Полина Луговцова - Неживения – призрачная страна Неявь-мира

Закинув за плечи рюкзак, Дождинка ловко взбежала по драконьему хвосту, держась за зубчатый гребень, и вскарабкалась на самый верх горообразной спины. Листопадия насмешливо смотрела на неугомонную дочь, думая о том, что та становится взрослой… и непослушной. Порой совсем невозможно ее вразумить. Королева всегда тревожилась, отпуская ее в дальний путь: ведь в прошлом ей довелось уже дважды оплакивать ее гибель! И оба раза все обошлось лишь благодаря Ване из таинственного и недосягаемого Явь-мира, появлявшемуся будто специально для того, чтобы спасти принцессу Дождинку, а заодно и весь Неявь-мир. Благодаря этому теперь все были счастливы. Вот только надолго ли? Вечная Тьма вряд ли так легко смирится с поражением. Сегодня ночью Листопадия проснулась от недоброго предчувствия. Будто где-то случилось что-то плохое – очень плохое, необратимое. Будто кто-то умер. Оставалось надеяться лишь на то, что это просто дурной сон, оставивший в ее душе тяжёлый осадок. Она следила за быстро уменьшающейся зеленой точкой в небе, чувствуя, что тревога ее усиливается.

Зато Дождинка была вне себя от счастья, вырвавшись из скучной дворцовой жизни на волю. Сидя на спине Огнегора, девочка, обдуваемая потоками воздуха, представляла себя бабочкой, беззаботно порхающей в небе. Многое отдала бы она за пару пестрых крылышек за спиной. Вот Лучезар, он же Огнегор, – настоящий счастливчик. Дар оборотня в Неявь-мире был большой редкостью. Ему повезло.

С высоты вид на Осению был еще прекраснее, чем из окна ее спальни. Под ними сверкала на солнце прозрачной синевой Шумная Река, унося свои воды в пучину Грохочущего Моря. Причудливой формы пятачки лиственных рощиц всех оттенков желтого, рыжего и красного, словно россыпи янтаря и рубинов, украшали бескрайний простор цветочных лугов. Но чем дальше они летели, тем чаще попадались островки голой бесплодной земли, означая приближение Звездной Долины. Могучие взмахи огромных драконьих крыльев быстро сокращали расстояние. Вскоре показалась вершина Звездного Вулкана. Увидев его, Дождинка встревожилась: серебристого дыма, обычно густо клубящегося над его жерлом, на этот раз не было. Оттого она даже вначале подумала: уж не ошибся ли Огнегор, выбрав неверный путь? Может быть, забыл дорогу? Но, подлетев ближе, разглядела волнообразную линию рыжих холмов на горизонте: значит, вулкан тот самый. Что же случилось с ним? Стоит, молчаливый, точно уснул, и похож на самую обычную гору. Не слышно его привычного ворчания. Не содрогаются его склоны, не осыпаются градом камни. Странно это. Надо будет отыскать Звездочета и спросить, что стряслось. Но у подножия вулкана волшебника не было видно. Почему это Благовей покинул свой беccменный пост?

А потом случилось кое-что ужасное. Когда дракон перелетал через холмы, окружающие Гиблое Место, Дождинка не на шутку перепугалась при виде открывшейся ей безобразной картины. Прежде живописный идиллический пейзаж был безжалостно изуродован неизвестной силой. Глубокие черные ямы обезобразили цветочное поле, словно его сплошь изрыли гигантские кроты. Само же дерево, о котором принцесса тщательно заботилась, накренилось. Листва его пожухла и местами осыпалась, обнажив голые ветви.

Спрыгнув с приземлившегося Огнегора, девочка помчалась к дереву, разбрызгивая слезы, упала у его корней, обняв покореженный ствол, и разрыдалась. Подошел Лучезар, принявший человеческий облик, вздохнул озадаченно и сердито:

– Какой злодей тут все это натворил?!

– Деревце мое, бедное деревце! – горевала принцесса. – Что за беда стряслась с тобой? Кто же тебя так обидел?

– Слезами горю не поможешь, – растерянно пробормотал Лучезар, подумав, что если Дождинка еще пару часов прорыдает, то, возможно, ливень не понадобится. Принцесса сердито вытерла рукавом мокрое лицо.

– Ты прав: что теперь реветь? Только время зря теряем. Полить все-таки надо: вдруг поможет? А потом отправимся искать Благовея. Он должен знать, что произошло.

С помощью магических заклинаний принцесса вызвала дождь, как делала это множество раз. Тучи слушались ее беспрекословно, быстро затянув небо над Гиблым Местом. Листва у поврежденного дерева и впрямь ожила, поникшие листочки поднялись и радостно зашелестели под дождевыми струями. Дождинка и Лучезар набросили плащи с капюшонами и стояли под дождем в ожидании, когда влага напитает высохшую землю. Когда дождь закончился, решено было облететь вокруг Звездного Вулкана. Они всё ещё надеялись, что Благовей найдется. Пикник на цветочной поляне отменялся.

Приблизившись к самому подножию замершего вулкана, Дождинка вдруг заметила вдали лежащий на земле темно-синий плащ волшебника, узнав его по сверкающим на солнце серебристым звездам.

– Немного вперед, и приземляйся! – крикнула она Огнегору, который, хотя в драконьем облике был лишёнвозможности говорить, человеческую речь всё же понимал. Он сразу же направился к находке. Но, разглядев то, что вначале приняли за плащ, оба ужаснулись. То был сам Благовей, распростертый на земле. Вопросы хороводом закружились в голове принцессы. С чего бы Благовею вздумалось лежать на твердых и острых камнях? Он что, устал и прилег отдохнуть? Но разве это подходящее для отдыха место? Может, ему стало плохо? Он же … Он же не… умер?!

Апчих склонился над бездыханным телом волшебника, внимательно вглядываясь в его раскрытые остекленевшие глаза. Никогда в жизни, даже в страшном сне, лекарь не мог себе представить, что когда-нибудь ему придется увидеть Великого Благовея, Повелителя Времени и Пространства, в таком безнадежном состоянии. Дела Повелителя были совсем плохи.

Ранним утром этого же дня Апчих проснулся в своем маленьком уютном домике, расположенном на окраине деревни в стране Весении, с ощущением сильной тревоги. Подобное чувство он испытывал лишь раз: когда на страну напало полчище злостней. Но тогда угроза была видна невооруженным глазом. Теперь же, не находя причин для такого беспокойства, он задавался вопросом, что же это – предчувствие страшной беды или какое-то недомогание? Подумав, решил выпить успокоительное снадобье. Странно, но вместо ожидаемого спокойствия лекарь обнаружил, что тревога его только усилилась! И это при том, что уже много лет в Весении, как и во всем Неявь-мире, царило добро и все – абсолютно все – были счастливы!

Вдруг в его дверь постучали. Сердце дрогнуло, почуяв вестника беды. Им оказался принц Лучезар, сын королевы Весняны, влетевший в дом в страшном волнении, с огромными от страха глазами в пол-лица. Он был бледен, как утренний снег. Бедный юноша даже слова не мог вымолвить, до того был потрясен чем-то. Апчих заставил его выпить целую кружку успокоительного снадобья, прежде чем неожиданный гость обрел способность говорить и что-то произнес, но при этом лекарь ничего не понял, словно Лучезар изъяснялся на чужом языке. Смысл услышанного дошел до его сознания лишь тогда, когда принц повторил одну и ту же фразу: