Евгения Черногорова - Рейс в прошлое. Мистика

Ирония была такой тонкой, что скорее выглядела как комплимент.

– Благодарю, дорогой! Это слишком для меня, скорее я «Дама с горностаем», мне как-то больше по душе художники, нежели писатели. Вам не кажется, это обо мне?

Вот зараза, она ещё и умна!

– Как я помню, в этом сонете превозносили Чечилию, но теперь я хотя бы знаю ваше имя: «Несравненная Луиза»!

– Вы так милы, мой дорогой! А как же вас величать?

– Гера.

– Вас тоже занесла в эту «педантичность» работа?

– О, почти. Я разыскиваю своих друзей здесь.

«Надо же, почти не соврал», – пронеслось в голове.

– И как ваши успехи, дорогой?

– Вы так часто повторяете «дорогой», что я уже верю в то, что я вам стал дорог за эти пару минут.

– Разве вам не говорили, что вы красавец?

Сколь явный намёк от женщины, явно не нуждающейся в постороннем внимании, ей его и так с лихвой, – гордыню понесло, как жеребца по прерии.

– Вы мне льстите, Луиза?

– Пытаюсь. Что, так явно? – Луиза улыбнулась.

– А где же Гарри?

– Наш Гарри? Он уютно задремал в моём ридикюле.

– Скажите, а почему крыса? Не модные нынче маленькие собачки, еноты или карликовые поросята?

– Обожаю умные газа. Потому и выбрала именно этого питомца. Мои питомцы умны! Отчасти иногда даже умнее, чем некоторые люди.

– Какой гимн крысам. Пожалуй, и я заведу. Небо всё более чернеет, и кажется, нас ждёт ураган!

– Ураган страстей?

Луиза ловко взяла Геру под руку и увлекла в соседний ресторанчик.

«Хоть какая-то приятная мелочь среди этой суеты», – подумал мужчина. «Гастрономический оргазм» был бурным, и Гера желал переквалифицировать эпитет «гастрономический» в нечто более реальное и подобающее такой интимной встрече. Луиза читала мысли. Взгляд её кошачьих глаз и рука, так неробко лежащая на его колене, предполагали дальнейшее приятное развитие событий.

– Ко мне?

От сюрприз-то!

– К вам, Луиза, к вам, с огромным удовольствием!

– А удовольствие действительно такое огромное?

Гера чуть не подавился.

– На месте разберёмся!

Юрий, он же «адвокат Шульц», второй день сидел без дела. Его наниматель исчез. Ну, это было ожидаемо, не впервой! Ещё тот бабник. Однако, поворот, финансы-то заканчиваются. Не желая более ждать, адвокат решил прогуляться до особняка и по дороге прочесть свежую прессу. Любил он такие газеты «с перчиком». Приобрёл в киоске свежий выпуск BILD и зашёл в кафе перекусить. Газета была а-ля жёлтая пресса, как раз то что нужно, чтобы развеяться, такие истории не занимали, но веселили отменно, создавая настроение на весь день. Сегодня ему не перепало столь позитивной перспективы поднять настроение.

На первой полосе были жуткие, поистине отвратные фото. Внизу описание гласило, что сегодня утром был найден труп неизвестного мужчины. Смерть его была ужасна, сотня крыс извратила тело так, что опознать его было невозможно. На фото Юрий увидел часы. Он взял лупу и стал более подробно рассматривать фото. Сомнений не было – это его наниматель. Часы были именные, каждый раз Гера хвастался ими так же, как новой победой над дамами.

– Опять надо искать клиента, вот невезуха. – Эта фраза – единственное сожаление о расставании с работодателем. Ни сожаления, ни горя, ни просто сострадания. Он напоминал всем своим видом Луку из «На дне» Горького. Этакий лукавый чёрт, угождающий всем, но помнящий о себе, «благотворитель» с масляной улыбкой, так и печётся, чтобы всем было мирно и смирно, укрывая за делами «благими» суть свою и прикрывая «золотыми очками» неприятные проступки свои, да и других. И не найдётся на него «героя», что сотрёт эту пагубу с лица земли.

Луиза пронеслась по Бельц, снося попутным ветром сомнения, кои терзали её уже давно. Она была уверена – здесь её свобода, здесь всё, что она хотела: покой, сон – всё в этих отвратных стенах.

– Магда! Магда! – В пустом коридоре крик разъезжался в стороны и создавал эффект колодца. – Magda! Wo zur Holle bist du? 6 6 Магда! Где ты, чёрт возьми? (нем.)

Из одной двери выскочила сестра лет сорока пяти и пулей подбежала к Луизе, залепетав быстро и сбивчиво на немецком:

– Фрау, моя фрау. Всё хорошо, как я рада вас видеть. Она здесь, здесь. Я всё сделала, как вы сказали. Я заботилась о ней, она цветочек.

– Хорошо заботилась?

– Да, да, ни одной таблетки. Только покой, тишина, книги, рисование. Отдых пошёл ей на пользу, убедитесь сами.

Луиза вошла в двери палаты. У окна в лёгком халате сидела Эльза, она рисовала пейзаж. Какая же она всё-таки красавица.

– Ну здравствуй, подруга!

Эльза вздрогнула. Она ждала этой встречи и знала часть истории, но до последнего ей не верилось, что это не насмешка бога, что сейчас не войдут санитары и не повяжут её. Позади стояла Грета, её Грета, смелая, дерзкая, живая, чёрт возьми – живая! Пусть она будет недовольная, пусть злая, грубая, но до последнего она не верила, что она могла оставить её в ту ночь в Бельц навсегда. Она, правда, внешне совсем непохожа на Грету, и имя у неё другое, но этот командный голос не перепутаешь ни с чем. Подруги обнялись и заплакали, впервые рыдала и Гретхен.

– Рассказ будет долгим, давай уж наревёмся заранее, моя милая куколка.

Да, количество информации было объёмным! Девушки уселись за стол, и Грета начала своё повествование:

– Можешь сразу дать мне в морду, есть за что! Когда за год до твоего появления ко мне явился Гера, я была не в ахти каком состоянии, скорее ни в каком! Адекватно мыслить и анализировать я не могла. Он плёл какую-то ерунду про любовь, вечную и безответную, про то, как ты умиляешься моему затворничеству в этой дыре, но мне тогда всё казалось правдой. Я была здесь так одинока, а упоминание о твоей счастливой жизни для меня стало «красной тряпкой». Во мне проснулось бешенство и желание мстить всем, кто хоть чуть более счастлив, чем я. Вот не знаю, откуда он узнал, что мои родители оставили завещание на тебя, но знаю, что гибель их – его рук дело. Я была готова на всё, лишь бы выбраться отсюда. Вся эта затея с подменой меня веселила. Глаза мне Магда открыла. Она давно здесь работает и знает все тайны Белиц. Мышь мимо неё не прошмыгнёт. Она и услышала, как муж твой разговаривал со своей пассией, обсуждая, как он всё классно придумал: родители разбились мои в автокатастрофе, меня ждала та же участь, тебе же он приготовил нечто покруче, видно, очень тебя «любил». Свести с ума – это надо постараться. Всё гадёныш разузнал о моей жизни для претворения своего плана в жизнь. Не повезло Гере, как только он уехал, через месяц мне стало лучше. Я более осознанно относилась ко всему, что узнавала. Магда побаивалась меня, потому медлила, но через три месяца рассказала мне всё.