Виктор Лугинин - Завистливые Боги

Но не в этот раз. Ганс чувствовал, что что-то здесь не так.

Дверь закрылась и оба солдата встали на караул.

– Слышал про новый приказ из штаба? – шёпотом спросил Густав, словно угадывая мысли напарника. – Ходят слухи, что гетто прикроют!

– В смысле? – не понял Ганс, одним ухом прислушиваясь к тому, что происходит в кабинете. – Что это значит?

– Генерал Штропп прибыл сегодня не для инспекции, – продолжал Густав, на губах которого заиграла противная ухмылка. – Завтра он поведёт нас в гетто, чтобы депортировать оставшихся жидов. Сукины дети запаслись оружием и так просто не сдадутся. По мне давно надо было это сделать, освободить город.

– Но, если у них есть оружие… – растерянно забормотал Ганс.

– Что у них есть? Десяток ружей и пистолетов? – усмехнулся Густав. – Когда ты тискал деревенских простушек на западе, мы с ребятами вели бой с этой ордой. Зимой они устроили пальбу, пытаясь не дать нам загнать евреев в вагоны для отправки в лагерь. Сейчас готовится то же самое. Ты думаешь на кой чёрт мы привели этих четверых к Копсу? Их схватили, когда они пытались перевезти оружие в гетто. Евреи могут знать о приближающемся восстании.

Ганс ничего не ответил. В душе скребли кошки. Если всё так, как говорит Густав, утром начнётся настоящая резня. А что касается узников в кабинете…

– Ах, твою ж…

Густав поморщился и схватился за живот.

– Ганс, прикроешь? Я по-быстрому сгоняю в сортир, – затараторил он. – Счас навалю в штаны прямо здесь…

Ефрейтор сухо кивнул, погружённый в свои мысли. Густав побежал к лестнице, подпрыгивая как кенгуру. Не удивительно, столько съесть просроченных огурцов из банки…

Из кабинета доносились тихие голоса допрашиваемых евреев. Неожиданно раздался громкий женский крик и звук удара, словно что-то упало на пол.

Ганс приник к замочной скважине. Не самый лучший и почти детский поступок. Но любопытство и страх сильнее благоразумия.

Штандартенфюрера не видно. Проглядывается лишь край чёрных сапог, выступавший за коленопреклоненной женщиной. Еврейка склонилась над телом старика, лицо которого повернулось к двери. Ганс чуть не выронил «маузер», увидев остекленевшие глаза, в которых застыло выражение непомерного ужаса.

– Третий Рейх дал евреям право на жизнь, – раздался голос Копса, бесстрастный и металлический. – Четыре года жидов держали в городе, а ведь само ваше существование являлось пощёчиной Германии. Но теперь с этим покончено. Я повторяю – кто руководитель восстания? Где тайники с оружием? Численность отрядов?

– Ты… демон! – вскрикнула женщина. —Яхве покарает тебя…

– Твой бог здесь не поможет!

Копс вышел вперёд. Ганс увидел, как рука командира протянулась к женщине, словно моля о снисхождении. Но в этот миг пальцы оживились, делая странные хватательные движения. Женщина вскрикнула, на этот раз ещё громче и жалостнее.

– Какого… – зашептал ефрейтор.

Женщина затряслась на месте, словно в конвульсиях. Послышались вопли ужаса оставшихся евреев, но спасать её они не собирались, да и смогли бы?

Ганс не стал ждать. Схватился за ручку и распахнул дверь, не соображая, что подписывает себе смертный приговор.

Женщина бессильно поникла.

Копс сделал резкий рывок ладонью и изо рта узницы вырвался небольшой светящийся шарик, переливавшийся гаммой красок. Штандартенфюрер ловко поймал его и спрятал в руке.

Ганс перевёл взгляд на командира.

Лицо Копса превратилось в мрачную морщинистую маску. Вместо глаз – абсолютно чёрные провалы, ведущие во тьму. Ни следа белков и намёков на глазные яблоки.

Ефрейтор поднял винтовку, целясь в голову твари, занявшей место штандартенфюрера. Страх заполнял каждую клеточку тела, Ганс понимал, что сам наложит в штаны. Но иначе нельзя, этот монстр заберёт его душу…

– Я же сказал, – разочарованно произнёс Копс. – Ждать за дверью! Неужели так сложно выполнить простой приказ? Люди… ваш главный недостаток даже не в глупости. А в любопытстве, граничащим с идиотизмом. Опусти «маузер», сынок…

– Какой я тебе сынок, чудовище! – Палец дрогнул и Ганс выстрелил. – Сдохни…

Пуля вошла в грудь штандартенфюрера. Пятно крови расплылось по серому кителю, но Копс не дрогнул.

– А вот это ты зря… – произнёс Копс. – Это мой лучший мундир…

Тварь вытянула руку и заработала пальцами.

Ганс выронил винтовку и упал на колени, не в силах сопротивляться. Краем глаза видел, как двое оставшихся евреев скрываются за дверным проёмом. Но никому не убежать и не скрыться.

Они все обречены.

Они…

Поезд мчался как пуля.

Совсем не фигуральное выражение. Состав двигался с немыслимой скоростью, разрывая воздушное пространство. Стоит лишь взглянуть в окно – размытые картинки кавалькадой сменяют друг друга. Деревья, поля, дома… всё смешалось воедино. Рябит в глазах, лучше не смотреть или вообще затемнить стекло. Благо такая функция присутствует.

Никита отвернулся и осмотрелся по сторонам, стараясь не думать о скорости. Конечно, её и не ощущается, да и звуков никаких, словно в вакууме. Но всё равно неуютно, внутри копошились противные насекомые, именуемые страхом. Что если слетит в трассы? На такой скорости от парня и мокрого места не останется.

Остальных пассажиров подобные мысли не посещали.

Салон вагона представлял собой вытянутое помещение овальной формы, заполненное салатовыми креслами. По два ряда с каждой стороны, миниатюрные с высокой мягкой спинкой. Людей немного – человек десять, поэтому пустовавшие кресла сложены, скрывшиеся в полу. Удивительный механизм, экономивший свободное пространство. Большинство окон затемнено – любоваться скоростным видом не по душе не только Никите.

Стены и потолок облицованы лакированным деревом, на полу гладкий линолеум. Прямо дорогая квартира, а не вагон поезда на магнитной подушке. Даже удобства есть – розетки для зарядки гаджетов, длинная лента жидкокристаллического экрана под потолком, где показывался канал центрального телевидения. Впрочем, туда никто и не смотрел. Каждый занят своим делом.

Двое подростков оживлённо болтали, теребя пальцами по голографической картинке на коленях. Судя по переглядываниям, мальчишка и девчонка использовали нейрофоны. Несмотря на то, что находились в сантиметре друг от друга. Большего идиотизма представить сложно. Может новый писк моды?

Пожилая женщина играла в карты. Голограммы картонок настолько походили на настоящие, что казалось ими можно сложить домик.

Красивая блондинка лет двадцати пяти баловалась с косметикой. Нанороботы могли не только менять цвет волос, но и окрашивать губы, подводить брови, изменять тональность…