Артем Грач - Ватуту

В самолете, Боне сначала просмотрел видеозапись совещания.

– Давай, Эжени, рассказывай своими словами.

– Меня волнует Прунов.

Ли удивленно посмотрел на нее.

– В каком смысле он тебя волнует, Эжени?

– Да ну вас, мистер Боне, совсем не в том.

– Кто бы сомневался, и так, что с Пруновым?

– По поводу островов, Новой Каледонии и Ватуту…

– Понятно.

– Ли, тебя тоже это насторожило?

– Да, господин Бэл.

– Прунов, он да, любит рисковать, но еще ни разу не ошибся в своем риске, его риск просчитан, и я больше, чем уверен, что у него будут положительные заключения специалистов, таких, как Шехонин и Наварро.

– Так что не надо ему мешать.

– Но, мистер Боне, и Илонова, и Левин…

– Эжени, у них работа такая, все перепроверять на сотню раз, а уж потом принимать решение.

– В общем, я сказал, не мешать Прунову.

– Ли, что там с Россией?

– Наумыч встречался с Боне.

– Значит все же встречался…, не хотел я этого, не хотел, но теперь уже ничего не поделаешь.

– Что скажешь, Ли?

– Вы сами знаете, господин, что Боне всегда принимает кардинальные решения.

– Знаю, чем ему это может грозить?

– Может все обойтись, а может сообщество и возмутиться такому произволу.

– Может…, ты вот что, пусть ваши подсуетятся.

– Я понял тебя, господин.

– Позвони Наумычу, пусть прикроет Боне.

– В этом нет необходимости, господин, его и без нас есть кому прикрыть.

Бэл вошел в кабинет Чарова вместе с Ли, Эжени осталась в приемной.

– Костя, ты бы хоть дверь в свой кабинет закрывал.

– Инна, твою мать…

Чаров поспешно натягивал на себя штаны, голая Инна лежала на животе на его столе.

Бэл отвернулся к окну.

– Мистер Бэл…

– Не надо Костя ничего говорить, ты меня не удивил.

Инночка, поспешно похватав свою одежду выскочила в приемную.

Чаров, красный, как рак, поправлял галстук.

– Выпей водички Костя, а то сейчас загоришься от стыда.

– Мистер Боне…

– Костя, я же тебе сказал, не надо, давай докладывай про дела.

– Что там у Шехонина?

– Проверил два объекта, одобрил, сейчас на третьем.

– Сколько за все три?

– Двадцать два миллиона долларов.

– Рентабельность?

– На двух, от восьми до двенадцати, на третьем, шестнадцать, в среднем за десять лет.

– Продают почему?

– В первом хозяин скончался, его жена решила вернуться в Европу.

– Во втором, хозяин взял кредит на постройку еще двух, но не рассчитал свои возможности.

– Что с постройкой тех двух, на что брал кредит, и где они?

– Все здесь, готовность только на сорок процентов.

– Продает и их?

– Да.

– Почему?

– Впал в депрессию, больше ничего не хочет.

– Ты уверен в этом?

– Уверен, Наварро проверил его полностью.

– Почему тогда не берешь его незавершенку?

– Ее разбирать надо и строить по новой, материал дерьмо, похоже кто-то подставил хозяина здорово.

– Что Симонов говорит?

– Если вмешается Наварро, то и он, и Шехонин готовы дать добро, мои аналитики тоже.

– Я тебя понял, Костя, Мигель вмешается, бери и недостроенные объекты.

– Нулевые, плюс еще демонтаж.

– Все равно бери, я их уже видел, нам подходят.

– Хорошо, мистер Боне, возьму, если Левин профинансирует.

Бэл достал свой телефон.

– Соломон, Чарова профинансируешь полностью, и два новых объекта тоже.

– Да, Соломон, я в курсе, что их надо демонтировать, профинансируешь.

– Костя, а может тебе уже жениться на Инночке, что ты девчонку зря мучаешь, она наверно и родить от тебя готова?

Чаров кивнул.

– Готова.

– И что, не нравится, не любишь?

– Да как сказать, мистер Боне…

– Понятно, трепло ты Костя, но дело конечно твое.

– Поехали Ли.

Чаров с пол часа сидел в задумчивости, наконец нажал кнопку селектора.

– Инна зайди ко мне.

Секретарша тут же появилась в кабинете.

– Костя, ну прости меня, забыла я дверь свою закрыть.

– Да и хрен с ней с той дверью, замуж за меня пойдешь?

Инночка рухнула на стул изумленно глядя на Чарова.

– Костя… ты сейчас это серьезно?

– Серьезно, что мы с тобой, как малолетки от всех скрываемся, взрослые уже, семью надо создавать, детей рожать.

– Костик… миленький ты мой…

Самолет Бэла приземлился в Берне.

К трапу подъехали две машины, в одной из них начальник безопасности компании, Симонов.

– Что не так Гена, ты зачем здесь?

– Я по поводу России, господин Бэл.

– Там Наумыч этим занимается.

– Знаю, вот только может получиться так, что Наумыч нас в войну с криминалом втянет.

– Думаю, что этого не будет, так что займись своими делами, а с Россией Наумычу разбираться.

– Хорошо, вы сейчас домой, или в офис?

– В офис.

Первым, кто встретился Бэлу в офисе, был Левин, словно специально ждал в холле второго этажа.

– Мистер Боне, ну нельзя же так, не много ли вы власти даете своим руководителям…

– А тебе, Соломон?

– Что мне… -Левин недоуменно уставился на Бэла.

– Власти, может тоже урезать?

– Власти…, а она у меня вообще есть, та власть, я как тот сундук, из которого черпают все, кому не лень.

Левин аж захлебнулся своим возмущением.

– Соломон, это ты насчет Прунова что ли?

– Конечно, он стал единолично решать такие важные вопросы, не дожидаясь заключения специалистов.

– С меня вытребовал сто пятьдесят миллионов долларов… сто пятьдесят…

– Угомонись Соломон, я в курсе всего, или мне теперь Прунову не доверять больше?

– Нет, ну зачем же так сразу, специалист он хороший, но все же риск очень необоснованный, очень.

– У нас вся работа с риском связана, Соломон, на то он и бизнес.

– Все, Соломон, отчет мне через час, я у Илоновой.

Левин, недовольно ворча, ушел.

Илонова тоже высказала свое недовольство решением Прунова.

– Арина, хочешь верну тебе все обязанности, будешь снова принимать все решения самостоятельно?

– Мистер Бэл, но я же не в этом смысле, все же проект еще сырой, а сумма огромна.

– Знаю, но и Прунов прав, нельзя упускать такие объекты.

– А ты подгоняй Наварро и Шехонина, пусть поторопятся с заключениями.

– Мистер Бэл, Мигель уже улетел в Ватуту, через неделю там будет и Шехонин.

В офисе Бэл пробыл почти до вечера.

Средиземное море встретило нас сильным волнением сразу же едва прошли Гибралтар.

Посмотрел сводку погоды на ближайшие три дня, штормовая погода почти все эти дни.

А нам по такой погоде не менее трех суток хода получается.

И хотя днем меня подменяли Верона и Эмили за штурвалом, эти три дня меня вымотают, на женщин надежды нет.

– Пол, ты чего такой напряженный?

– Да, похоже, толком не спать мне до самого дома.

– А что не так?

– Эмили, шторм передают на ближайшие три дня.

– Пал Василич, и что, это что-ли шторм, подумаешь море слегка волнуется, мы же с Эмили тебя подменяем, поспишь.