Ольдер Салазар - Ларденгрод

– Искусство медицины, мой мальчик, это лишь одна из множества граней нашего ремесла. В мире известны сотни дисциплин магии, и даже я слышал далеко не о всех. Мы, гномы, изучаем рунную сторону магии. Она опирается на знание сущности камня и всевозможных минералов, скрытых в его недрах. С начала времен наши Старейшие изучали секреты скрытых во тьме сокровищ, познавая их тайны, совершенствуя свое мастерство. В далекие годы Перводенства вожди кланов созвали Сход Мудрых – большое собрание всех гномов, обладающих знаниями в почти неизведанном в то время магическом искусстве.

– Перводенство? – прервал старика Хальдор, – Я не слышал об этом раньше. Что это, учитель?

– Я не удивлен, – невесело хмыкнул рунотворец, – Оплот Воителей не утруждал своих подопечных уроками истории, верно?

– Да, мастер. Мы проходили краткий курс древних войн, но о таких вещах как Перводенство наставники нам не рассказывали.

– Что ж, тогда я с удовольствием восполню пробелы твоих знаний. Мне приятно пересказывать эту часть истории нашего народа. Перводенством называют обширный период, охватывающий примерно восемьсот лет нашей истории. В то время кланы гномов были юны и могущественны. Шло второе тысячелетие Первой Летописи. Всего их, как ты знаешь, семь. Тогда в Миртвальде процветали три гномьих царства: Морфазарг, Паледор и Селевъярд. В наше время уцелело лишь последнее. Паледор раскинулся под Песчаными горами далеко на юге. Морфазарг был скрыт в недрах Алмазного нагорья, что лежало на западном берегу континента. А Селевъярд взгромоздился на вершины Титановой Гряды, навсегда укрывшись от взглядов прочих народов пеленой облаков.

В этом месте Форинвальд на мгновение прервал рассказ, потянул трубку и, выпустив изо рта небольшое белесое облако дыма, продолжил:

– Все три государства были величественны и сильны. Паледор славился своим военным ремеслом. В Морфазарге обучались знаменитейшие мастера в самых разных областях, таких как горное дело, металлургия, инженерия и даже кулинария! Селевъярд же блистал умом и мудростью, храня в своих чертогах богатейшие библиотеки. В каждом из этих государств нашлись свои адепты рунной магии. Сообща и поодиночке, они изучали сокровенные тайны подгорных минералов, открывая для себя все новые чудеса. Когда слухи об этих мастерах разошлись по всем гномьим царствам, было решено объединить их усилия. Таким образом, был созван Сход Мудрых, который был призван направлять и контролировать исследования всех первых рунотворцев. Возглавили Сход три известнейших и уважаемых рунотворца того времени. От Морфазарга пришел Вардульф Огнерук, Паледор был представлен престарелым Сонгирфом Каменным Посохом, а из высокого Селевъярда прибыл сам Азургалл – глава клана Серебряный Взор.

Последние слова Форинвальда заставили Хальдора поперхнуться. Старый рунотворец замолчал и, не обращая внимания на закашлявшегося ученика, принялся раскуривать погасшую трубку.

– Извините, мастер, но вы сказали Серебряный Взор? – оправившись от кашля, спросил молодой гном, – Разве это не имя вашего клана?

– Верно, – кивнул старик, снова окутавшись пеленой сизого дыма. – Все началось с него, а я всего лишь посредственный рунотворец в боги знают каком поколении.

– Но это не так, – возразил Хальдор, – Вы были первым рунотворцем Берегонда! Вы…

– А теперь последний, – мрачно оборвал его Форинвальд. – И нет здесь больше таких. Не с кем сравнивать. И я надеюсь, что ты в полной мере осознал, почему мне так важно научить тебя хоть толике того, что знаю я сам.

– Я не подведу вас, мастер.

– Надеюсь на это. Ибо больше не на что.

– Но вы не закончили, учитель. Расскажите дальше про Сход Мудрых.

– Да, расскажи, Форинвальд – раздался за их спинами хриплый низкий голос. – Только для начала, принесите что-нибудь поесть.

– Владыка Ульфредин! – охнул Хальдор, вскочил на ноги и бросился искать Гройна.

Пронзительный вой разорвал сон Скорвида и он вскочил на ноги, силясь разлепить заспанные глаза. Небо сковали стальные безрадостные тучи. Утро занялось недавно и трава все еще была покрыта росой. Скорвид огляделся. Он оказался со всех сторон окружен рычащими и лающими валкарами. Однако все они смотрели вовсе не на него. Напротив, их взгляды были обращены куда-то в сторону. Раздался протяжный орлиный крик, настолько громкий, что скаут обхватил руками голову. Валкары тут же подались назад со всех сторон и сдавили несчастного гнома, сбив ему дыхание.

Следом за птичьим криком послышались чьи-то голоса. Они звучали громко и отрывисто, и Скорвиду не понадобилось много времени, чтобы понять, что кто-то отдает приказы. Вдруг над головами валкаров мелькнуло что-то большое и белое. Затем еще раз и еще. Орлиный крик повторился снова и валкары, отчаянно завыв, отпрянули назад, увлекая за собой гнома. Команды теперь раздавались громче и в воздухе отчетливо слышалось шуршание и хлопки.

В конце концов, гному надоело стоять и гадать, что же здесь происходит, и он стал решительно расталкивать напуганных валкаров. Расчистив себе путь, сквозь живую стену собаколюдов, Скорвид остановился и уставился на центр поляны. Пред ним предстало зрелище, подобное которому он не видел со времен своей молодости.

Посреди поляны выстроились пятеро огромных созданий, являющих собой помесь орла со львом. Передние лапы, крылья и голова относились к орлиной сущности зверя, но задняя часть туловища походила на львиную. Они стояли, взрыхляя цепкими передними лапами землю и расправляя могучие крылья. Большие темные глаза гордых созданий безотрывно смотрели на сбившихся в кучу валкаров, а массивные клювы то и дело угрожающе щелкали.

Это были грифоны – великолепные существа, в дикой природе живущие в высокогорных районах, где мало людей, а следовательно, много живности для охоты и пропитания. Эти звери сильны и быстры, а мощные крылья делают их великолепными охотниками, способными приспособиться к жизни практически в любых условиях. Свободолюбивые и гордые, они парят высоко в небе, выслеживая свою добычу, абсолютно беззащитную пред ними.

Однако, разместившиеся в данный момент на поляне грифоны отличались от своих диких собратьев. Этот вид был гораздо крупнее и выносливее, хотя и уступал своим диким сородичам в проворстве. Скорвид помнил, что Грифонья Стража выращивала и воспитывала великолепных созданий по старинным традициям, хранимым в строжайшем секрете. А когда грифон вырастает, оруженосец ордена собственноручно выковывает для него броню и сбрую, и преподносит их зверю в дар. Если дар принимается, то оруженосца производят в рыцари и грифон становится его побратимом. Тела этих могучих существ были закованы в искусно выкованные стальные пластины, надежно скрепленные между собой цепями. На их спинах крепились седла для наездников, снабженные страховочными ремнями из прочнейшей кожи. Головы грифонов защищали те же пластины, сделанные наподобие шлемов, оставляя свободными лишь мощные клювы созданий. Щели для глаз размещались в броне таким образом, чтобы животное могло определить свое положение в воздухе, но не более. Ведомые опытными наездниками, эти грифоны не нуждались в полноценном обзоре. Куда важнее было защитить их глаза от вражеских стрел и копий.