Марина Воронцова - Семя Зла

– Аннет, неужели…, – еле слышно произнес он и закрыл лицо руками, чтобы девушка не заметила его слез.

Через мгновенье он овладел собой и чуть заметно улыбнулся Аннет, смотрящую на него в радостном возбуждении.

– Теперь нам надо найти книгу, надо достать книгу! Я уверена, что она многое объяснит.

Виктор, почти оправившись от потрясения, тихо вздохнул и серьезно произнес:

– Я думаю, что все будет не так просто, Аннет. Я не смею втягивать тебя в то, что сотворил сам. Ты должна все обдумать. Я прошу тебя.

– Хорошо, – тихо ответила девушка, – я понимаю.

Сейчас она не хотела ни в чем убеждать Виктора, слишком много потрясений они уже испытали.

– Виктор, ты можешь рассказать, что с тобой было до этого несчастья? – робко спросила Аннет, убедившись, что он уже немного успокоился.

Юноша кивнул.

– Да, конечно, ты должна знать все. В моей истории все непросто.

Виктор немного помолчал и начал говорить:

– Ты знаешь, я рос в приюте, Аннет. Мне было очень одиноко, и я так хотел, чтобы меня любили. Я очень мечтал, чтобы нашлись мои родители и забрали меня, но… Потом у нас стала работать одна женщина. Ее звали Франческа. Она хорошо заботилась о нас, но для нее это была лишь работа. Ни к кому из нас она не проявляла особых чувств, была очень строгой и холодной. Я понимаю сейчас, что, наверное, это правильно. А тогда… я почему-то очень сильно привязался к ней, сам не знаю почему. Наверное, потому что она казалась мне удивительно красивой. Я ходил за ней по пятам, готов был выполнить любую ее просьбу. Конечно, она видела мою привязанность, но она ее откровенно раздражала. А я… я готов был отдать все на свете просто за один ее ласковый взгляд, за одно теплое слово. Я так верил, что она сможет полюбить меня, и я не буду больше один.

Иногда у нас кого-нибудь забирали домой, насовсем, приходили какие-то люди, выбирали ребенка. Поначалу я надеялся, что это случится и со мной. Чаще всего забирали девочек. А однажды должны были прийти за мальчиком. Я почему-то твердо верил, что они придут именно ко мне. Весь день я был сам не свой, делал что-то не так, чем жутко разозлил Франческу. Она пригрозила наказать меня и поступила очень жестоко.

Когда эти люди пришли, она увела всех детей к ним, а меня заперла одного в комнате. Аннет, ты не представляешь, что я чувствовал, я был в полном отчаянии, я умолял ее позволить мне пойти со всеми. А она только посмеялась.

Виктор замолчал, ему стало трудно говорить, настолько сильно захлестнули его воспоминания. Аннет еле сдерживала слезы. Она смотрела на Виктора, а видела маленького мальчика в безысходности мечущегося по комнате.

– Я не знаю, откуда взялись во мне силы, но я смог открыть окно и выбраться наружу. Я вошел в комнату, где были эти люди. Увидев меня, Франческа так разозлилась, что готова была испепелить меня взглядом. А когда они спросили обо мне, она дала мне столь уничижительную характеристику, что можно было и не мечтать о том, что кто-то даже посмотрит в мою сторону. Потом, когда все ушли, она затащила меня в маленькую тёмную комнатку и заперла на всю ночь за мою выходку.

Я долго не мог прийти в себя. Я чувствовал жуткую боль и страх. Мне не хотелось жить. Я не понимал, за что же так… Я проплакал там всю ночь. А потом… во мне словно что-то умерло, Аннет, мое сердце словно закаменело. Я замкнулся в себе, стал отчужденным и жестким. А ее я просто возненавидел, так же сильно, как и любил когда-то. Благо, что она вскоре переехала куда-то далеко, и я больше никогда не видел ее.

Знаешь, я растил для нее цветок, такой же, как те красные цветы в коридоре университета. Я долго ухаживал за ним и все ждал, когда он расцветет, чтобы подарить. Он зацвел через день после того случая, а я просто вырвал и выбросил его. Так же как я вырвал из своей души желание верить кому-то и кого-то любить.

– Как же это ужасно и несправедливо, – тихо произнесла Аннет. – Мне кажется, это невозможно вынести.

Виктор тяжело вздохнул.

– Я изменился, я научился жить в своем мире. Книги стали моими лучшими друзьями. Мне казалось, что так легко и просто будет жить, и я в какой-то мере привык к своей замкнутости и холодности к окружающим. Мне было все равно, что происходит с другими, что они думают и чувствуют, лишь бы меня все оставили в покое. Я больше никому не верил до конца.

Я прилежно учился, понимая, что, вырвавшись оттуда, мне нужно будет как-то устроиться в жизни.

Выпустившись, я поступил в университет, отлично учился, занялся переводами. Конечно, к тому времени я уже забыл о Франческе, ко мне искренне хорошо относились, и я понемногу оттаял. Мне казалось, что я стал больше доверять людям. Мне стало так горько одному! Очень захотелось тепла и, как мне казалось, я мог бы ответить на чьи-то чувства… и сам полюбить.

Мне понравилась одна девушка. Элен. Но она не ответила мне взаимностью. Ничего серьезного, история, которой не стоило придавать значения. Это так глупо, но я тогда воспринял ее как какой-то знак, ведь меня снова отвергли. Хотя мы виделись всего дважды.

Я ударился в мистику: рок, судьба. Все это казалось для меня замкнутым кругом, который мне хотелось разорвать. Я чувствовал себя обреченным на одиночество, на людское равнодушие. Я снова потерял веру в светлые чувства, которые возможны по отношению ко мне. Мне казалось, что стоит только довериться кому-то, хоть немного, раскрыть свои чувства и сердце, и все закончится крахом! Хотя сам… по сути, я никого не любил…

Это ужасно глупо, но я принялся искать заклинания и обряды на привлечение людской любви. Это и подвело меня к бездне. Я не хотел больше никого полюбить сам, я вновь закрылся ото всех, теперь я желал лишь внимания и любви к себе. И тогда я почему-то вновь стал вспоминать Франческу, это было как наваждение. Я считал ее главным источником моих неудач. Я вспоминал ее жестокость, все больше и больше распаляясь ненавистью к ней. Казалось, я искал любви, а сам все больше ненавидел. Я понимаю, злоба человека, льющаяся из сердца, и желание возмездия могут нанести сокрушительный удар по тому, на кого он направлен. Но он рикошетом ударяет и в тебя. А тогда мое сердце горело ненавистью к Франческе, за столько лет я так и не смог простить ей той жестокости со мной.

И вот однажды в одной книге я нашел какое-то старинное заклинание и поверил, что смогу обрести людскую любовь. Так странно, я хотел любви, а сам научился проявлять сначала равнодушие, потом ненависть и жестокость. Я прочел заклинание, я сделал все правильно, как и было в книге, но, видимо, что-то пошло не так, и оно ударило в меня. Я получил отнюдь не любовь, а холод и одиночество.

Я не сразу понял, что же случилось со мной. А когда осознал… я чуть не сошел с ума! Вот результат моих никчемных стремлений. Я обречен на боль и отчаяние. Вместо тепла меня мучает холод, вместо любви я получил жуткое одиночество. Ведь, по сути, для всех я просто не существую, – в голосе Виктора промелькнуло жестокое отчаяние.