Алексей Тенчой - Друг отца

– Да, да, – мужчина быстро пошел своей дорогой, не слушая благодарности от бомжа.

Голяков вошел в здание полиции, пробежал по длинному коридору, пожимая руки встреченным коллегам. В приемной шефа его встретила секретарь шефа Елена Владимировна.

– Снова опаздываем, Голяков, – серые глаза посмотрели на него с укоризной, и, будто оценивая.

Голякову неприятен был взгляд этой женщины, да и сама она раздражала его своей напыщенностью, хотя сама из себя ничего не представляла, но, будучи секретарем начальника, свой нос задирала довольно высоко, поглядывая на всех свысока.

– И вам доброго дня, – не реагируя на укор, поздоровался Владимир.

– Вас искал Зимин, – строго, сказала женщина, выполняя свои должностные обязанности, ее голос прозвучал так, что Владимир почувствовал себя в ее присутствии маленьким провинившимся мальчиком.

– В курсе. – Натянув на лицо улыбку, растянул он широко губы. – У вас как дела? – Голяков решил быть вежливым.

– Нормально. Жить можно. Сегодня был звонок сверху. Созвали совещание, – проинформировала секретарь.

– И что? – спросил Владимир.

– Главный на всех орал, он не доволен, что дела не раскрываются, особенно про ювелирку, – женщина опять кинула укоризненный взгляд на него и, словно беззвучным укором, говоря «ай-я-яй», покачала головой.

– Понятно, – Владимир тяжело вздохнул. – Зимин у себя?

– А где ему еще быть?

– Спасибо.

Дверь приемной была открыта, и их разговор внезапно прервали крики, доносившиеся из коридора. Голяков быстро среагировав, выглянул из приемной. Первое, что он увидел – это неподвижно лежащего у стены молоденького конвоира, из его носа текла кровь. Потом Владимир разглядел парня, который держал лезвие у горла второго конвоира.

Голяков пробормотал себе под нос: «Вот понабрали»

Парень с лезвием начал истошно орать:

– Бросить всем оружие на пол, выпустите меня!

Владимир медленно пошел по коридору к преступнику, показывая поднятые пустые руки. В это время на крики из всех дверей стали выглядывать сотрудники полиции. Голяков остановился в метре от преступника:

– Спокойно, – произнес Владимир, обращаясь к захватчику.

Тот не теряя бдительности, мимолетно глянул на Владимира.

– Опустите оружие! Быстро! А то я не отвечаю за его жизнь, – дрожащим от напряжения голосом прокричал парень.

– Посмотри на меня! – мягким голосом сказал Голяков.

Их взгляды встретились.

– Я сказал бросить оружие! Я убью его! Богом клянусь! – молодой преступник начал терять терпение.

– Тихо, тихо, не надо так кричать, успокойся. Тебя как зовут? – решил отвлечь его внимание Владимир.

– Тебе зачем? – спросил парень.

– Мне нужно к тебе обращаться по имени, чтобы говорить с тобой, – вкрадчивым голосом сказал Голяков.

– Меня – Коля. Коля звать меня! – прокричал преступник.

Полицейские, которые были в коридоре, начали подходить ближе. Преступник вновь заорал: «Не двигаться! Отойдите подальше, иначе, я перережу ему глотку. Ясно?». – Он плотнее прижал лезвие к шее того, кого удерживал, и тот захрипел.

– Коля, Коля! Давай все решим, поговори со мной, – Голяков маленькими шагами подходил к преступнику.

– Я хочу выйти отсюда, вы должны выполнить мою просьбу! – как-то не уверенно и по-детски сказал парень.

– Коль, и что дальше? Как ты себе это представляешь? Пойми, у тебя есть всего два варианта: Первый – очень простой. Ты убираешь лезвие от горла сотрудника полиции. Отпускаешь его, и мы, забываем этот эпизод, и ведём тебя дальше, туда, где тебе самое место.

– Не, не, не! Да ты шутишь! – испуганно закачал головой молодой преступник.

– Коль, давай посмотрим, какие еще у тебя есть варианты: Ты в здании полиции, все двери уже перекрыты. Вокруг тебя полицейские, которые ждут твоей ошибки, чтобы потом твои мозги валялись на полу. Я же не такой, – сказал Владимир, глядя преступнику в глаза, и ты можешь со мною поговорить.

– Я не верю тебе! Вы все одинаковые, – злобно сказал Коля.

В коридор за спиной преступника вбежало несколько полицейских, что отвлекло Колю, и он обернулся. Голяков быстро подскочил и ловко бросился на него, подставил свою руку под лезвие бритвы, чтобы перекрыть горло конвоира. Второй рукой Голяков нажал на шее Коли две точки, и тот упал без сознания. Подбежали полицейские с наручниками, надели их на преступника. Через некоторое время Коля пришел в себя и его увели.

Голяков стоял в коридоре и смотрел вслед уводящим Колю полицейским. Кулаки его разжались; он ощутил боль от пореза, увидел, что кровь течёт из раны на ладонь, и вновь сжал эту руку в кулак. Он несколько отрешенно наблюдал за тем, как кровь из его сжатого кулака капает на пол, как полицейские хлопочут вокруг конвоира, лежащего на полу, как тот приходит в себя и в шоковом состоянии хлопает глазами.

«С вами все хорошо?», – Елена Владимировна протягивала Голякову бинт.

– Жить можно, – успокоил ее мужчина.

Секретарь шефа, увидев смелость и решительность, с которой Голяков бросился спасать конвоира, вдруг стала относиться к Владимиру с материнской заботой. Она сбегала к себе в кабинет, вскрыла аптечку и принесла Владимиру бинт и перекись. Перевязала ему руку – ловко и плотно перетянула ладонь бинтом, завязав вокруг запястья дурацкий бантик.

– Ловко вы! – Похвалил перевязку Голяков, и благодарно улыбнулся ей.

В коридор вышел начальник отделения полиции Зимин. Он пропустил всю сцену и увидел только Голякова, рядом с которым стояла его секретарша.

Зимин резко окликнул Владимира: «Голяков, ко мне в кабинет, живо!» – развернулся и быстро вошел в свой кабинет.

«Спасибо вам большое, Елена Владимировна!» – поблагодарил Голяков оказавшую ему первую помощь женщину.

– Будьте здоровы, – улыбнулась она в ответ.

Голяков прошел в приемную, приподнял раненную руку к двери, чтобы постучать, но, передумал, и без стука вошел в кабинет начальника отделения.

***

Через огромные окна в кабинет проникал яркий солнечный свет так, что лучи попадали как раз в глаза входящему. Владимиру пришлось прищуриться. Когда он привык к яркому свету, то в очередной раз отметил, что его начальник весьма неплохо устроился. Просторный кабинет был обшит дубовыми панелями, у стены стоял солидный кожаный диван, а напротив огромного дубового стола висел большой телевизор. Над вместительным кожаным креслом в строгой золоченой рамке – портрет президента России, а вокруг него – фотографии помельче, других важных политических персон. В дубовых шкафах за стеклом виднелись памятные подарки, кубки, флаги.

Начальник отделения был такой же основательный, как его кабинет, – холеный, коренастый, плотного телосложения жгучий брюнет с пронзительными карими глазами в идеально выглаженном шерстяном темно-синем костюме, белоснежной рубашке, и красном галстуке, который он только что снял и аккуратно сложил на стол. Теперь Зимин перебирал папки на столе.