Алексей Тенчой - Приключения Василия Павловича

© Алексей Тенчой, 2021

ISBN 978-5-4490-3830-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Север Румынии, ближе к границе с Венгрией. 17 век.

До темного, обросшего ужасными историями леса Трансильвании он, пытаясь спастись от преследователей и не жалея израненных босых ног, бежал без оглядки. С его стоп сочилась кровь, оставляя на припорошенной снегом земле алые следы. Драган спотыкался, падал на скользких обледеневших дорожках, снова вставал и что было сил бежал. Легкое нательное трико прилипло к коже, подчеркивая худое, но мускулистое тело.

Скрывшись за полусухими стволами деревьев, Драган, морщась от боли, кое-как взмахнул одним крылом, а второе, раненое, плотно прижал к телу, и, кренясь на один бок, взлетел. Черное с лиловым отливом крыло изо всех сил махало, опадающие с него перья сыпались наземь, изнеможённое тело удерживалось в полете над увядающими кронами.

Пошел густой снег, заполнив воздух молочной пеленою, и лишь черная точка, хорошо видимая среди замяти белых хлопьев, еще долго темной мошкой металась по простору неба.

Длившаяся веками беспощадная кровавая война между оборотнями и вампирами подходила к финалу. Вампиры уже давно жили среди людей, научившись копировать их внешностью и повадками; хитростью и коварством слились с человеческой массой, сроднились с ней, чтобы питаться ее ресурсами.

В повседневной жизни, вампиры выглядели обычно, и лишь когда луна становилась полной, их истинная сущность, словно по приказу, вырывалась наружу выскакивающими белыми длинными клыками, ушами, напоминающими ушки летучих мышей. Во время преображения в вампира тело корчилось от боли – так оно проходило трансформацию. Черные перепончатые крылья с очень скудным оперением быстро прорезались со спины, и теперь вампир мог перемещаться на любые расстояния в поисках жертвы; одновременно с преображением тела у него возникало непреодолимое желание насытиться человеческой кровью.

Оставшиеся нетронутыми вампирами люди, понимая нависшую над ними опасность полного истребления человеческого рода, становились все более сплоченными и изобретательными в методах борьбы с кровопийцами.

Переломным моментом войны послужило изобретение и использование «греческого огня», в основе которого были горючая смесь из нефти, масла, серы и других воспламеняющихся веществ. Их заливали в специальный небольшой металлический резервуар, к которому прикреплялась полая трубка, по подобию желоба направляющая жидкость. Сбоку конструкции крепились меха с двумя удобными для их сжатия рукоятками, при движении которых меха раздувались, и сильно пахнущая серой смесь выстреливала из раструба, тут же воспламеняясь. В этом чудовищном воющем огне вампиры сгорали дотла. Их смерть на мистическом кострище выглядела весьма странно. Черными искрящимися и шипящими каплями они быстро горели, подобно пороху, чадили дымом и таяли в его рассеивающихся клубах, от них не оставалось даже пепла, даже намека на то, что они когда-то существовали в наземном пространстве. Вампиры просто бесследно исчезали.

Осиновые копья, загодя заготавливаемые людьми, и стрелы, тщательнейшим образом заостренные и отшлифованные до блеска, оснащенные серебреными наконечниками, также в этой войне шли в ход; после их применения вампиры и оборотни умирали, но их тела оставались нетленными. Многочисленные трупы нежити приходилось захоранивать, соблюдая особую церемонию погребения, а для этого требовались транспортировка их к могильным ямам, гробы, рабочая сила, которая была на особом счету, а посему греческий огонь, не оставляющий от их тел даже малейшего намека на существование, был основным оружием воинов света в борьбе с темными силами.

Все люди – и стар, и млад, сплотившись одним горем, одним страхом вымирания, восстали против нечисти, повсюду искали убежища вампиров, а найдя, тут же устраивали на них атаку огнем.

Небольшая команда, состоящая из пяти человек и вышедшая на охоту спозаранку, тихо, общаясь только при помощи жестов, подкралась к обиталищу кровососа. Мужчины окружили насыпное жилище вампира, спрятанное в недрах земли и замаскированное от сторонних глаз приваленными сухими ветками. Раздувая меха приспособления для метания огня, они направили раструб в расщелину, ведущую в логово кровопийцы.

Вампир повел чутким носом. Да, он не ошибся: пахло серой, а значит, люди, охотящиеся на него, были рядом. Он слышал вытянутыми заостренными ушками приглушенный шорох шагов над головой, они взяли в круг его обиталище и готовились его подпалить. Он в панике заметался по конуре, выход из которой теперь был только один.

Драган быстро разгребал руками старую листву, раскапывая в земле тайный лаз. Его ногти, подобно звериным когтям, выскребали из прохода почвенный перегной. Он влез в образовавшуюся нору, и, протиснув в нее гибкое тело, пополз.

Логово кровососа вспыхнуло мгновенно. Черный дым поднялся над обиталищем зверя. Дикий вопль раненого, но все же успевшего скрыться в норе вампира, разнесся по округе. Словно крупная хищная птица прокричала в тишине, и ее пронзительный крик подхватило эхо и понесло вдаль, рассыпая плачевными стонами по горным вершинам.

Драган был последним из рода Дракулы. Сбежав из горящего логова, мужчина скрылся в лесу на территории оборотней.

С обожженным боком, обессиленный вампир, превозмогая боль в поврежденном крыле, летел над заснеженным лесом.

В поисках убежища Драган снизился, надеясь укрыться среди густых ветвей. Подлетел к самому высокому дереву, обхватил ствол руками и, отдыхая в подвешенном состоянии, стал осматривать окрестности. В поле зрения его цепких черных глаз попало дупло большого сухостоя, широкое по размеру – в нем запросто можно поместиться. Драган быстро метнулся к дуплу, залез внутрь, осмотрелся: хорошее дупло, расположено высоко от земли, внутри сухо, а из-за настила из травы и листьев тепло.

Драган закопался в листву по самую макушку, отдышался, и, убедившись в надежности временного пристанища, принялся зализывать раны. Ему был противен запах паленого мяса, который исходил от него самого, но Драган, превозмогая брезгливость и боль, вычистил рану, а потом, разомлев от тепла, уснул. Спал он тревожно, но сладко, вздрагивая и постанывая во сне. Драгану снилось детство, где он, беззаботный малыш под защитой матери, терзал самую первую в своей жизни жертву. Он прильнул к шее такого же по возрасту ребенка и пьет из небольшой ранки, прокушенной острыми детскими зубами, самый вкусный нектар жизни – человеческую кровь.

Ночь пролетела быстро, и, проснувшись рано, он не сразу осознал, где находится, однако память воспроизвела события минувшего дня, и Драгану, как беззащитному ребенку, потерявшему свою мать, захотелось заплакать навзрыд.