Алексей Тенчой - Дубинка Махакалы

– А что ты там пишешь? – спросила девочка.

– Ничего, – буркнул Кирилл и убрал дневник в сумку.

– А почитай мне свое «ничего», – не успокаивалась она.

Кирилл, не обратив внимания на ее слова, посмотрел на свои часы «Электроника». Они были настолько старые, что даже он с трудом понимал на них время. Для этого ему приходилось ими маневрировать под источником света. При обычном освещении часы показывали только 88:88.

– А это у тебя часы, да? – тараторила маленькая девочка.

– Да! – ответил Кирилл.

– Ну и сколько же сейчас у тебя времени?

– Два часа, пятнадцать минут.

– Мммм… Понятно.… А это сколько?

Кирилл с надеждой в глазах посмотрел на Старую Сэсэгму, но, как оказалось, напрасно:

– Из нас двоих только Вы, уважаемый юноша, можете ей это объяснить. Я часами не пользуюсь, да у меня их и не было никогда, и не нужны они мне вовсе. У меня есть дети, внуки и три жизни. Я счастлива. Никуда не тороплюсь и вам не советую. А на земле, молодой человек, ничего не бывает вечным, в том числе и время. Все рано или поздно изменится, постареет и умрет, – сказала старая женщина. – Хотите халвы?

Безуспешно пытавшийся вздремнуть Бармалей снял с глаз повязку для сна, с раздражением посмотрел на Гошу и сказал:

– Слушай, ты что, правда, такой тупой, словно фраер залетный? Ты про себя читать не можешь? Второй час я уже слышу от тебя эти невнятные заклинания. «У-г-ро-жа-я мет-тал-лич-еской тррр-у-бой». Ты что, специально это делаешь? Думаешь, тебя никто не слышит? С каждой минутой ты все громче читаешь вслух. Младенец и тот внятней ботает, чем ты читаешь. Да хрен с тобой, если б ты Есенина читал, в нашей хевре тебе цены бы не было.

– Чего ты такой нервный, это же не шахер—махер, и я пока только учусь, – стал оправдываться Гоша.

– В саду детском надо было учиться, а не сейчас, когда уже вырос лоб здоровый, – зло процедил Бармалей. – Христа уже, между прочим, распяли в твоем возрасте, а ты десять строчек за час прочитать не можешь. Ты бы еще указательным пальцем тыкал туда, где читаешь, чтоб не сбиться.

– А я тыкаю, и что в этом такого? Не все же марвихеры, как ты и не всем же носить такие усы, как у тебя, – с обидой в голосе сказал Гоша. – Не надо всех равнять под одну гребенку. Че я, виноват, что ли, что на нарах родился? А? Виноват, скажешь? – внезапно голос его стал злее и громче: – Да пока ты, баран, нежился там в своей бабской люльке, я уже знал, что такое выживать. Понятно тебе это, дебил? Когда мне было, на хрен, Есенина твоего читать? Я все детство тока и знал, блин, как башни пробивать! А если бы я не пробивал, то мне бы пробивали! И пробивали, между прочим! Мне семь раз башку зашивали, и мозги чуть ли не ложкой обратно засовывали! – Гоша взял Бармалея за грудки и приподнял его над сиденьем. – Понятно тебе это, умник? Понятно или нет, я спрашиваю?

– Да пошел ты! И отпусти мой клифт – огрызнулся Бармалей и плюнул Гоше в лицо.

Старая Сэсэгма печально вздохнула. Кирилл обернулся на ругань, но ничего не увидел за сидениями.

– Баба, а самолет не упадет? – спросила маленькая девочка у Старой Сэсэгмы.

– Конечно же, упадет. А ты как думала?

Пыжов крепко спал. Белова уже облокотилась на него спиною и продолжала играть, свесив ноги через поручень в проход самолета.

– Сядьте, придурки, покайфуйте молча – сквозь зубы процедил Лео.

Гоша приподнял одной рукой Бармалея к потолку, оторвал карман от его клетчатого пиджака и вытер свое лицо.

– Ты такой смелый, да? – зло спросил Гоша у Бармалея.

– А ты как думал, я что, на фраера похож?

Набрав полный рот слюней, Бармалей смачно плюнул Гоше на лысину, затем со всего маху ударил ладонью по голове.

– Не больно, хипесница? – с издевкой в голосе спросил он у Гоши.

Вместо ответа Гоша ударил Бармалея лбом в нос. Тот без звука свалился на пол в проход.

– Крови нет? – поинтересовался Гоша у Бармалея, нагнувшись с явным намерением продолжить драку.

На шум в салон вбежали две стюардессы. Одна из них, по-видимому, старшая – огромная, несколько мужеподобная женщина с сильными волосатыми руками и пушком на лице – крикнула:

– А ну, прекратить немедленно!!! Мы же все в воздухе!!!

Капитан корабля по громкой связи ругался по-бурятски. Старая Сэсэгма закрыла руками уши маленькой девочки и сказала:

– Вот это тебе точно слышать ни к чему.

Лео со всей силы наступил шипованным каблуком на пальцы Гошиной правой ноги, и тот, издав вопль дикого зверя, отпустил Бармалея. На белом носке Гоши расползлось пятно крови.

Лео нагнулся, чтобы поднять Бармалея, и воткнул зубочистку ему в ляжку. Тот взвизгнул. Лео закрыл ему рот рукой, а зубочистка осталась в ноге.

– Молчи, гнида. Будешь хорошо себя вести, вытащу. Понял? – прошептал Лео в ухо Бармалея. Тот, с вытаращенными от боли глазами, быстро кивнул.

– Все в порядке! – стал успокаивать всех Лео. – Я прошу прощения за своих друзей, ради Бога, извините нас.

Лео заметил, что Белова сняла наушники и внимательно, с улыбкой слушает Лео.

– Все! Забудем об этом инциденте, уже забыли. Их еще Бог накажет, вот увидите, – пассажиры стали потихоньку успокаиваться, и Лео закончил: – Спасибо, друзья. Я рад, что вы все поняли. Спасибо.

Затем Лео засунул руку в карман и, закрыв своих спутников спиной от Беловой, вытащил руку с зажатым между пальцев кастетом и резко ударил Гошу по лицу.

– Обуйся, – коротко приказал он спутнику. – Тысяча извинений, – виновато улыбался Лео, обращаясь уже к Беловой.

В следующую секунду Белова склонила голову к смартфону и надела наушники.

– Еще раз повторится – по зубу вырву, – тихо процедил Лео Бармалею и Гоше.

НЕЗАДОЛГО ДО ЭТОГО

По лесу с небольшим сундуком в руках бежал лама. Его преследовали четверо сотрудников ОГПУ с овчаркой. Выбежав к Байкалу, лама разделся и, прижав к себе сундук, зашел в воду. Спустя некоторое время, он выбрался на берег уже без сундука. Тут его и настигли преследователи.

***

За столом в приемной заместителя директора Московского института востоковедения, профессора Пыжова, сидела его помощница Ирина Белова и просматривала почту. Тишину приемной разорвал звук распахнувшейся двери, в которую ввалился сантехник с отопительной батареей в руках. Проходя мимо Беловой, он слегка задел ее.

– Осторожней, вы мне юбку испачкали! – возмутилась Белова.

Сантехник не обратил никакого внимания на ее возмущение, подошел к окну и спокойно стал устанавливать батарею. В это время в приемную вошел профессор Пыжов.

– Привет, Ирочка. Что новенького?

– Здравствуйте, Андрей Семенович! Пришел пакет с ответом на наш запрос из архива ФСБ по делу Баира Итигилова.

– Долго же они тянули… – протянул профессор. Он взял в руки пакет и, вынув содержимое, начал читать. Через некоторое время он радостно воскликнул: