Евгения Паризьена - Любимая девочка хозяина

– Разве сомневались? Вылезай, подкидыш! – распахнул дверцу, и вытолкнул школоту в белом платье. Все схватились за рот.

– Ты совсем обнаглел? Откуда эта девочка?

– Украл! Вам же нужно домашнее животное! Берите, ей кроме жратвы ничего не нужно! Вперёд, Криси! – повёл к ним словно на погибель…

Марат

Стоило ожидать подобной реакции. И над бестолочью лишний раз поиздевался.

– Григорий, у вас есть внебрачная дочь? – сразу всполошились журналисты.

– Ослепли? Это же вонючий рыжий кошак, припёрся отходы поесть. Разве не знали? Папаня любит кормить бездомных зверьков! – начал я свою заготовленную программу, тем сам вызвав гнев предка.

– Заткнись, салага. Немедленно в мой кабинет. Господа, это обычное недоразумение. Пока отведайте устриц с шампанским, – обратился к публике, вот это понимаю шикарная Новогодняя вечеринка, осталось запустить фейерверк.

– Только не ругайся на людях. Гриша, мы же опозоримся.

– Глянь, что выдал? Похитил девочку. Я тебя спрашиваю, повеселился? – взял меня за грудки, весь плюётся от злости.

– Полегче, испачкаешь смокинг за миллион рублей. Интересно, что напишут журналюги. Чпокнул секретаршу и на тебе блохастый подарок. Мам, не в обиду. Прости не сдержался! – капал я на нервы, и здесь он полностью взорвался.

– Завтра же пойдёшь милостыню просить на вокзал. Ни копейки не получишь. Ошибка природы! – уже собрался вмазать в челюсть, вмешалась мудрая женщина.

– Уймитесь. Здесь же маленькая девочка. Как тебя зовут, зайчик? – склонилась над хитрой аферисткой.

– Кристина, – невинно похлопала ресницами, чуть не заржал.

– Не ври, малявка. Ты же потасканный ботинок. Вонючий и никому не нужный! – словесно её задел, наблюдая за хмурым лицом.

– Марат. Перестань, итак, затюканная!

– Всё, устал терпеть цирк. Звони в детдом. Что скажут приглашённые люди? – всполошился батя, ещё бы дорожит репутацией.

– Гриша, она никому не помешает. Тихая и застенчивая! Расскажи, малышка, где твои родители? – нежно погладила её по волосам, уже наскучило терпеть этот маскарад.

– Их отравили шесть лет назад.

– Господи. Бедняжка, измучилась, – прижала к себе, а прохиндейка уставилась на меня.

– На твоём бы месте сначала её отмыл. Разит, как от бомжихи! Блохастое животное.

– Марат, перестань к ней цепляться. Очень ухоженная девочка, с очаровательными глазками. Голодная, наверное? – мама попала под очарование нахалки.

– Безумно, мадам. Сейчас упаду в обморок, – играла на публику, решила запудрить мозги остальным.

– Давай на кухню. Там дожидается ароматный цыпленок, – поправила шёлковый бантик на её косичке.

– Лара, нам нужны эти проблемы? Позвони в приют.

– На Новый год лишить ребёнка счастья? Только через мой труп, Гриша. Не лезь в наши дела. Иди лучше спонсоров своих окучивай, – повела малявку за собой. Радости будет полные штаны.

Оставшись с папашей наедине переглянулись.

– Мать решил довести? Она же спит и видит дочь растить! – упрекнул в поступке.

– Я тебя умоляю. За вечер так надоест, вышвырнет утром на улицу, словно драную кошку.

– Перестань сравнивать ребёнка с животным. Прояви уважение к нищим, – завёл он скучную тему.

– Ух… Драматично сказано. Даже слезу пустил. Бать, осторожно я сентиментальный.

– Избалованный щенок, с детства всё на блюдечке с каемочкой. Цену за хлеб знаешь? – призывал он к нравственности.

– Время не теряй. Беги задницы лизать своим инвесторам. Я плевал на чувства других. Мне насрать, на остальных, – надменно ухмыльнулся, достав из кармана смартфон. Возможно, ещё успею на главную вечеринку года.

Уже в коридоре, краем уха слышал, чавканье малолетней мымры. Наедалась, будто в последний раз. Жалкая, голодранка, и к тому же неряха. Незаметно подкрался, забрав тарелку с курицей.

– Смотри, не подавись, поросячья рожа!

– Отдай, я не доела! – завопила пискля, ради жратвы готова ноги целовать.

– Вкусно, правда? Это тебе не просрочку переваривать! Допивай чай и на мороз шуруй! Блохашка Криси, – получал истинное удовольствие, унижая со стороны.

– Мне разрешили остаться переночевать!

– Чтобы весь наш холодильник объела? Не жирно случайно? Уговор был про ужин. Похомячила и дуй на все четыре стороны! – обращался с ней, будто с вещью.

– Пожалуйста, там торт мороженое в морозилке.

– Слюнки текут? Полай за кусочек, дам ложечку попробовать! – смеялся этой соплячке в лицо.

– Я очень люблю мороженое. Ради него готова на всё.

– Серьёзно? Тогда видишь вон ту гору посуды? Приступай! Тряпочку в зубы, и полируй тарелки, – вручил губку, а в нашу беседу вклинилась прислуга.

– Марат, не порть малышке праздник. Сама приберусь!

– Кто слово давал? Не лезь, а то уволю! Смылась отсюда, на стреме постоишь, чтобы мать не увидела, – устроился поудобнее на стуле наблюдая за всем процессом, как беспризорница очищала грязные кастрюли. После тщательной уборки, потребовала обещанный десерт, обойдётся.

– Где пломбир?

– Слопали приглашённые дети.

– Почему мне не оставил? Я же всё вымыла! – возмущалась, требуя своего.

– В мусорном ведре найдёшь обёртку и оближешь. С Новым годом, Криси! Желаю обожраться вдоволь! – бросил плаксу, пусть хоть закатит истерику.

А с утра пораньше напомнил, что пора уматывать. Не разрешив даже позавтракать.

– Каникулы у богачей закончились! Чао!

– Там сэндвичи с ветчиной! – завопила похлеще любой пискли.

– Что нравится на халяву жрать? Не разжалобишь родителей, навру им про украденный бумажник. Омрачим утро?

– Пожалуйста, только два бутерброда!

– Слабачка. Зато строила из себя храбрую. Ладно, рваный ботинок, давно искал личную прислугу! Можешь остаться в доме. Никто не вытурит, но за это пахать будешь. Убирать пустые бутылки после наших вечеринок, носки мои вручную стирать! Зато шведский стол, – предложил ей сделку, от которой не могла отказаться.

– Не обманешь? – насторожилась, премудрая гадина.

– Мать уже души не чает. Наплету про плохое обращение в интернате, разжалобятся. Идёт, мелюзга? – заманивал в капкан, сразу загорелась интересом.

– И никакой просрочки?

– Смотря, как убираться будешь. Всё, потеряйся, а то вдруг передумаю! – торопился в спортзал приступить к тренировкам.

***

Три года спустя…

Малявка явно задерживается, а у нас уже тусса вовсю. В наказание десять штрафных работ.

– Можешь блевать прямо на ковёр, моя домработница уберёт! А вот и она, дикая кошечка Криси! – заметил никудышную рыжую девицу в голубом сарафане.

– Да уж. Алмазов в своём репертуаре. Ещё скажи поводок есть! – промолвила сучка из толпы.

– Она и презервативы за каждым уберёт! Правда, рваный ботинок? Когда уже эти тошнотворные рыжие пряди сгорят на солнце? – выдохнул дым прямо в её лицо. Закашляла, пусть подавится.