Виктор Гришаев - История одного Рода

© Виктор Георгиевич Гришаев, 2021

ISBN 978-5-0051-4294-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поле, словно ковер, усеянное нежно-белыми ромашками и красными тюльпанами, вдруг как в сказке явилось взору Дарины и Любомира. На миг замерев от дивной красоты, они, беззаботно рассмеявшись, пустились вприпрыжку к изрезанному оврагами берегу. Река Каяла, стремительно извиваясь между крутоярами, поросшими шатровидными ивами с цветущими пушистыми желто-зелеными цветками, встретила их свежим легким дуновением. Майский ветер, внезапно пришедший с Черного моря на лесостепную равнину, быстро пробежавшись по глади реки и слегка сморщив ее, нежно коснулся юных лиц и вмиг затих.

– Какая же здесь тишь да благодать, – полушепотом обронила девушка, точно боясь спугнуть эту умиротворяющую тишину. И, откинув легким движением руки светло-русую косу, подняла кроткий взгляд на юношу, будто бы ища поддержки в его глазах.

– Даринка! – только и смог выдохнуть Любомир, смущенно смотря в большие, как неба синь, глаза своей невесты. И внезапно сорвавшись с места, пылко бросил: – Да люба ты мне, ох, как люба!

И, лихо скатившись кубарем с обрыва, крикнул:

– Прыгай!

– А ты словишь? – звонко рассмеявшись, отозвалась юная краса. И решительно подойдя к краю откоса, ласточкой полетела вниз в широко расставленные руки юноши. А он, поймав и нежно прижав ее к себе, как самую драгоценную ношу, рванул вместе с ней по кромке берега в сторону плеса. И только зайдя глубоко в воду, бережно, точно русалочку, отпустил навстречу веселой ряби. Нырок – и вот он уже, размашисто взмахивая руками, плывет к противоположному пологому берегу.

– Не отставай! – громко кричит он.

Выйдя на сушу и проскочив песчаную косу, они со смехом падают в шелковистую изумрудно-зеленую траву. Запах луговых цветов, опьяняя ароматом, в сей миг погружает их в счастливые мечты. И лишь жужжание пчел, треск кузнечиков и порхание разноцветных бабочек над цветами да пение полевых жаворонков сладостно отвлекают молодых людей от светлых дум.

– Даринка, а ты знаешь, о чем хочу поведать я тебе? – И, одарив ее улыбкой, с нежностью посмотрел на нее.

– О чем? – как-то сразу напрягшись, выдохнула она.

– Но ты должна дать мне обещание, что об этом никто не должен прознать, даже самые близкие.

– Конечно, сокол мой ясный, – догадываясь, о чем может пойти речь, озорно улыбнулась прелестница, – будь уверен, чтобы ты ни сказал, об этом не узнает ни одна душа.

И юноша, еще раз внимательно посмотрев ей в глаза, вкрадчиво поведал:

– На днях мои родители пошлют в ваш дом сватов. Никто же не догадывается о наших отношениях. Теперь-то понимаешь, почему это должно остаться нашей тайной. А родичи мои пущай думают, что это они выбрали мне невесту.

– А ежели откажут? – приклонив голову к его плечу, грустно улыбнулась девица.

– Не бывать этому. Ты же работящая да к тому же еще и красавица.

– Суженый мой, какой же ты умный и смелый! – с благодарным блеском в глазах горячо воскликнула она.

– Вон ужо и сумерки спускаются на землю, – как бы пропуская ее слова, тихо подхватывает Любомир, прислушиваясь к звукам и внимательно всматриваясь вдаль.

– Смотри, смотри, как красиво солнышко-то садится, и прямо в речку, – восторженно шепчет Дарина, хлопая широко распахнутыми глазами, – а водная гладь-то какая спокойная, да и тишина уж чересчур таинственная, я бы даже сказала, подозрительная. Тебе, Любомирушка, так не кажется?

Юноша, вновь напрягая слух, вглядывается в вечернюю мглу. И в какой-то момент, приложив палец к губам, вжимается в землю.

– Поползли, – шепчет он. И они бесшумно отползают под крону ивы, которая своими густыми, опускающимися почти до земли ветвями скрывает их.

– Опять басурмане пришли, что-то уж часто повадились они к нам, как будто медом здесь намазано, – играя желваками, с болью выдавил Любомир.

– Сколько же их много! – шепчет Дарина, с тревогой глядя на многочисленные колонны половцев, движущихся под покровом темноты в сопровождении воя зверей и скрипа телег.

– Видно, битве быть. Не зря же весть о походе княжеского войска недавно разнеслась не только до черноморских степей, но и аж до Тмутаракани 1 1 Тмутаракань – один из древнейших городов Таманского полуострова Краснодарского края. и Корсуня 2 2 Корсунь – ныне Гагаринский район Севастополя. .

– А нам-то что ж делать-то? – слышит он взволнованный голос девушки.

– Как можно скорее возвращаться домой. Надо оповестить сельчан о вновь надвигающихся половецких набегах.

Любомир, еще издалека увидев отца, резко ускорил шаг, спеша ему навстречу.

– Батюшка, здравствуй! – И, поклонившись в пояс, немедля продолжил: – Сегодня принес я тебе нерадостную весть.

Василий, пронзительным взглядом глянув на «блудного» сына, ворчливо пробурчал:

– Где это тебя сызнова носит? Дома работы невпроворот, а он знай себе шатается незнамо где.

– Не сердись отец, а лучше выслушай.

– Ну уж говори, коль начал. Что там опять стряслось?

И Василий, бросив вопросительный взгляд, ожидающе уставился на сына. Любомир, волнуясь, сбивчиво рассказал об увиденном на реке Каяла. Внимательно выслушав, отец, опустив голову, на какое-то время ушел в себя, обдумывая сказанное. А затем, по-молодецки вскочив, подошел к сыну и обнял его.

– Нужно как можно быстрее собрать людей со всех ближайших селений, – произнес он, не отпуская рук с плеч сына и глядя прямо ему в глаза. – Надо срочно решать, что делать и как дальше жить.

Уже с утра, прослышав звон билы 3 3 Било – деревянная или металлическая доска, в которую бьют для подачи сигнала. , стал собираться народ около холма в священной роще у живописного озера. Прибыли на копу 4 4 Копа (купа) – народное собрание лучших представителей родов и семей – сходатаев, домохозяев, решавших жизненно важные вопросы для славянской общины. и представители родов трех селений соседней общины. Пришли и старцы. Поднявшись на холм, обвел Василий мрачным взглядом притихших сходатаев, собравшихся на народное собрание. И, выдержав небольшую паузу, обратился он к своим соплеменникам, да так громогласно, да таким зычным голосом, что покатилась его проникновенная речь по дубраве, проникая и трогая душу каждого русича:

– Брати! Снова для нас наступает тяжелое время. Опять несметные тучи наших ворогов идут на нашу землю, чтобы грабить деревни и убивать нас. А сколько наших женщин и детей было угнано в полон за все времена их жестоких набегов?! Не счесть! И так едва ли не каждый год. Ну никак не дают наши вороги жить славянским племенам «каждо своим обычаем». Ужо и терпежа нет совсем, так боле жить!