Александр Абалихин - Страна Синих Ягод

– Что с тобой происходит? Подвернул ногу – и сразу заговорил о смерти? – возмутилась Торхильда.

– Нога – не главное. И здоровье можно было бы поправить, если бы это было необходимо. Однако это не нужно, потому что я стал лишним в этом мире, – проговорил слабеющим голосом Эйрик.

– Ты, конунг Эйрик Рыжий, считаешь себя лишним?! – вскричала Торхильда.

– Так считают Боги. Я чувствую это, – сказал Эйрик и попробовал слабо улыбнуться. – Надеюсь, что скоро я отправлюсь на пир к Одину.

– Наши с тобой дочери и младшие сыновья ещё соблюдают обряды предков, – сказала Торхильда.

– Пока соблюдают. Соблюдать обряды и искренне верить – совершенно разные вещи, – грустно произнёс Эйрик. – Мои дети и внуки недолго будут сомневаться, какую веру им выбрать. Само время заставит их принять новое учение. Приходит время, и одну веру сменяет другая. Ничто не вечно в этом мире. Так должно быть. Мне об этом рассказывал Вегард.

– Твой друг – колдун. Священники говорят, что колдуны приносят зло, – сказала Торхильда.

– Вегард делал нам только добро. Десять лет назад был падёж скота по всему норвежскому побережью. Тогда повсюду вымерла вся скотина, а в Скогстрёме, после того, как Вегард обкурил дымом едких трав стадо, не сдохла ни одна корова. А сколько раз Вегард отпаивал отварами трав тяжелобольных?

– Почему же Вегард не спас Ингриду – первую жену Ингвара? – спросила Торхильда.

– Тогда Вегард был далеко от Скогстрёма, в северных землях, где лечил раненого конунга Холгера Бесстрашного. А вот недавно Вегард призвал с небес светящиеся шары. Они опустились на наш драккар, когда мы проходили мимо вражеской флотилии.

– Почему же Вегард, к примеру, не напустил туман?

– Он говорил, что напускать туман ему не всегда удаётся. К тому же, туман вряд ли бы нам помог. Даже в густом тумане враги нас обнаружили бы. Проскочить незаметно мимо флотилии саксов было невозможно. Мы прошли, почти касаясь бортов вражеских кораблей. Врага можно было лишь обмануть и запугать.

– Ты слишком много придумываешь небылиц про колдуна.

– Вегард ведает о многих вещах, которые недоступны простым людям. Я прошу тебя – не обижай ни Вегарда, ни остальных моих друзей, когда меня не станет, – попросил Эйрик.

– Да у меня и в мыслях такого нет!

– Торвальд и Торстейн! Во имя жизни наших потомков, не обращайте внимания на меня, старика. Примите новую веру, – посоветовал Эйрик. – Так будет лучше для всех вас.

– Новая вера учит смирению, отец, – сказал Торвальд.

– Учит смирению… Учит смирению, – повторил конунг и горько усмехнувшись, сказал:

– Я бунтарь, и смирение – не для меня.

Эйрик побледнел и закашлялся.

– Ты устал. Усни, – сказала Торхильда.

– Скажи отец, что нам сделать для тебя? – спросил Торстейн.

– Когда моё сердце перестанет биться, отправьте меня в Валхаллу на моём старом драккаре, на котором я несколько лет назад прибыл в Гринланд, – проговорил Эйрик.

– Тот драккар уже совсем древний. Парус на нём давно порвался, а борта сгнили, – сказал Торстейн.

– Вот потому-то я и прошу вас подлатать мой старый драккар, – попросил Эйрик.

– На это уйдёт не один месяц, – заметил Торстейн.

– А кто вам сказал, что я умру, не дождавшись, когда меня можно будет отправить в Валхаллу? – улыбнулся Эйрик и попросил:

– Налейте-ка мне кружку горячего вина – того самого, которое мы привезли из Генуи.

Торхильда вышла и вернулась с кружкой разогретого красного виноградного вина. Эйрик выпил вино одним залпом и повеселел, на его щёках проступил румянец.

– Ну вот, совсем другое дело! Возможно, я ещё сам буду руководить починкой своего старого драккара, – улыбнулся Эйрик.

Порыв ветра ударил в дверь.

– Поднимается ветер? – забеспокоился Эйрик.

– Да. Ветер сильный, и с моря на берег наползает чёрная туча, – взволнованно произнесла Рагнейда, приоткрыв дверь.

Над морем засверкали молнии, и раздались громовые раскаты. Зашумел ливень.

– Как-то сейчас в море нашим друзьям? Справится ли Лейв? – встревожилась Торхильда.

– Он толковый моряк и смелый воин. Мы с ним однажды попали в сильную бурю. Лейв знает, что надо делать в таких случаях. Меня печалит другое. Похоже, Вегард стареет. На этот раз он не предупредил о надвигающейся грозе, – сказал Эйрик.

– Может, им ещё не поздно возвратиться? – спросила Торхильда.

– Лейв настоящий викинг. Он не вернётся, – уверенно произнёс Эйрик.

– Но они все могут погибнуть! Всякий раз я, провожая в поход тебя, Эйрик, молю Бога, чтобы ты вернулся. Теперь мне придётся молиться за сына, а вскоре и за остальных наших детей. Ведь рано или поздно они тоже отправятся к дальним берегам, – вздохнула Торхильда.

– Не унывай! Такова доля всех матерей, жён и сестёр викингов. А сейчас возвращаться назад Лейв не станет хотя бы, чтобы не рисковать кораблями и людьми, которые волны могут разбить о скалы, выпирающие из воды перед входом в бухту. К тому же, с Лейвом плывут Ингвар, Вегард и Ульвар. Они всегда помогали мне выпутаться из самых серьёзных передряг. Всё будет хорошо, – уверил жену Эйрик.

– Но твои друзья находятся не на кнорре Лейва, а на драккаре, – напомнила Торхильда.

– Это, конечно, немного хуже, – сказал Эйрик.

– Зато Лейв взял на борт своего корабля епископа Джереми, – напомнил Торвальд.

– Хорошо ещё, что Лейв взял Джереми, а не легата Себастьяна, – произнёс Эйрик.

– Кто это такой? – спросил Торвальд.

– Был такой епископ в Иглстоуне. Мне о нём рассказывали Ингвар и Ульвар.

– Ты нам о нём не говорил, – сказал Торстейн.

– Я же говорю, что он был, – сказал Эйрик.

– Он умер? – спросила Торхильда.

– Да, он умер. Конечно, легат Себастьян не собирался умирать, но у нашего Ульвара оказались достаточно крепкие руки, а у легата была слишком хрупкая шея.

– Этот мужлан Ульвар посмел поднять руку на легата? – возмутилась Торхильда.

– Если бы Ульвар не сделал этого, и я, и все мои друзья, викинги, были бы поджарены на кострах, разложенных на центральной площади Иглстоуна, – хмуро сдвинув брови, сказал Эйрик. – А я, если и собираюсь сгореть в огне, то не живым на костре, а в очищающем душу пламени, которое охватит драккар, когда я отправлюсь на нём в свой последний путь. Я хочу, чтобы этот огонь заметил Великий Один и прислал за мной валькирий.

Снова прогрохотал гром.

– Тор негодует. Богу грома и молнии надо принести жертву. Поскорее заколите ягнёнка, – попросил Эйрик. – Сделайте это ради Лейва, его жены, моих друзей и всех викингов, которые сейчас в море.

– Торвальд, исполни волю отца! – тихо сказала Рагнейда.

– Я принесу жертву. Я сейчас же пойду в хлев, – пообещал Торвальд.

– Сын, заколи ягнёнка на плоском камне, что лежит на самом краю Лисьего мыса. Не бойся грома, молний и бушующих волн, которые сейчас обрушиваются на прибрежные камни, – подбодрил сына Эйрик.