Артур Арапов - Приключения изобретателя

– И пули не боится! – поразился Василий.

– Эта пуля – внутримышечный радио-жучок. Собаке, как укус блохи, – пояснил Фёдор. – Теперь мы, возможно, раздобудем необходимую шефу информацию.

Настроив приёмник на определённую частоту, сыщик Фёдор Борзов стал терпеливо ждать первого сигнала.

В 19.58 по местному времени, в наушниках послышались еле различимые голоса. Настроив усилитель на полную мощность, Фёдор осветился улыбкой.

– Ну, и где же ты шлялся? – ругал Миша своего четвероногого «блудного сына». Я думал, ты уже утонул, и кормишь акул на дне морском, а ты… Совсем сухой!

– Миша, как тебе не стыдно, – вступилась Лена. Разве ты не знаешь, что акулы в этом море не водятся?

– С кем это они не водятся? С собаками что ли? Да, мало ли какие крокодилы с вами лично не водятся!.. Как только не утонул, бедолага?!

– По-моему, я знаю, в чём дело, – догадался Клюев. Выйдя на веранду, он осмотрел «верёвочную лестницу». – Так и есть. Бим утром разыгрался с её «корзиной» и прокусил коробку гравитонного стабилизатора. Вот, видите?

Ромашкин подозрительно взглянул на изобретателя. Взгляд его, как бы задавал вопрос: «уж не сам ли ты ставил эксперименты над моей собакой?»

– Ну, и что? – спросил он.

Клюев вскрыл коробку.

– Точно! Он проглотил стабилизатор вместе с микросхемой. Просто повезло, что ничего не случилось! Если бы они из него вышли – обычным способом, по зову природы – он бы тут же утонул! А если бы попали в чужие руки – вообще, беда!

– Но, как же он управлял механизмом, который был внутри него? – осведомился Миша.

– Я уже говорил, что собака, как, впрочем, и любой живой организм (но в гораздо меньшей степени, чем собака), является замечательным космическим термометром. Так, вот, точно так же она является ещё и хорошим приёмником и источником многих сигналов. Частоты, излучаемые Бимом, как выяснилось, не требуют вмешательства усилителя телепатических импульсов. Он, без задней мысли, вышел прогуляться по простору и, не боясь того, чего привыкли бояться люди, побежал… Нет! – полетел над водой, думая, что бежит!

Через час – другой, естественный процесс жизнедеятельности пищеварения собачьего организма случился, и сомневаться в теориях изобретателя больше не приходилось. Гравитонный стабилизатор почти не пострадал. Пожёванную микросхему пришлось перепаять.

Успокоившись и помирившись с Леной, Бимом и Клюевым, Миша взялся, прямо через окно, удить рыбу. На его счастье, удочка, пролежавшая лет пять в чулане без дела, ещё не сгнила.

Елена принялась приводить в порядок свою комнату.

Клюев, сидя на веранде в кресле, вёл поучительную беседу с постепенно отходящим от шока Бимом – единственным (как он думал) слушателем:

– Нельзя так поступать с наукой! Хорошо, если тебя никто не видел! А если видел? Ты представляешь, глупая твоя голова, какая ответственность на нас лежит?! Попади антигравитатор в руки бандитов, и – пиши «пропало»! Тебе же в первую очередь и пришлось бы не сладко!

Бим поморщился и зачесал задней лапой свой бок, будто, наконец-то, добравшаяся до цели блоха больно врезалась в него зубами.

Эту ночь, всеобщим голосованием, решили провести, не поднимаясь от моря выше, чем на сто метров. Убаюкивающий шёпот волн благотворно влиял на ощущения гармонии во взаимодействии природы с человеком.

Самодовольный Борзов потирал руки. Всего сутки минуло с момента последнего разговора с шефом, а он уже, по воле случая, умудрился не только напасть на след изобретателя, но и записать парочку его диалогов с собакой на темы малоизученные простыми смертными. Сам детектив из этих диалогов понял только одно: с помощью творений Клюева, можно развернуть такую колоссальную деятельность, какая до сей поры преступному миру и не снилась!

– Вася, – обратился Борзов к капитану катера. – Держи курс юго-западнее, сигнал исходит оттуда.

Утро освежало ночные мысли.

План Борзова был прост: подобраться, как можно ближе к «объекту», прикинуться мирными лоботрясами-туристами и, втеревшись в доверие, подготовить необходимую почву для хитроумных замыслов Сидора Сергеевича.

Он прекрасно понимал, чем банальнее будет выглядеть, якобы случайная, встреча с Клюевым, тем больше шансов предоставить шефу положительные результаты своей сыскной работы. А потом – бурные аплодисменты, достойное вознаграждение и заслуженный отдых!

Ближе к полудню сигнал из приёмника сделался таким устойчивым, что источник должен был располагаться не более чем в трёхстах метрах. На это же указывал индикатор усилителя.

Фёдор и Василий просмотрели все глаза. Со всех сторон катера царило обыкновенное глубоководное спокойствие. Нигде не было видимых признаков присутствия иных представителей человеческой расы, кроме них самих.

– Неужели сигнал исходит из-под воды? – зародилось предположение в голове несчастного детектива.

– Как же это может быть? – спросил «морской волк».

– Не знаю. Надо проверить. У тебя есть акваланг?

– Есть. Один.

– Мне хватит. Неси!

Облачившись в водолазный костюм, Борзов «на всякий пожарный» спросил:

– Акул тут много?

– Да, что вы! Практически, нет!

– А на самом деле?

– Конечно, есть, – откровенно признался капитан. – И обе кусаются!

Осмыслив бессмысленное, аквалангист сиганул за борт. Увы, под водой было всё тихо. На пути пловцу встретились лишь стайка анчоусов, да молчаливый морской ёжик, у которого ничего не удалось разведать.

– Нету, – поведал он, вынырнув через полчаса.

– Кого, акул?

– Да каких акул?! Следов изобретателя нету! Надо искать… Надо искать…

Вися в воздухе, на высоте 75 метров над уровнем моря, команда «летающего дома» с интересом наблюдала, как внизу, на дрейфующем прямо под ними катере, о чём-то озабоченно толкуют два человека. Кто эти двое, и что они здесь делают, оставалось только догадываться.

– Если у них кончилось горючее, или вышел из строя двигатель, они здесь надолго застрянут, – заметил Клюев, отводя от глаз бинокль.

– Может быть и навсегда, – вставил Михаил.

– Посмотрим, чем они займутся. Если что… придётся помочь.

– И долго мы будем ждать, чем кончатся их дискуссии и когда они дадут нам понять, что у них всё так плохо? – вздохнул Михаил.

– Понимаю, нам нужно продолжать полёт к острову «бананового магната». Но я не могу оставить в беде людей, которым сам Бог велит мне помочь!

– Откуда ты догадался, что Он сам тебе велит?

– Очень просто! Они же попали в беду именно здесь. И мы ближе всего к ним находимся, – убедительно произнёс изобретатель.

Не совсем поняв философию Клюева (вернее – почти совсем не поняв), Ромашкин ощутил всё-таки логику в его словах и, молча, согласился.