Андрей Звонков - Я остаюсь, чтобы жить!

Повесть фентези из цикла «Хроники Арринда».

.

Лияра соскользнула с постели на пол. Я понял это по легкому свисту шелка, когда кожа сама будто шелковая скользит, не встречая сопротивления, ощутил движение и чуть-чуть приоткрыл веки. Наблюдал за ней, не меняя дыхания, пусть думает, что я сплю.

За окнами чуть розовело небо, и в комнате царил мягкий бархатный полумрак.

Ночная любовь моя подошла к высокому окну и сладко потянулась. Знает она, что я не сплю? Догадывается, чует? Вряд ли. Я старался не менять дыхания. Обнаженное тело ее мерцало в тающем лунном свете.

Лияра снова поднялась на цыпочки, вытянув руки вверх, будто перед броском в воду, еще раз потянулась от пяток до кончиков тонких длинных пальцев. Она смотрела на город, тускнеющие звезды, и портовые огни. А может, она ни на что не смотрела и стояла перед окном с закрытыми глазами?

О чем думают женщины после бурной ночи любви со случайным мужчиной? Эту загадку никому никогда не решить.

Высокая, гибкая, с густой гривой каштановых вьющихся волос, молодой упругой грудью и попой. А еще у нее крупные миндалевидные глаза необычного сиреневого цвета. Тут уж явно постарались маги-косметологи, наверняка сделали ей и брови, словно чуть приподнятые в удивлении, и прямой от самых бровей без ложбинок или горбинок узкий нос, не слишком толстые губы, чуть припухшие, как у ребенка, сходящийся к узкому подбородку овал лица. И ни одного намека на морщины, хотя мимикой ее боги не обидели. Не застывшее, как маска лицо, подобно тем, что так любят себе делать возрастные молодящиеся красавицы. Она действительно молода. И телом и душой!

Ей где-то между двадцатью двумя и двадцатью пятью. Но опыт?! Хотя чему я удивляюсь – постельный опыт набирается легко и быстро. Но она не шлюха. И дело не в том, что она совсем не похожа на портовую девку… скорее, наоборот, на богатую молодую скучающую вдову, которая ищет в портовом кабаке партнера на ночь, да такого, чтобы она могла забыть обо всех тревогах, хотя бы на эту ночь! Честно, я сегодня даже не рассчитывал встретить такую, как она. Мне просто хотелось, как и ей развлечься, сбросить груз накопившихся проблем. Почувствовать себя молодым и беззаботным.

Впрочем, вчера, когда я увидал ее в кабаке «Шхера» – об этом не думал. Мы только встретились глазами и через мгновение поняли все. Мы оба нашли то, что искали.

О чем она сейчас думает, глядя на просыпающийся город? Она явно не местная. Это слышно по ее говору. Любуется видом? Да мой город красив в любое время суток и года.

Я невольно усмехнулся и Лияра, видимо почуяла мое состояние, обернулась, нагнувшись через край кровати. Глаза ее жадно изучали мое лицо, руки упирались в постель, а груди чуть касались моей груди…

Я зажмурился, потому что она такая манящая, страстная…

Меня предал лучший друг…

Лияра перевела взгляд на возросший посреди шелковой глади холм, упершийся ей в живот, и хрипло рассмеялась.

– Ты не спишь! Ненасытный… Притворщик!

– С тобой поспишь… – хрипло проговорил я, ибо ни онемевший внезапно язык, ни губы толком не слушались, и каждый звук, проходя через горло, драл его словно щеткой. – Дай попить…

Лияра подняла кувшин с остатками кислого сока ягод клю.

– Так отхлебнешь или в бокал налить? – говорила она с еле заметным акцентом, характерным для северного Рипена. Все северяне четко выговаривают окончания слов.

– Так… мне только горло прополоскать, пересохло, а впрочем – налей…

Она протянула наполненный бокал.

Я принял сок, свободной рукой обнял красавицу за талию и привлек к себе. Она не сопротивляясь легла сверху. Ладонь моя соскользнула на прохладную ягодицу. Видимо Лияра ощутила жар, исходящий от руки. Тело отозвалось дрожью и…

Пустой бокал покатился по простыне, оставив еле заметную дорожку алых капель.

Она легла мне на грудь, свернув руки как кошка, под себя. Густые жесткие волосы накрыли мое лицо и защекотали кончик носа, я чихнул.

Лияра скатилась на простыню, положила голову мне на плечо и, подтянувшись губами к уху, куснула за мочку и прошептала:

– Ты бесподобный любовник, король, но ты уже мертвец.

Как удивительно, она сказала то же самое, что родилось в моем одурманенном страстью мозгу слово – бесподобно.

И вдруг ее слова обожгли мозг. «Но ты уже мертвец»!

Что она говорит?

– Умереть от любви – это ли не высшее наслаждение? – я постарался свести ее слова к шутке, не выдавая смятения, в которое привели меня ее слова.

Солнце уже заливало комнату. Это не королевские покои. Я не настолько глуп, чтобы раскрывать себя. Роль морского офицера – самая привычная.

– На моих губах – был яд, дорогой. – Сказала Лияра, вставая с кровати и поднимая раскиданную по комнате одежду. – Я отравила тебя. Еще вчера вечером, и сегодня ты за ночь слизал с моих губ столько яда, который был создан специально для тебя. Если бы я не совершила этого вчера, до того, пока не узнала тебя, сейчас бы уже не решилась… ты умеешь влюблять. Но, что сделано, то сделано и глупо сожалеть, я приехала, чтобы тебя убить и сделала это. Что будет дальше – мне безразлично.

Она принялась одеваться, пока я, приподнявшись на локте, тупо смотрел на нее. В чертах ее лица проступило отстраненное холодно формальное выражение. Будто галочку поставила в списке выполненных дел. Словно, только что она не стонала и не извивалась от страсти…

А между нами уже вырастала невидимая и непреодолимая стена. Она там, а я тут…

– Глупость… зачем так шутить? – сказал я, – Во-первых, с чего ты взяла, что я – король? А если ты ошиблась? И я не тот, кого ты должна была отравить? А во-вторых – я ничего не чувствую… Зачем обманывать? А если ты не врешь – то ведь ты умрешь тоже! Зачем? – повторил я.

Удивленный ее спокойствием, я встал и тоже принялся одеваться.

– Если это розыгрыш, шутка, то глупая и жестокая.

Лияра взяла с туалетного столика миниатюрную коробочку с губной помадой и кинула на постель. Как раз на пятно от сока образовавшего символ из трех палочек соединенных посередине четвертой – древний символ ритуального жертвоприношения. Я тупо смотрел на коробочку и случайную картинку.

«В этом мире случайностей нет, и каждый шаг оставляет след…» всплыли в памяти слова старинной песенки…

– Отдай своим алхимикам, – произнесла она спокойно, – это медленный яд эленсаров. Специально для тебя. Мне он ничего не сделал. А вот ты умрешь через сорок восемь часов. И я тоже умру, но немного раньше, – она непритворно вздохнула, – противоядия от него нет, любимый. Впрочем, может быть и есть, да вряд ли ты его быстро найдешь, – Она улыбнулась, но слово «любимый» вдруг прозвучало с нежностью и сожалением. – Как странно, еще вчера я тебя люто ненавидела… а сейчас радуюсь, что встречу после смерти. Не знаю, как тебе осознавать такое, но я надеюсь на это.