Ирина Алхимова - Проклятие Каменного острова

– Джонатан, я могу стереть память вашему брату, но в целом это ничего не изменит. По ночам его станут мучить кошмары, он потеряет сон, а потом и покой. Джастин больше не сможет командовать людьми, потому что ему будут нашептывать странные голоса, и рано или поздно он им поддастся.

– Вы хотите сказать, что мой брат сойдет с ума? – волшебница молча кивнула, и Джонатан сжался, как будто его ударили. Он долго молчал, пытаясь как-то примириться с неизбежным, а потом поднял глаза. – Я думаю, что забвение не для Джастина, Светлая госпожа. Он всегда говорил, что врага надо знать в лицо.

– Я вас услышала, Джонатан.

Мона стояла рядом с походным шатром и задумчиво смотрела вслед младшему Хартли.

– Вы что-то задумали, это точно.

Волшебница с усталой улыбкой повернулась к своему телохранителю.

– А ты находишь это странным? Я сделала дело лишь наполовину и не могу оставить все как есть. Ты не знаешь, чем сейчас занят капитан?

– Моется. Опять. Увидел во сне очередной кошмар и с тех пор отскребает себя в бане.

– Тогда не будем ему мешать.

Джастину до смерти хотелось забиться в самый темный угол, заткнуть уши и предаться ужасным воспоминаниям. Еще утром эта мысль его пугала, а сейчас почему-то привлекала все сильнее. С ним явно что-то не так… Со двора доносились звуки незнакомой речи, и природное любопытство, наконец, взяло верх над унынием. Джастин поднялся с кровати и подошел к окну.

Светлая Госпожа восседала на перевернутом ящике, как королева на троне, и внимательно разглядывала разложенные на траве странные предметы, которые показались капитану смутно знакомыми. Один из эльфов относил некоторые артефакты подальше и осторожно складывал на открытом месте, остальные убирал в черный бархатный мешок. Командир телохранителей стоял за плечом волшебницы с таким видом, будто он один имел на это право, и наблюдал за происходящим.

Джастин помимо воли отметил, как грамотно расставлены посты вокруг дома. По виду обстановка была вполне расслабленной, но каждый участок прилегающей территории хорошо просматривался и бдительно охранялся. Капитан с удивлением подумал, что он сам поступил бы точно так же.

Под окнами его спальни разгорелся жаркий спор, и Джастин невольно прислушался. Речь шла о книге, которую эльфы советовали сохранить, но волшебница решила иначе, и потертый фолиант присоединился к горке магических предметов, обреченных на уничтожение. Джастин завороженно наблюдал, как магические предметы занялись холодным синим огнем, и внезапно ощутил вспышку гнева. Демоны внутри него были недовольны.

Ночь уже развесила на темно-зеленом бархате небосвода ожерелья из мерцающих звезд, над невидимой в темноте линией горизонта показался тонкий голубой серп Гиал. На берегу озера было так тихо, что неумолчный стрекот цикад невольно резал слух. Джастин впервые за много лет ужинал в полном одиночестве и испытывал от этого странное удовлетворение. Без посторонних ему было комфортнее.

Эльфийское блюдо пришлось капитану по вкусу. Он съел все до последней крошки, но так и не догадался, что именно это было. Думать о содержимом тарелки было несложно и приятно. Его сознание не отвергало мысли о пище, одиночество не тяготило, подступающая со всех сторон темнота больше не вызывала опасений…

Когда дверь в комнату внезапно открылась, Джастин отреагировал излишне остро и отпрянул назад вместе со стулом. Спохватившись, он попытался подняться, но Мона остановила его жестом руки.

– Прошу вас, не вставайте. Кажется, я невольно прервала ваш ужин?

– Нет, вы не помешали, я уже поел.

– В таком случае уделите мне немного времени.

– Все мое время теперь принадлежат вам, Светлая госпожа, так что нет нужды просить.

Мона села напротив и пристально всмотрелась в его красивое бледное лицо. Он все еще сопротивлялся тьме, но в глубине зеленых глаз уже разгоралась тревожная искра. Демон безумия готовился праздновать победу.

– Джастин, вы должны внимательно выслушать то, что я скажу, даже если это вам не понравится.

– Я вас слушаю.

Он был спокоен и готов к дурным новостям, но Мона не почувствовала облегчения. Ей не нравился собственный план. Достойного выхода из создавшегося положения не существовало, поэтому волшебнице предстояло разыграть ту единственную карту, которая у нее оставалась.

– Джастин, вы знаете, что означали письмена на вашем теле?

– В общих чертах.

– А сколько было заклинаний?

– Три, если не ошибаюсь.

– Верно, и последнее из них до сих пор имеет силу. Чтобы спасти вам жизнь, мне пришлось быстро залечить раны, и тьма осталась внутри. Заклинания, написанные кровью – самая примитивная и, к несчастью, самая сильная форма темной магии. Она накрепко связана с вашей жизненной силой и уйдет из вас только вместе с ней. Это круг, который невозможно разорвать. Какое-то время вы еще будете сопротивляться тьме, но рано или поздно она завладеет вами, отравит ваш мозг.

– Вы говорите о безумии?

– Да, Джастин, вы постепенно сойдете с ума и больше не сможете командовать людьми.

– Я это предполагал. Как только в форт прибудет новый комендант, я передам ему дела и оставлю службу.

– Отставка – не решение проблемы. Рядом с вами должен постоянно находиться кто-то из близких…

Впервые с начала разговора Хартли показал сильные эмоции, хлопнув ладонью по крышке стола.

– Нет! Я не стану коверкать жизнь своему брату или кому-то еще. Попробую справиться сам. А если станет совсем уж невмоготу, всегда можно… – он небрежно чиркнул большим пальцем по горлу.

Мона вздохнула и побарабанила пальчиками по столу.

– Чего-то подобного я от вас и ожидала, – она посмотрела на капитана в упор и внезапно спросила. – Джастин, ведьма говорила, почему в тот злополучный день она выбрала именно вас?

– Упоминала … раз или два, – капитан опустил глаза и с преувеличенным вниманием начал следить за ее руками.

– Я уверена, что дело не только в вашей внешности. Все, кто был тогда в лесу, испытали парализующий страх, и только вы один почувствовали отвращение. Это задело ведьму, – Джастин молчал, по-прежнему не поднимая глаз, и волшебница решилась ступить на опасную почву. – Джонатан рассказывал, что вы потеряли семью. Мне очень жаль, Джастин. Ваша скорбь по-прежнему сильна?

Было видно, что вопрос неприятно удивил капитана, и он, наконец, поднял на Мону заметно потяжелевший взгляд.

– Это случилось почти десять лет назад. Конечно, я скорблю, но какое это имеет отношение…

– Вы свободны, хороши собой, занимаете престижную должность, но при этом абсолютно одиноки. Почему так случилось? Женщины вас больше не привлекают? Быть может, ваши вкусы теперь изменились?