Alex PRO - МЛД. Записки из 2039 года

Он сплюнул, яростно втоптал окурок в землю, но тут же достал и прикурил вторую. Уже из стандартной пачки с картой Союза и самолетами. Это самый недорогой вариант: половинка по стоимости от моих. У моих – картинка с березами. Третий (и последний) вариант для курильщиков Союза – аналогичная предыдущим мягкая пачка на двадцать пять сигарет с изображенной на ней волоокой девицей в красном купальнике на пляже. В народе эти сорта сигарет назывались просто и грубо: «Беломор», «Дрова» и «Сучка».

– Да и ехали тогда, знаешь… Тот еще контингент. Не все, конечно же, но половина уж точно. Терминаторы, бля, не служившие раньше ни дня.

– Гвозди бы делать из этих людей. Не было б в мире хуёвей гвоздей? – вспомнил я слова нашего комбата.

– Точно! – Митрич как-то настороженно и одновременно уважительно посмотрел на меня. Похоже, я в нем ошибался. А он во мне. Что же за день такой сегодня?

ГЛАВА 9. ДРАКОН, БАРМАЛЕЙ И СОФЬЯ ВЛАСЬЕВНА.

Ехали мы в принципе неспешно. Сто сорок – Сто шестьдесят. Быстрее нельзя. Медленнее, в правом ряду с грузовиками – нежелательно. Рутина.

– Короче, идёт на нас такой обдолбыш, – вещал о своём Митрич. – Ебанько на палочке. Форма натовская, вся в нашивочках. Весь такой из себя милитаризованный. Обвеса на взвод хватит. А сержант наш, Лысак, говорит, мол, давайте живьём его, пока он нас не заметил.

Я покивал из вежливости головой, но не удержался и съязвил: «И тут вы его ага-ага, а он оказался «сыном ихнего генерала?»

Митрич насупился. Замолчал. Видимо что-то такое и планировал поведать. Ничего. Переживешь. Здесь вам не Австралия. Тут почти у каждого… персональная «Война и мир». В четырех томах. С эпилогами и без.

Я вдруг вспомнил свою засаду. Давным-давно. Мы добрались до нужного нам места на раздолбанном китайском электробайке. Вдвоём: я и она. Несмотря на огромный ход подвески в некоторых местах приходилось спрыгивать и бежать рядом. За руль она меня пускала только на асфальте. И то… не везде. Имитатор шума, устанавливаемый для безопасности в такие электромотоциклы, был вытащен еще в начале войны. Стопы, сигнал, габариты и поворотники были удалены с той же целью. Стало безопасным, когда тебя не слышат. И не видят. Фара с насадкой-щелью включалась тумблером, а не горела круглые сутки как в мирные времена.

Аккумуляторы стояли уже нового типа. Серьезные. Трофейные, снятые с шара-камикадзе , который мы удачно закатили в стальной лоток для цемента и обесточили. Спецов по перепрограммированию начинки у нас не было. Имелась только лишь заламинированная распечатка-протокол. Что и в какой последовательности делать. И чего не делать никогда.

Накрыли лоток листом профнастила, дождались окончания жужжания сервоприводов и характерного попискивания. Сунули в щель кусок заранее подготовленного кабеля. Спрятались и дали разряд. Прошло удачно. Как-никак два кило «си-четыре», точнее её более убойного аналога. В соседнем батальоне подобный шарик подвесили в гамаке на тельфере… А потом крюк с обрывком троса стропы торчал из стены пятиэтажки. Еще повезло, что этот композитный обрезиненный педераст оказался фугасным. Возможно, взрыв вызвал оператор. Говорили, что они могут иногда подключаться и проверять ситуацию по своим, запущенным в поисках целей, подопечным.

Обычно же полуметровые (чуть меньше, там все в дюймах) шары двигались на исходную позицию, куда-нибудь в неприметное место, в лесок, или в «заброшку», т.е. в заброшенное здание. Оттуда выкатывались по джэпээсу, пока группировка спутников еще висела, на координаты какого-нибудь танка или людского сборища. Позднее эти координаты задавал маячок, приклеенный местным соплежуем к броне. Иногда – дрон. Иногда свободную охоту вел скучающий оператор: в некоторых шарах находили соответствующие видеомодули. Вообще, из потрохов мы использовали только взрывчатку и аккумуляторы с блоком газовой и солнечной подзарядки. Ну, еще у соседей в штабе получаша композитного корпуса одно время использовалась как лежанка для чудом уцелевшей приблудной кошки….

Электроника и хитроумная механика от греха подальше выбрасывались в ближайший водоем. Как, впрочем, и обнаруженные у кого бы то ни было гаджеты и смартфоны. Никому уже не хотелось, чтоб прилетел вдруг неволшебник в голубом невертолете. И бесплатно прислал тебе «буммм»! Бадабумм, бля!

Мне рассказывали, что еще вначале… наш комбат, невзирая на установки, данные свыше, приказал кое-кому во время очередного обстрела «подорвать нахуй» все окрестные вышки сотовой связи. Свалили это дело, говорят, на диверсантов и прочих врагов, но… Мы-то понимаем! И, как потом стало ясно, сделано это было не зря. Догадайтесь, почему?

Она взяла меня в тот рейд как мула. Я это окончательно понял, когда мы закидали мотоцикл ветками и полезли в гору. Я нес тяжеленую самодельную суму, до этого свисавшую с обеих сторон нашего драндулета. А так же акаэс и дурацкую тряпичную сетку с продуктами. А эта начальствующая коза, которая была старше меня на какие-то лет пять, не больше, лихо скакала с камня на камень и с корня на корень. Всего лишь со своим футляром в обнимку. Вшивые восемь килограмм. Ну ладно, там имелись еще пистолет, да тесак на спортивной в общем-то жопе. Я тогда злился. Хоть и молчал. Пыхтел и полз за этой вышеупомянутой жопой почти до самой вершины. Лес наверху был редок, а стволы искорежены ветрами. Перья скал вздымались то справа, то слева и вызывали понятное волнение.

Я думал, что все будет проще. Но, «проще» – не означает «лучше». Она сказала: «Не ссы, мелкий! Здесь давно никто не ходит. Тут же ничего и никого нет. А то, что мы пойдем именно так, через три звезды, я никому не говорила. И меня никто не спрашивал. А если б спросили, то все равно б наврала. Так надежнее. Понял?»

Что тут не понять? Ясен-красен, как тогда говорили.

На вершине хребта имелась довольно просторная поляна в окружении гранитных останцев, исписанных идиотами мирных времен. Когда-то здесь проходили фестивали бардовской песни областного пошиба, ходили матёрые туристы и даже простые любители природы: с другой стороны в километре от верхней точки пролегала дорога. Обычная, не заасфальтированная, но вполне себе накатанная. Национальный парк, не хухры-мухры!

Соответственно от дороги на вершину вела широченная обустроенная тропа, по обеим сторонам которой располагались беседки, мангальные зоны и познавательные стенды про флору, фауну и безопасность. Огромные муравейники, многочисленные кормушки для птиц и белок. У самой дороги тогда стоял домик с каким-то угрюмым мудаком от нацпарка, который взимал плату за автостоянку и вход на тропу. С местных, из города в семи километрах южнее, почти символическую. Я был приезжий, но посещал это место неоднократно. Два часа на машине – это недалеко. А впечатлений всегда было море! Вид с оборудованной наверху смотровой площадки открывался шикарный. Покрытые хвойными и лиственными лесами горные хребты, слой за слоем уходящие за горизонт. Те, что еле видно вдали— нежно-голубого цвета. И чем ближе, тем зеленее и контрастнее. Каменные реки, голые драконоподобные скалистые гребни. Два города в загадочной дымке. Короче, красота и лепота! Да и к половым сношениям в тесных палатках до сих пор отношусь весьма и весьма благожелательно. Ну, вы помните.