Алексей Тенчой - Йети. Мистика

Прошло несколько дней после похорон Ильина, и Дима получил письмо по почте. Отправителем указана незнакомая дама. Вскрыв конверт, Дима обнаружил еще один конверт, подписанный его покойным учителем. В конверте лежали рецензия на его статью и другое письмо. Рецензия была великолепна, профессор, как всегда блистательно изложил суть, указал на недоработки и достоинства исследования. Дима отложил рецензию и принялся читать письмо.

Профессор писал, что последние несколько лет он исследовал архивы Академии наук и наткнулся на неучтенные документы – как раз те, что теперь лежали у Димы на даче в рюкзаке. Исследования эти, как считал профессор, не должны пропасть или попасть в недобрые руки. Ведь как только он забрал бумаги из архива, им стали интересоваться «органы», а в архиве несколько раз пытались устроить поджог. Кто-то перевернул все документы в кабинете у профессора вверх дном и звонил ему по телефону с угрозами. Профессор писал, что чувствует свою скорую смерть, поэтому подверг Диму столь суровому испытанию – отдал ему бумаги, из-за которых вероятно сам скоро погибнет. Выбрал его профессор для этой миссии, потому что Дима еще не женат, и детей у него, в отличие от остальных аспирантов, пока нет. Последняя воля профессора, который знал, что аспирант Певцов относится к нему как к Учителю, состояла в том, чтобы Дима отправился в Гималаи и нашел там следы экспедиции, которую когда-то возглавлял Белов.

1953 год. Париж. Особняк профессора Бернара Эйвельманса.

– Джерри, у вас широкие связи, вы вращаетесь в высших кругах. Вы могли бы помочь с американской визой моему знакомому? – Жюли, молодая красивая женщина с вьющимися каштановыми волосами, обратилась к мужчине лет тридцати-тридцати пяти, сидевшему напротив нее за столом в роскошной гостиной.

Джерри Хесман, американский журналист, был приглашен этим вечером к чаю и наслаждался им в приятной, но странной компании. Кроме него, за столом сидели еще двое: романтичного вида Жюли, знакомая хозяина дома, и собственно сам хозяин – профессор.

– Что это за человек, Жюли, которому нужна виза в Америку?

– С нми я познакомилась не так давно. И, конечно же, плохо его знаю, но, тем не менее, прошу вас помочь.

– Наверное, на это есть веская причина? – вставил свое слово хозяин дома.

– Да, причина есть. Я сейчас вам объясню, – видно было, что молодая женщина сильно нервничает. Она то и дело вытаскивала из сумочки носовой платок и вытирала капли пота на лбу и шею.

– У моих знакомых в Марселе, они наполовину русские, остановился врач из России, то есть я хотела сказать из СССР…

– Как интересно, – произнес Джерри, – это вы за него хлопочете?

– За него.

– Он хочет эмигрировать из СССР в США?

– Совершенно верно!

– Ему достаточно подать заявление в американское посольство, и он получит визу без всяких проволочек, – сказал американец и добавил: – Вы напрасно волнуетесь! У нас любят беглецов из России.

– Вы меня успокоили, Джерри… – Жюли очаровательно улыбнулась. Джерри ответил тем же.

– А что это за врач? – спросил профессор. – Какая у него специализация?

– Он хирург. И бежал из страны именно потому, что медик. Его заставляли делать вещи, не соответствующие клятве Гиппократа.

– И что же его заставляли? – снова спросил профессор.

– Требовалось проводить оплодотворение женщин спермой гориллы.

– Какой кошмар! – воскликнул профессор.

– Кошмар, в том-то и дело. Я поэтому за него и ходатайствую! – сказала Жюли. – Как врачу, ему претило выполнять подобного рода задания, вот он и бежал!

– Неужели русские действительно проводят такие эксперименты?

– Если не верите, могу привезти его из Марселя сюда, сами спросите…

– Хотя чему удивляться, это атеистическая страна. Что хотят, то и творят.

– Я хочу встретиться с ним, – обратился Джерри к Жюли.

– Я устрою встречу в любое удобное для вас время, только я попрошу вас приехать в Марсель.

– Что же, ради такого дела поеду и в Марсель! Может, получится хорошая статья, – ответил журналист.

– Было бы замечательно, если бы вы написали об этом! – обрадовалась Жюли. – Пусть весь мир узнает, что творят в СССР!

– Скажите, профессор, – спросил Джерри, – а что, действительно можно обезьяну скрестить с человеком как, скажем, осла с лошадью?

Эйвельманс задумался и после недолгой паузы сказал:

– В теории можно. Если человеческую яйцеклетку подвергнуть мутации – то да. Но, конечно, на практике таких опытов никто не проводил. Да и зачем это нужно?

– Это вам объяснят коммунисты… Они финансируют данный проект, – произнес Джерри.

– Слава Богу, что это происходит не в нашей стране, – ответил профессор.

– В нашей или не в нашей, но это происходит. Вот что ужасно! Я обязательно напишу об этом. И посмотрим, как на это отреагируют коммунисты!

Через несколько дней Хесман вместе с Жюли был в Марселе, где встретился с русским врачом. Фамилия врача была Стрельников, звали его Александром Васильевичем. Несмотря на свое неопределенное положение, держался он спокойно, говорил мягко и уверенно. Все, что накануне было сказано Жюли, он подтвердил.

Хесман объяснил, что документы и гражданство в Америке ему с такой профессией дадут легко. Его примут и устроят, как полагается. У него будут хорошая работа и приличное жилье. После этого Джерри смог удовлетворить профессиональное любопытство. Стрельникова усадили за стол, и Хесман повел разговор о таинственных экспериментах.

– А где именно происходили опыты?

– В обезьяньем питомнике в Сухуми.

– А что вы знаете о результатах оплодотворения?

– Ничего… Нам было приказано только ввести сперму, а дальше пациенток увозили…

– А кто руководил опытами, вы тоже не знали?

– Этого я сказать не могу, все было засекречено. Мы получали приказы через нескольких приближенных к власти человек, лишние вопросы задавать было не принято. Однако, по слухам, опытами руководил Иван Ильич Иванов, сын известного профессора Ильи Ивановича Иванова, репрессированного и сосланного в ГУЛАГ в 1930 году.

– Как же вам удалось бежать? – спросил Джерри.

– О! Я долго готовился. Изучил разные варианты, разработал план – как выехать за границу. Я достаточно хороший врач и понял, что, только работая во флоте, у меня будет шанс покинуть СССР. Я написал заявление – просил начальство перевести меня на флот. И, на счастье, когда в очередной раз сменилось руководство, новый неопытный руководитель нашел написанное мною несколько лет назад заявление. Росчерком пера была решена моя судьба – мне дали назначение на должность судового врача. Год я ходил на торговом судне и ждал удобного случая. Жил только тем, что однажды смогу бежать. И когда, наконец, наше судно ночью проходило Марсель, я прыгнул за борт и вплавь добрался до берега…