Олег Казаков - Виртуальная кома 2

– Я думаю, комната смотрителя, – ответил Егор, проходя вдоль стола и разглядывая изображения на включенных экранах. – Кажется, можно и остальные задействовать…

Егор начал нажимать кнопки под толстыми выпуклыми экранами и оба ряда мониторов зажглись, показывая неяркое серое свечение.

– Нет ничего, – прошла вдоль них и Дженни.

– Под каждым экраном есть ручка переключения, попробуй пощелкать, – посоветовал Егор и сам начал вертеть переключатели, отыскивая рабочие картинки. – Это система наблюдения, в убежище везде скрытые камеры.

Они смогли найти и подключить все мониторы. Два ряда экранов показывали жилые комнаты, темные коридоры, мастерскую на верхнем уровне, лаборатории, зал с капсулами…

– Вот отсюда он наблюдал за всеми и руководил убежищем, – произнес Егор. – Я думаю, старший персонал знал об этом, он же выходил в ту комнату для совещании.

– А жил он здесь, в изоляции от всех остальных? Взаперти? Один, без общения, без книг, без людей, только эти экраны и слежка за обитателями? – поразилась Дженни.

– Если верить схеме, то не совсем один… – ухмыльнулся Егор. – Собирай все ленты и я покажу тебе кое-что еще…

Дженни выгребла из ящиков все, что там было, до последнего листа, до последней кассеты. Сколько времени уйдет на то, чтобы разобрать все это… Но они же все равно заперты здесь, некуда спешить.

Егор подошел к глухой задней стене, подсветил фонариком и нашел тонкую трещину.

– Это здесь! – Он надавил бронированной перчаткой на бетон и большой кусок, как раз размером с дверь, отошел чуть назад, вглубь стены.

– Еще комната? – подошла к Егору Дженни.

– Нет, не комната, скрытый проход, неизвестный никому, кроме смотрителя. Он даже на чертеже не отмечен.

– А как тогда ты про него узнал?

– Не отмечен, но оставлены намеки… – пояснил, улыбнувшись, Егор. – Об этом знали один-два человека, вряд ли больше.

Он нажал еще раз и дверь вместе с куском бетонной стены повернулась, открывая проход. Сразу за выходом из комнаты узкий и высокий коридор поворачивал под прямым углом и уходил куда-то в сторону жилых помещений. Под потолком тянулись кабели и горели редкие лампы. Егор направился вперед по вымощенному каменной плиткой полу.

– Подожди! – догнала его Дженни.

– Что-то слышишь? – остановился Егор.

– Нет… – прислушалась девушка. – Вроде нет… Где-то вода капает, но очень далеко.

– Тогда идем, тебе разве не интересно, куда ведет этот ход? Представь только, ни один из обитателей убежища о нем не знал.

– Смотритель ходил по нему подглядывать за жителями?

– Я и сам не знаю, пошли, сейчас все и выясним…

Коридор тянулся и тянулся, длинный, узкий, казавшийся бесконечным. Егор топал по нему, задевая руками стены. Одна за другой проплывали над головами редкие лампы.

– Как далеко уже мы прошли? – спросила его в спину Дженни, которой это нудное путешествие уже перестало нравится.

– Мы где-то рядом с жилым блоком, идем мимо него, – остановился и обернулся к ней Егор. – Похоже, пришли…

– А что изменилось? – спросила девушка.

– Впереди лестница, спуск куда-то вниз, – объяснил Егор. – А тут в стене дверь!

Дженни подошла поближе. Действительно, в бетонную стену была вмурована обычная корабельная овальная металлическая дверь с двумя запорными рычагами сверху и снизу, покрашенная шаровой краской.

– Военные строили, – заметил Егор.

– Почему это?

– Они любят серую маскировочную краску… Войдем, поглядим, что за дверью?

– Конечно! – тут же согласилась Дженни. – Не идти же обратно по этой длинной кишке!

Егор повернул рычаги и дернул дверь на себя. Петли заскрипели, засохший от времени резиновый уплотнитель лопнул и посыпался комками на пол, но люк подался силе и открылся.

– Что-то я не поняла, куда мы пришли… – заглянула в открывшийся вход Дженни.

– Гм… это шкаф, вон комбинезон сбоку висит, – догадался Егор. – А мы внутри. Там комната, если шкаф не заперт…

Впрочем, узнать, закрыты дверцы или нет, не удалось, как только Егор взялся за ручку с внутренней стороны, она хрустнула в бронированной перчатке и обломилась, вместе с куском створки. Дверь распахнулась. Егор шагнул в помещение и Дженни выбралась из шкафа следом за ним.

– Я помню эту комнату! – с удивлением произнесла она. – Тут я нашла блокнот с паролями к терминалам…

– Так это жилище смотрителя! – с восторгом в голосе произнес Егор. – Получается, он жил тут как обычный обитатель убежища, а на работу уходил через шкаф. Хитро придумано! Надо бы его записи на пленках почитать, это должно быть очень увлекательно…

«Запись первая.

…У меня новый статус, новая роль, теперь я Смотритель убежища. Это случилось крайне неожиданно. Поступило распоряжение переселится в 232-ю комнату. Старик Ганс, тихий и неприметный пенсионер, также незаметно, как и жил, умер. Никто бы и не обратил внимания, но почему-то меня переселили в его комнату. Стандартная обстановка, только большой платяной шкаф в углу. Причуда старика…

А потом пришла тройка Старших. Теперь-то я понимаю, что это единственные, кто действительно знал и знают о личности Смотрителя. Они его и назначают. А я когда-нибудь выберу следующую тройку. Почему они решили, что я лучший на эту роль? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос, мне неизвестны критерии выбора. За шкафом оказалась потайная дверь, во дела!

Теперь я сижу в кабинете Смотрителя, наблюдаю за убежищем, осваиваю новую технику. И мне придется принимать нужные решения, а для этого всегда быть в курсе всех дел. Я занят с утра до вечера, и это ужасно!

Новое положение в обществе меня тяготит, я ведь должен ото всех скрывать то, кем я являюсь на самом деле. Для соседей я простой инженер, живу скромно, хожу, как все в столовую. Самое печальное, что я не могу рассказать об этом Саре…»

«Запись четвертая.

…Сегодня было первое совещание старшего персонала, в котором я участвовал как Смотритель. Это единственные жители убежища, с которыми Смотритель встречается лично. И происходит это на «объекте» в специальной комнате, куда я прихожу раньше всех, и ухожу последним. Через панель в стене… Наверняка, для остальных это выглядит загадочным и таинственным. К тому же пришлось надеть жилет с корсетом, который держал меня все время выпрямившись, плащ с капюшоном, маску и сапоги с толстой подошвой и высокими каблуками. Поначалу чувствовал себя неуютно, но маска к тому же искажала голос, так что никто меня не узнал. Удивительно, насколько положение в обществе меняет отношение к человеку окружающих. Когда я иду по коридору в своем обычном виде, кто-то из молодежи может, пробегая мимо и задеть ненароком, не заметив или сделав это нарочно. А на совещании все вели себя подобострастно, ловя каждое мое слово… Козлы!..»