Елена Зарубова - Демон Омут. Часть 2. Иероглифы души

Я постучал по жёсткой поверхности двери.

– Входи, Омут. – раздался хриплый бас с другой стороны. – Да и друг твой может войти.

Мы переглянулись и одновременно толкнули дверь. Зайдя в огромную круглую комнату, наполненную ароматом корицы, я быстро подошёл к гигантскому прозрачному существу размешивающему чай в кружке и крепко пожал мощную лапищу.

– Ну здоров, Омут. – ухмыльнулся Каратель, так как это был именно он.

– Здоров, Зордик! – Я с улыбкой указал на кружку. – Похмелье?

– Не-е-е… – протянул Зордик, словно мимо ходом скользнув взглядом по застывшему от благоговейного ужаса Прихоти. – Горяченького захотелось. Да вы садитесь, чего стоять-то?

Мы торопливо сели за стол, а Зордик гостеприимно налил чаю. Я отхлебнул из кружки и нахмурился. Как бы начать…

– Вкусно! – похвалил я хозяина дома.

– Да брось, Омут! – захохотал вдруг Каратель и грохнул кулаком по столу. Прихоть, не привыкший к такого рода всплескам эмоций, да ещё и со стороны Карателя, тут же поперхнулся чайком и принялся натужено кашлять. – Ну явно не чаем побаловаться ты ко мне заскочил!

Зордик встал и запер входную дверь. Смерив меня пронизывающим взглядом, он достал сигару и закурил.

– Отряд архангелов уже пол Ада прочесал. Не по твою ли душу, друг мой? В совпадения я не верю, потому что знаю: всё предначертано. Выкладывай.

Я обречённо вздохнул и выложил всё как на духу, ну конечно же умолчав о том, чего не надо было знать даже Карателю…

– Если меня обнаружат с этой грёбаной штукой до того как я встречусь с Люцифером, то они узнают всё. И тогда мне конец. – невесело подытожил я, бросая папку на стол. – Папку надо уничтожить. Кто-кто, а ты сможешь сделать так, чтобы от неё и пылинки не осталось.

– Тебе же надо передать её Сатане. – с любопытством уставился на меня Зордик. Я развёл руками.

– Моя шкура мне дороже! В конце концов, если нужно будет, то ещё разок смотаюсь! Так ты мою просьбу исполнишь?

– Для тебя – да. – по-доброму усмехнулся Зордик. – А сам где собираешься отсиживаться, пока всё не уляжется?

– Я перебираю в уме варианты, но ничего подходящего не вижу.

– Ясно. А ты в курсе, что твоему другу тоже нельзя светиться перед архангелами? Он видел папку и всё, что происходит сейчас здесь. Меня никто тронуть не посмеет, да и не смогут – силы не те. Но через него они много интересного узнают…

Я открыл было рот для ответа, но сказать ничего не успел. Раздался громкий стук в дверь, от чего я моментально похолодел.

– Каратель Зордик, позвольте провести осмотр помещения. – проговорили с той стороны. – Ордер есть. Не сочтите за грубость, но это срочно!

– Ага, щас, уже бегу. – зловеще проговорил Каратель, уставившись на дверь и громко прорычал:

– Кого там притаранило?! Проваливайте! Я сплю!!! – затем быстро вскочил и поманил нас в другую комнату, куда мы с радостью ретировались, подальше от опасности.

Зайдя в соседнее помещение, я с удивлением обнаружил себя в окружении огромного количества настоящих деревьев и цветов, произрастающих на аккуратно подстриженной газонной траве. Это было, мягко говоря, неожиданно.

– Ух ни хрена себе! – воскликнул Прихоть от удивления.

– Мне нравится. Сам делал! – с гордостью ответил Каратель, быстро облачаясь в своё «рабочее» одеяние.

Взяв в руки уже знакомый мне – даже вспоминать не хотелось! – меч, Зордик повернулся к испуганным нам.

– Я знаю место, где вас никто из светлых и тронуть не посмеет! – сосредоточенно проговорил он.

Прихоть округлил глаза, и вцепился в мою и без того трясущуюся руку.

– Э-э-э… Вы что задумали?! – выкрикнул он, и сделал шаг назад.

– А я, кажется, знаю… – обречённо проговорил я, посмотрел на Зордика и хмыкнул. – Вот чёрт…Ладно, уговорил! Только оставь мне мою любимую татуировку на спине. На память, пока не вернусь.

– Да хоть на… Как скажешь! Сейчас… – Зордик закрыл глаза и на минуту застыл.

Из соседней комнаты уже раздавались громкие удары: архангелы не смогли проникнуть сквозь стены в жилище Карателя, и теперь пытались выбить дверь. Я почувствовал, как мурашки вприпрыжку побежали по позвоночнику, но и глазом не моргнул.

– Нашёл. – Зордик распахнул глаза и сурово посмотрел на нас, будто пытаясь проникнуть в сознание. – Через минуту двое смертных одновременно застрянут между миров, как раз недалеко от тех мест, где ты уже бывал… То есть, застрянут их души. Грехов за ними полно, так что времени, до того как они окажутся у нас или в Раю, достаточно. Если точнее: у вас есть девять дней, чтобы встретится с Люцифером и всё ему объяснить. Пока вы будете людьми, светлые вас не тронут. А там уж Люцифер сам…

Зордик поднял руку и меч засветился.

– И ещё! – выкрикнул я, чувствуя как меня начинает колотить всё сильнее. Прихоть нервно попытался закурить сигару, но она выпала из его ослабевших рук. Он с проклятиями поднял её. – Предупреди Киру-целительницу, пусть она как можно скорее прибудет на место! Я бы не хотел вновь валяться в больничке! Хорошего по-немногу!

Зордик кивнул.

– Ещё чуть-чуть… – проговорил он, и зелёный свет заполнил комнату.

– Послушай, Каратель, а почему ты так помогаешь Омуту? – вдруг хрипло подал голос Прихоть. – Все знают, что ты – независимый судья бессмертных, и у тебя нет ни одного друга в Преисподней!

– Омут – единственный, кто был рядом, когда мне было хреново. – ни секунды не задумываясь, ответил Каратель и улыбнулся. – Я умею быть благодарным!

Он прижал серый коготь к губам и хитро прищурился на Прихоть.

– Только никому не говори! – И направил сияющий меч в нашу сторону.

Схватив друг друга за плечи, мы с Прихотью встретились зашуганными взглядами… И, неожиданно, истерично заржали. Вдали раздался шум падающей двери, за которую потом кому-то, бьюсь об заклад, нимб натянут по самое «не хочу». В ту же секунду огромная волна синего пламени, брошенная Карателем, с силой отшвырнула нас к стене. Я крепко сжал челюсти и, ударившись о твёрдую поверхность, почувствовал, как меня уносит в темноту… Де жавю… Чёрт бы его побрал!

– Это бесполезно! Пульса нет! Жалко… Совсем молодой. – донёсся издалека голос.

Внезапно тело сотрясло конвульсией и я громко закашлялся, извергая из лёгких потоки воды. Чьи-то руки тут же торопливо перевернули меня на бок.

– Пульса нет, говоришь?! А это что, по-твоему?!

Несколько минут я громко откашливался, затем сел и широко открыл глаза. Тело пробивало крупной дрожью, а руки и ноги были холодными, будто лёд. Я посмотрел на стоявших рядом со мной двух мужчин, лет сорока и огромного добермана, сидевшего у ног одного из них. Все трое выглядели довольно дружелюбно и смотрели на посиневшего от холода меня со снисходительной жалостью.