Илай Колесников - Честность

Сначала захохотал Отти. Он был так по-компанейски горд за своего друга, выдавшего веселую речь, что был просто намерен поддержать этот момент хохотом. Кристиан и Влади подключились позже, и их аккомпанемент был как звук, что вдруг, по чистой случайности, догнал свой сверхзвуковой истребитель. Мадам же была приятно поражена и даже чуть покраснела, тоже чуть-чуть залилась хохотом. Впрочем, эта история не понесла в себе особого продолжения. Илья же, чуть подождав, и вовсе прыснул громче всех. Вечер, в общих чертах, удался на славу. Герои поужинали за троих. Продукты в дорогу решили (чего далеко ходить) тоже закупить у этой хозяйки. Это было её родовое поместье и дело, переходившее от стара к младу. Но, вот ведь, когда оно перешло именно к ней, дела почему-то и вовсе не заладились. Надо было подождать до сезона. До нового года, хотя бы. А пока-продержаться как-нибудь, чтобы не обанкротиться. И вот, пришло спасение. Эти красивые молодые люди буквально силком, за волосы вытащили ее из трудного положения. И заказали, и выпили так много, что до Нового Года хозяйка была уже наверняка спасена. Это был знак: всегда следуй принятому решению. После ребята отправились спать. И всем снилось примерно одно и то же: события вчерашнего дня, их дорога от предместий Идэна до предместий Мариенхамины. А дело было вот как:

Ребята отъехали от острова в надежде получить то, что заслуживали по праву: мудрость. И, не взирая на Генри, по истечение десяти минут после отплытия «Молодости» каждый из путников был занят своим делом. Владимир, стоя у штурвала, и включив полный вперёд, насвистывал себе под нос какую-то мелодию, стараясь подпевать в такт ветру. Владимир и вправду вспоминал своё детство, желая удивить своих спутников чем-нибудь необыкновенным. Например, эту мелодию он пел, прохаживаясь по долине камня, вдоль зелёных холмов, недалеко от побережья, в городе Росток, Германия. Долина чем-то напоминала долину хоббитов, а мелодия-их военный марш. Вспоминая сейчас эту мелодию, Владимир думал, что, конечно, у Ильи все получится. Ведь и Толкин когда-то сидел, вот так, в лодке времени, покачиваясь на волнах, и писал будущее. Он ведь тоже представлял, как будет вонзать в форму своей души податливый, но опасный и раскалённый металл. И сейчас, вспоминая то, своё детство, Владимир думал, что на Аландах ребят следует отвести туда, где им удастся хорошенько помечтать, а после подумать, что к своей мечте ещё можно было бы добавить. И, конечно, Владимир уже знал этакое одно местечко, куда бы он их повёл. А потому продолжал напевать свою немецкую песенку, неспешно рассекая берег волн.

Отти сидел, свесив ножки вниз. Конечно, рискуя, но не рисковал ли он, спрошу я вас, когда принимал решение столь поспешно и необдуманно, когда давал клятву изобрести сто новых рецептов? Да, изобрети он их и впрямь (Отти представлял в полутонах себе эту картину), ему не пришлось бы уже сводить концы с концами. И, впрочем-то, ведь это было ему по душе и по силам. Учитывая, что до Афин они доберутся не раньше лета (не будем забегать вперёд), сто дней у него как минимум были в запасе. И, кто знает, какие тайны хранит в себе человеческий мозг? Нужно было бы лишь выработать алгоритм. Одно блюдо Отти уже придумал: ножки кальмаров по песчаному. Объяснения Отти оставит попозже, и вскоре я приведу целый список того, что он изобрёл. С пошаговыми инструкциями. А так… быстренько. В конце концов, тайна крабсбургера тоже по сей день остаётся неизвестной. Между прочим, я сегодня обещался написать пять тысяч слов. Как думаете, успею? Да… мне и самому не верится. Но, кажется, возможности человека и впрямь безграничны, ведь! Вы только посмотрите на Кристиана! Что он делает!

А Кристиан, забравшись на крышу, не думал ни о чем, кроме победы. Он нашёл площадку для отжиманий, а значит, все независящее от него исчерпывалось. Вот, дамы и господа, какой настрой нам всем надо бы иметь. А вы говорите мне-не осилю. И Кристиан продолжал отжиматься, переходя уже за вторую или третью сотню. Один Генри до конца не понимал, так что же здесь происходит? Но, в целом, ему тоже нравилось. Тепло, светло, и работать не просят.

За ночь на Мариенхамину обрушился водяной шквал. Казалось, выпало две или три нормы ежемесячных осадков. Был ураган. Штормило. Хорошо, что наши друзья загнали лодку в бухту и отставили ее там, с подветренной стороны. Хорошо так же, что на Идэне делают неплохие канаты. Впрочем, хорошо все, что хорошо кончается. И все то произошло за ночь, сейчас же над городом стояло круглое, спелое, по аландски желтое солнце, пряное, как айва. Не кислое, но прохладное, и все же согревающее Илью своими тёплыми утренними лучами. Прошла неделя с момента прибытия спутников на Аланды. Сейчас они уже собирались плыть дальше. Владимир все неделю водил друзей по полям, и те мечтали. Ночевали у добрых шведов, иногда финнов, иногда русских, что приветливо отворяли им свои хижины по вечерам. Расплывшихся в своих мечтах, довольных, провожала хозяйка таверны. Все четверо были достойны больших знаний, и, отплывая, видели на портовых часах: без двадцати восемь. Что означало без двадцати десять по Москве.

Ах, ребята, к сожалению, я заканчиваю писать на сегодня. Я понял, что мне следует переменить подход. На самом деле, я лишь понял, что не в силах написать больше за сегодня. Да, так в жизни бывает. И ты сдаёшься случайно, не желая это делать в своих веках. Но так и вправду бывает. А потому завтра же я покажу, как из выкопанной мною ямы вылезать. О, я думаю, все мы когда-то были ее заложниками.

Глава 7. «Висбю»

В Висбю приплыли рано. Плыли, правда, без остановки, около четырнадцати дней. Владимир решил экономить топливо, тем более что в Мариенхамине путники взяли себе старый парус, валявшийся в погребе у хозяйки таверны. И теперь ребята хотели проверить его в действии. Да и в целом, парус им так понравился, что по приезде в Висбю решили продать одну бочку с бензином, если не две, а на вырученные деньги, например, побродить по Копенгагену. Откуда Кристиан хотел слетать обратно на Идэн. Просто потому что это было весело. Ребята согласились с ним, и было решено: продадут побольше бензину-слетают все, и туда, и обратно. И вот, где-то в половину шестого утра взору путников вдруг, сквозь туман, во всей красе открылся старый город.

Ну, что же, доброе утро. И, знаете, я считаю, что выползти из этой ямы абсолютно не сложно. Как говорится, утро вечера мудренее. И вот, что я вижу с утра: мне думается, чтобы вылезти из этой ямы, нужно просто забыть об ее существовании. Запомните, на всю жизнь запомните одну цитату: Ты можешь ошибиться. Это нормально. И если у тебя ещё есть силы, чтобы думать о совершенной ошибке, значит, не все ещё потеряно. Значит, все ещё нормально. Универсальное средство избавиться от самой ошибки, к тому же от зависимости от этой ошибки есть лишь делать в два раза больше. Запомни: ошибся? Сложно? Все поправимо. Так сделай в два раза больше, чтобы поправить. Пожалуй, я ошибся вчера, перестав писать книгу столь волшебным осенним вечером. Но ошибка-бесценный опыт. А это значит, что я лишь должен написать две вчерашних нормы сегодня. Закончим об этом. Остров Готланд есть самый большой остров на территории Балтийского моря. Он даже больше, чем сам Иден. Население Готланда-около пятидесяти тысяч человек. Готланд принадлежит Швеции. Столица острова-Висбю. Город, чарующий туристов своей архитектурой и беспечностью. Гуляя по старому городу в яркий солнечный день, в руках с мороженым, красиво поданным специально для тебя, можно представить себя не в холодной Швеции, а в Ницце, или, при очень удачных обстоятельствах, даже в Афинах. Спускаясь к порту вечером можно наблюдать, как в воды Висбю заходят трансатлантические огромные корабли, и тогда уже подавно ощущаешь себя где-то в Сингапуре. Корабль истошно, со всей своей мощностью гудит, извещая публику о приезде, а публика и сама не прочь пошуметь в столь мандариновый вечер. И публика машет, кричит, виляет друг другу руками с берега на корабль и обратно. По утрам же на набережной рыбачат старики-горожане, в прошлом жители Мальмё или Стокгольма-столиц Швеции, которым надоела городская суета. Они сидят, мерно покачивая взгляд в такт поплавку, созерцающему глубины моря, и медетируют. Порой тишина так сильно на них влияет, что сами старцы, как их поплавки, начинают созерцать изнутри владения моря. Но что это там, вдалеке? Не очень-то похоже на так называемое видение. Слишком ясное и быстрое для здешних широт. И не входит, пока не входит во взаимодействие. Да, видать, сегодня в гавань с утра пораньше пожаловал незваный гость. Что ж, старцы дружелюбны. И они улыбаются «Молодости».