Александр Абалихин - Multi venerunt, или Многие пришли

– Все добрые католики в это время едят мясо, запивая его вином, а у нас маковой росинки не было во рту со вчерашнего вечера, – грустил Дюран.

– Так вы замолчите, наконец? – спросил священник.

– Вопросы могут задавать лишь нам, а мы можем лишь грустить и страдать, – проговорил Бертран.

– Хватит! Молчите! – закричал падре Антонио. – Как только въедем в лес, сразу сделаем привал, и вы отправитесь в деревню за едой.

– Вот это правильно! – обрадовался Дюран.

– Оказывается, жизнь может быть прекрасной, – повеселел Бертран.

Всадники въехали в рощу и спешились на поляне, неподалёку от деревни. Падре Антонио сел на бревно и вытянул ноги. Потом взмахом руки он подозвал к себе Бертрана и Дюрана и выдал им по монете.

– Сходите в деревню и купите что-нибудь поесть. Только не смейте воровать и ведите себя тихо! – приказал падре. – Помните: вы нужны для выполнения чрезвычайно важного задания.

– В катарской деревне не купишь птицу, мясо и доброе вино, – вздохнул Бертран.

– Разве только морковь и рыбу, – сказал Дюран.

– Ступайте в деревню и купите хоть какую-нибудь еду, – устало произнёс падре Антонио. – И постарайтесь никому ничего не рассказывать о себе.

Бертран замер и прислушался.

– Кажется, в деревне кудахчут куры, – обрадовался Бертран. – А ещё говорят, будто катары не держат птицу.

– Идём! Кажется, скоро мы вдоволь наедимся, – сказал Дюран, и солдаты направились к деревне.

Дюран и Бертран возвратились не с пустыми руками. Каждый из них нёс по две курицы со свёрнутыми головами, держа их за лапы. На шее у Бертрана висела вязанка вяленой рыбы.

– Как вижу, ваш поход в деревню оказался успешным, – заметил падре Антонио, который всё так же – вытянув перед собой ноги, сидел на бревне.

– Нам принесли четыре курицы и вязанку вяленой рыбы, – похвастал Бертран.

– Мы их купили у хозяина дома на краю деревни, – сообщил Дюран.

– Очень хорошо. А теперь разведите костёр и пожарьте птицу, – распорядился падре Антонио.

Солдаты принесли хворост, и вскоре рядом с бревном, на котором сидел священник, заполыхал костёр. Куры были ощипаны, выпотрошены и нанизаны на прутья, которые Бертран и Дюран разместили над огнём на воткнутых в землю рогатинах. Когда куры поджарились, священник и солдаты принялись за трапезу. Насытившись, падре спросил:

– Вы не заметили в деревне крытую повозку?

– Нет, никакой повозки в деревне мы не увидели, – ответил Бертран.

– Он путешествует на такой большой повозке, которую не скроешь. Так что он ещё сюда не подъехал, – проговорил себе под нос падре Антонио.

– Как жаль, что мы не смеем спрашивать о ком, идёт речь, – проговорил Дюран.

– И не надо спрашивать. Лучше чаще заглядывайте в Сомбре и, как только в деревне появится большая крытая повозка, запряжённая парой лошадей, сразу же доложите мне, – потребовал падре Антонио.

– Как я понял, мы здесь остаёмся надолго, – произнёс Бертран, стараясь не задавать вопросы.

– Ты не ошибся, – кивнул падре.

Солдаты и священник заночевали в лесу, возле костра. Падре Антонио объяснил, что ночевать в деревне им не следует, потому что там местные жители могут задавать им лишние вопросы.

На следующее утро солдаты с распухшими от комариных укусов лицами снова направились в Сомбре. После полудня Бертран и Дюран вернулись из деревни и стали рассказывать про увиденную повозку.

– Большая крытая повозка остановилась возле дома старого катара Мартина, – сообщил Дюран.

– Как рассказали стоявшие неподалёку зеваки, на повозке прибыли рыцарь, его оруженосец и священник. Вместе с возничим они зашли за дом Мартина и там трапезничают за столом под открытым небом, – поведал Бертран.

– Это он! – прошептал падре Антонио. – Он прибыл в Сомбре. Наверняка он направляется к переправе через Рону. Теперь надо спешить, чтобы подготовиться к встрече.

Тут послышались крики, доносившиеся из деревни, а со стороны дороги донёсся топот лошадиных копыт.

– Интересно, кто сейчас проскакал по дороге? Сходите и осторожно посмотрите, что там стряслось? – попросил падре Антонио Бертрана и Дюрана.

Солдаты ушли и вскоре возвратились.

– Во двор к старому Мартину зашёл темноволосый кудрявый мужик и стал кричать, что конокрады увели у него лошадей, – рассказал Дюран, благоразумно умолчав о том, что этот кудрявый мужик ещё упоминал об украденных у него накануне четырёх курах и вязанке вяленой рыбы.

– Повозка всё ещё стоит возле дома старого катара? – поинтересовался падре Антонио.

– Да. Распряжённая повозка стоит возле дома, – сообщил Бертран. – Наверняка, гости останутся ночевать в Сомбре.

– Тогда собирайтесь. Седлайте лошадей, и – в путь! – вставая с бревна, приказал падре Антонио.

– Но ведь скоро стемнеет! – воскликнул Дюран.

– Нам здесь больше нечего делать. Хватит кормить комаров. Я теперь уверен, что он направляется к той самой переправе через Рону по дороге, которая проходит через Сомбре, – сказал падре Антонио. – До наступления темноты мы можем отъехать довольно далеко и опередить его. Следующий привал сделаем в лесу, когда наступят сумерки. Нам нужно время, чтобы подготовиться.

Бертран и Дюран не стали спрашивать, к чему именно им предстоит готовиться. Они переглянулись и, вздохнув, стали седлать лошадей.

Грегуар и Вероника зашли в дом. Бросив взгляд на незаконченную картину, которая лежала на столе, юноша сказал:

– Хорошо, что ночевавшие в доме гости не испортили моё творение.

– Если бы они это сделали, ты сам был бы в этом виноват, – заметила Вероника. – Тебе уже давно следовало убрать со стола холст, краски и кисти.

– Я не успел. Слишком неожиданно нагрянули в ваш дом гости. Можно я продолжу работу?

– Что ж, можешь продолжить заниматься рисованием, а, если хочешь, мы побываем на службе, которую проводят Совершенные катары, – предложила Вероника.

Грегуар насторожился. Он намного больше узнал о катарах и их вере после жаркого спора вольнодумцев – философа Персиваля и художника Данье, а также катаров – старика Мартина и трубадура Патриса с ярыми поборниками католичества – бароном Симоном де Монфором и легатом Пьером де Кастельно.

– Ты хочешь пригласить меня на службу в вашу церковь? – спросил юноша.

– Катары не возводят такие церкви и храмы, как католики. Но я хочу пригласить тебя на службу в место, которое вполне может именоваться храмом. Его в народе называют Сrystallinus sacrarium.

– Хрустальный храм. Красивое название.

– Не только название, но и само место, где по праздникам молятся катары, изумительно красиво.

– Я хочу побывать в Хрустальном храме. Я пойду с тобой, – с радостью согласился Грегуар.