есть, я не буду мешать, сестра.

– Брось. Ты со мной? – Эстель хлопнула брата по плечу.

– Я всегда с тобой.

Домашний хлеб пришёлся кстати холодным вечером в тёмном лесу. Отужинав, устроились на ночь, завернувшись в большой плед, который прихватил Жослен.

Но не долго пришлось спать. Жослен услышал стремительно приближающиеся шаги. Сквозь сон он увидел лохматую фигуру и тут же пришёл в себя. Ещё миг и его постигла бы ужасная учесть. Но Жослен увернулся и направил на хейри меч, явно не угомонивший зверя. Пронзительный крик животного разбудил и Эстель. Жослен порубил великана, но на его зов примчалось ещё трое.

Теперь и Эстель взялась за меч и сурово оглядывала мощных зверюг. Напасть никто не решался. Хейри держались поодаль друг от друга, Эстель и Жослен – спина к спине, оба они прекрасно понимали, что любое неосторожное движение может разозлить животных. Нарастало напряжение, терпение одного из сородичей диких хейри кончилось. И как только он двинулся с места, чтобы напасть, остальные последовали за ним.

Эстель ловко орудовала мечом, отгоняя животных от себя. Жослен справился с первым нападавшим, но его оружие застряло в теле убитого. Сзади на него уже готовился прыгнуть другой мохнач, но вдруг из леса вылетела стрела с красным оперением и угодила великану точно в лоб. Эстель терпеливо отмахивалась от своих противников, но это лишь злило животных. Прошлый опыт подсказывал Эстель, что нужно действовать наверняка. Она присела, подставив хейри подножку, и величественно возвысилась над жертвой, в тот момент она ощутила себя охотником, настигшем свою цель, жаждущим смерти.Но убить так и не смогла, отпустив напуганное существо.

Когда выжившие хейри разбежались, Жослен уже знал, кого ожидать вслед за появлением стрелы, и был этим ндоволен.

Медленно к пригорку вышел Эвол с луком в руках, за ним, еле дыша, – Неил.

Грозный взгляд старшего брата обрушился на безрассудных детей. Эвол неторопливо опустил лук и тихо заявил:

– Ну, и что бы ты делал, брат, ни будь меня здесь?

– Богам бы молился! – на пригорок выехал всадник в чёрной рясе с закрывающим лицо капюшоном. Рука в железной перчатке сжимала длинный кривой меч, а другая рука, уродливая, с обожжённой кожей, держала поводья. Кровавым огнём блестели глаза лошади всадника, чёрная грива её взъерошилась. Животное дико заржало и стало на дыбы.

Голос всадника сливался со странным наречием и грубо разносился в воздухе.

За деревьями показалась не менее дюжины таких же всадников с опущенными капюшонами. Тёмный лес и впрямь кишел нечестью. Сороты подходили всё ближе. Морды их и впрямь породнились с кабаньими, поверх губ выпирали то нижние, то верхние клыки, сальная кожа обливалась потом. Круглые зенки, казалось, не держаться в глазнице, и топни только – град из соротовых глаз обрушится наземь.