Вера Вьюга - МультиЛэнд

– Я завтра иду работать.

Отец чуть приоткрыл глаза, Шмубзик тут же поднял голову и удивленно «мявкнул», что очевидно означало на кошачьем: «Работать? Какая работа, если можно дремать в тепле и сытости!» Но, конечно, никто его не услышал. Вернее услышали, но для людей это был лишь кошачий «мявк». Шмубзик вернул свою мордочку на хозяйское колено и, прикрыв глаза, тихонечко заурчал, в блаженной истоме цепляя коготками хозяйские брюки.

– Куда? – поинтересовался родитель.

И тут Вениамин понял, что если он скажет правду, о том, что место это – дорога, его запрут дома и приставят охрану! И тогда он соврал, кажется, первый раз в жизни:

– В МультиЛэнде, аниматором, – выдал, он первое пришедшее в голову. Видно реклама с листовки прочно отпечаталась в памяти.

– Так ты у нас еще и артист… – укоризненно покачал головой отец, – мама в курсе?

– Нет… – Веничка метнул на родителя умоляющий взгляд. Слово отца было законом, и никто не смел его нарушить, даже мама.

– Хорошо. Юрий тебя отвезет.

Веня ликовал. Отец согласился!

– Можно, я сам? На маршрутке…

– Согласен. Но до остановки довезет и встретит.

«Согласен! Согласен!» – радостно гудело внутри Вениамина.

Шмубзик был удивлен, возмущен и недоволен таким поворотом событий. Теперь ему валяться в саду в одиночестве, а это скучно! Он демонстративно спрыгнул с колен хозяина и, задрав хвост, направился вон из кабинета. Но проходя мимо Вениамина, не удержался и «мявкнул» в его сторону, наверняка, самое обидное кошачье ругательство.

Первый рабочий день выдался солнечным и ветреным. Веня проснулся рано, он даже немного волновался. Хотя с чего бы. Лежа в кровати с закрытыми глазами он вдруг понял, что волнуется не из-за предстоящей работы, сердце его дрожит и замирает от предвкушения встречи с девчонкой имени, которой он так и не узнал. Худенькая, коротко стриженная, с разноцветными глазами и дурацким смехом похожим на тот, что доносится из игрушечного мешочка, если стиснуть его покрепче. Чтобы отогнать полусонные грезы Веня растер ладонями уши, да так, что они запылали, и он окончательно проснулся. Одежду для работы выбрал неброскую: серую майку и шорты. Не хватает ему еще издевательств за яркую гавайскую рубашку!

На часах было около десяти. Отец давно уехал, а мама не просыпалась раньше полудня. Стараясь ее не разбудить, Веня проскользнул мимо родительской спальни вниз по лестнице, прямо на кухню, откуда тёк невообразимо ароматный ванильный дух. Юрок-водитель уплетал сырники. Повариха Жанна сидела напротив и смотрела ему в рот, но не потому, что ей было жалко, и она считала, сколько же проглотит ненасытный Юрок, просто она не могла наглядеться на своего любимого мужа. А тот наворачивал один за другим женины творожники и громко прихлебывал из поллитровой бадьи густое какао с молоком.

– Доброе утро, Веничка! – Жанна встрепенулась и засуетилась вокруг присевшего к столу хозяйского сынка.

Веня очень любил сырники: с румяной корочкой и необычайно нежные внутри. Он полил их сгущенкой и только хотел проглотить…

– Позавтракаешь, поднимись ко мне! – раздался за спиной властный голос мамы.

Веня, не оборачиваясь, кивнул, но есть ему, тут же расхотелось. Он пару раз куснул сырник и отодвинул тарелку.

Когда он поднялся наверх, мама сидела за туалетным столиком и неспешно расчесывала свои золотистые русалочьи волосы. Подсвеченные солнцем они блестели и переливались. Веня даже залюбовался. Мама молчала и не оборачивалась, делая вид, будто не слышит, что сын уже тут, в комнате. А тот переминался с ноги на ногу, подозревая, – рассердилась не на шутку. Наконец, она повернулась. Брови ее взлетели, глаза округлились от возмущения:

– Отчего я узнаю обо всем от отца? – выговорила она, гневно, раздувая ноздри, и бросила гребень на подзеркальник. – Что за глупости приходят в твою голову? Откуда они?

Антонина Сергеевна негодовала, а потом губы ее задрожали, и она еле сдержалась, чтобы не расплакаться на глазах у сына. Он понял ее невольную слабость и, подбежав, обнял, прижал голову к плечу:

– Мамочка, пожалуйста… не переживай… я уже взрослый…

– Взрослый?! – она резко встряхнула его за плечи и, глядя в глаза, замотала головой. – Это тебе только кажется. На самом деле ты еще дитя! Да, дитя!

– Мам, в Лондон мне можно без тебя и на острова, а на соседнюю улицу нельзя… – попытался слабо возразить Веничка.

– В Лондоне ты под присмотром и на отдыхе под присмотром… А на соседней улице тебя никто не контролирует!

Конечно же, Антонина Сергеевна понимала, что ее теперешние слова слабое утешение, скорее для нее самой. Веничкина судьба была решена главой семьи, а значит ему работать! И она тут бессильна. Но Вениамин очень любил маму и не хотел расстраивать. Он поцеловал ее в щеку. Мамины глаза подобрели.

– Хорошо. Раз вы так с отцом решили, то и я остаюсь. Я без тебя не поеду.

– А как же семейка Пуш? Эклеры на набережной? Твои любимые засахаренные лепесточки?

Венечка из последних сил надеялся, что мама уедет и тогда…

– И не думай! – она, словно, прочла его мысли. – Не оставлю я тебя одного! А Пушей, пожалуй, пора пригласить к нам. Тем более они давно не были в России, пусть взглянут на обновленную родину.

– Правильно! – тут же подхватил Веничка. Такой расклад ему нравился. Мамзели (так для краткости он называл семейку Пуш) своей необузданной жаждой увидеть и услышать все и даже больше, точно не дадут маме покоя и ей будет не до него.

– Цветочек мой, – Антонина Сергеевна снова прижала сына к груди. – Ты мне скажи, где тебя искать?

– Зачем меня искать! – Веня мягко высвободился из маминых объятий.– Я ж не терялся….

– Что это за ужасное место? Что за МультиЛэнд? Где это? Что ты там будешь делать? – мамины вопросы свистели, как пентбольные шары, только успевай уворачиваться.

– МультиЛэнд… это торгово-развлекательный комплекс. Мне дадут костюм Чебурашки или Смешарика и я буду развлекать публику.

«Опять соврал, – подумал Веня. – Еще немного и втянусь…»

Мама посмотрела на него с недоверием:

– Может лучше в Ниццу?

– Нет.

Полдень выдался жарким. В июльском мареве машины лениво тянулись за город, поближе к озерной прохладе и лесной свежести. Веня стоял у светофора, на том перекрестке, где они вчера расстались с девчонкой. Серая майка и такие же неброские шорты, цвета придорожной пыли – экипировка как раз подходящая для предстоящей работы. Вениамин озирался по сторонам, боясь пропустить вчерашнюю знакомую, но ее нигде не было видно. Тогда он стал высматривать ее на противоположной стороне улицы. Правда через четыре полосы и нескончаемый в этот час поток машин, сделать это было нелегко.