Алена Феличита - Куда приводят мечты авантюристов

Первые семь этажей доступны простому смертному. Не успели мы войти в башню, как охранники тут же остановили, спросили о цели визита, заглянули в глаза, с ног до головы ощупали металлоискателем – и лишь потом отпустили. Так жестко не проверяют даже на экскурсию в монетный двор, подумала я.

Странный, на удивление помпезный интерьер. Мрамор, позолота, зеркала, мозаика и огромный водопад внутри атриума высотой в семь этажей. Одних хрустальных люстр не перечесть. Всё из добротного материала, но взгляду абсолютно не за что зацепится. До блеска отполированный мраморный пол и стены. Каждая деталь продумана до мелочей. На первом этаже пиццерия, бар и фирменный магазин сувениров Tramp. Без этого никуда! Пиццерия работает по системе нон-стоп. Примерно к полудню здесь собирается столько народу, что яблоку негде упасть.

Быть в башне Трампа и не попробовать его фирменных блюд, ну уж нет! Первым делом решаем подкрепиться. Мы проголодались так, что готовы съесть слона. И вот мы втроём сидим за столиком, а наша огромная пицца, занимающая почти весь круглый стол, сводит нас с ума. Тесто пиццы такое мягкое и пружинистое, но при этом на удивление тонкое. А я-то всегда думала, что оно может быть либо тонким, но жестким, либо толстым и мягким. Сверху – сладкий томатный соус, превращающийся в пузырчатую сырообразную пену с расплавленной моцареллой, а в середине всего этого волшебства – пару листиков базилика, наполняющих всю пиццу пряным ароматом. Из жизненной практики, скажу, съесть одной – это невозможно. Но нас трое, мы откусываем кусочек за кусочком – по мягкому тесту течет горячий сыр, как лава из вулкана, и ты выглядишь как поросёнок, а стол похож на свинарник. Пицца настолько хороша, что тут уж не до этикета. Мы не обращаем внимания, просто жуем за обе щеки и довольные улыбаемся. Потом в ход идут напитки: обычная вода, хотя нет, не обычная, с этикеткой Tramp, капучино с молочной пенкой и прохладный Budweiser – каждому своё. Наевшись досыта, идём в сувенирную лавку купить что-нибудь на память. Ёлочная игрушка с фотографией Трампа – то, что надо!

– А день то, задался! – восклицаю я, выходя на улицу.

На часах пять вечера. Серо-голубой сумрак быстро растаял в тёмной ночи. Не видно ни звёзд, ни луны. Яркий свет реклам затмевает всё. Тысяча лампочек освещают Манхэттен, миллион огней пляшут в витринах, а неоновые рекламные билборды притягивают всеобщее внимание. Такое увидишь только в кино. Город тратит миллиарды долларов, чтобы завлечь туристов. Я не знаю как, но американцы могут предать масштабность абсолютно простым вещам. Только представьте, за одни рождественские каникулы Нью-Йорк посетило два миллиона человек! В толпе, которая нас несла по Таймс-Сквер, слышались обрывки многонациональной речи. Даже не верится, мы попали в новогоднюю сказку с международной мишурой.

Моя попытка неспешно гулять по Нью-Йорку, внимательно изучать, наблюдать и так сказать, впитывать – с треском провалилась. Этот город не из тех, где люди движутся медленно. Мимо нас люди не шли, а бежали. И мы бежали вместе с ними в сумасшедшем ритме.

Наши ощущения не имели ничего общего с галлюцинациями. Это не похоже на возбужденное состояние, но эйфория и восторг зашкаливали. Так бывает, когда долго о чем-то мечтаешь, закрываешь глаза и погружаешься в сон. Оптическая иллюзия окутывает сознание и тебя несёт под напором ветра, как песчинку, летящую по волнам поверхности дюн.

Мы вернулись в отель поздно вечером уставшие, но восхищенные. В таком количестве и с такой скоростью поглощать события невозможно. На часах почти одиннадцать вечера. Наконец-то мы в номере. Прохладный воздух заставил меня включить кондиционер на обогрев. Немного погодя в комнате теплеет. Я сажусь на кровать, пью горячий чай с шоколадкой и, укутавшись в плед, наслаждаюсь тишиной. Все спят. Наш уютный мир окружает маленький кокон тишины, столь разряженной, что боязно дышать. И чтобы не разрушить её, я погружаюсь в море глубокого сна.

Сквозь переплёты высоких консолей солнце играет бликами на нашем летящем внедорожнике. За рекой Ист-Ривер встаёт город из стеклянных бетонных глыб, воздвигнутых давно по чьей-то воле. Когда с моста Квинсборо смотришь на Манхэттен, кажется, что видишь его впервые, он обещает тебе всё тайное и всё прекрасное, что только есть в мире. Но не обольщайтесь, в этом таится скрытый смысл! У Манхэттена какая-то сумасшедшая гравитация, которая притягивает к себе людей со всего мира. Перед его магнетизмом не можем устоять и мы, возвращаясь сюда вновь и вновь.

Наш большой Chevrolet Tahoe несётся по Queensboro Bridge. Через несколько миль мы упрёмся в 59-ую стрит и медленно поплывём в утренней пробке среди автомобилей разных мастей. Вместо этого я вдруг замечаю пустой город: вокруг тишина без гула и сирен, нет привычных пробок и спешащих на работу людей. Чуть погодя, я обращаюсь к таксисту:

– Какой сегодня день недели? – удивленно спрашиваю я по-английски.

– Sunday – с улыбкой отвечает он.

– О-о-у! – восклицаю. – Замечательно, как я могла позабыть? Хорошо, что сегодня выходной.

Водитель чёрного внедорожника замечает наше проявленное любопытство к городу, и чтобы его утолить, неспешно катит по улицам. В панорамной крыше взгляд то и дело цепляется за верхушки небоскрёбов. Кэтрин открывает окно и высовывается наружу, как Кевин из фильма «Один дома». Тот же кадр и та же улица, только другой персонаж и другая реальность.

Зимний вихрь врывается в салон автомобиля. Я закутываю себя в куртку и застёгиваю воротник. Длинные волосы дочери развиваются на ветру. Она счастлива! Её новогоднее желание сбылось! В голове звучит только одна музыка Фрэнка Синатра «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Мне кажется, её можно смело отнести к неофициальному гимну города.

Преодолев чёткую геометрию нью-йоркских кварталов мы, наконец, подъезжаем к Хадсон-Ярдс, что на западе Манхэттена. В этом районе нет извилистых улочек, и сбиться с дороги просто невозможно. Я выхожу из такси и понимаю, Нью-Йорк – это единственный город, который в жизни выглядит лучше, чем на открытках.

The Vessel – точка визуального восторга и миля вертикального подъёма, с которой начинается наш день. Из-за своего недавнего открытия скульптура пользуется дикой популярностью, поэтому на входе образовалась длинная вереница из туристов, желающих попасть в поднебесье. Пока мы стоим в очереди, я, задрав голову вверх, рассматриваю оригинальную конструкцию. Грандиозная постройка впечатляет своим масштабом. Чем больше я вглядываюсь в отполированную медную поверхность с крутыми ступеньками, вьющимися по спирали, тем больше у меня кружится голова. Я представляю сколько времени надо было потратить на создание такого необычного проекта. Вскоре мы подходим к главному входу, и славные парни просят показать билеты.