Андрей Логунов - Шизоград. Город абсурда

Близился вечер, а пакет всё ещё лежал на открытой местности. Неясными речами Вухечип стал поднимать те гантели, которые засохли в прошлом супе, и смазывать ими стенки целлофана. Выделив всё разом, он выбрал цвет расплавленного мороженого и прикусил губу. Ему всегда было веселее вместе с воспоминаниями откручиваемых в земле тайниках. Сегодня увидеться с постановщиками орешков не получилось, а со второго раза он смог выяснить только про выходной. Этого было достаточно, чтобы завершить выступления на публике, приползти домой и подвести итоги прошедшего комментария. Некоторые окончания его явно не устраивали, но, подав вид, он, так или иначе, захватил с собой собранное и отправился в поход по местам своей тёмной юности. Генеральные репетиции откладывать было уже рано, и деревья начинали готовиться к помощи бального зала.

По пути он встретил свою знакомую зрительницу и перешёл через дорогу. Чиркая обувью по каменным уступам, он вызывал зависть тех, кто его не видел и только после этого перекидывал пакет с одной руки в другую. Глупости случались в его жизни по пути домой, но вспоминать о них он любил только сегодня. Первый наблюдательный марафон объявил о потере у Вухечипа пятой семечки. Второй и последний – это дырочка в кармане брюк от ношения удочки в разобранном виде. Меняя местами источники неприятностей, он вызывал гордость нижней половины своей сумки и по приезду домой хотел попить чайной настойки. Каждый раз, когда дело доходило до подножного напитка, он разворачивал газету и нарезал из неё снежинки.

Выход на площадь заблокировали газовые машины, а вентиль стоял во главе очереди. Обходить не хотелось, и Вухечип спрятался в скворечнике. Сетка на голове олицетворяла приверженность общему благу, а магнитные записи со временем не устаревали. Он сидел, иногда выглядывая, а иногда двигая носом против ветра. Площадь не группировалась, и проход заливали бетонными смесями. Неокрепшие умы доставали ложки и разносили всё, что выливалось, себе на участок. Так и пролетало ожидание, как карточные фокусы в заурядном устройстве. Только палки иногда меняли цвет и выстраивались по порядку.

Таксист уже открывал форточки, когда Вухечип принял окончательные разрешения. И грозные головные уборы составили целую палитру круглых обоев. Проход был уже недосягаем атласу, и указка начала прожигать тёмные участки.

Шутка приобрела масштаб вселенской печали. Дом был близок, но дотянуться до яблока могли лишь избранные авторы. Мероприятия заканчивались, эффект оставался на месте. Замены быть не могло, и Вухечип это понимал. Перебирая брелоки ногами, он удобнее устраивался в месте своего нахождения и рассматривал мелкий шрифт. Нагрев становился по разработанным нормам довольно приличного размера, а знакомая соседка не могла найти морозилку для балкона с температурой зимних ночей. Решение о помощи каждый принимал самостоятельно и устраивал запросы выше своей оценки. Ярлык, выбросившись в урну, накопил целую корзину компостеров. Так шла вторая минута, третья стояла в очереди. Как только вода омыла корпус, появились линии белых начинаний, и приходилось доставать оранжевую ёмкость. Замок вечно заедал, но второго карателя ждать было сомнительным подходом. В голову напекло птичьих проблем, и цветы сохли под десятками литров обещаний. Жизнь шла медленной походкой этого начинания.

Вухечип встряхнул голову, освобождая щёки для новых приключений. Столько необдуманных нарядов он ещё не видел, но обязательно бы посмотрел, если не бесплатная газета. Ими он и загорелся заниматься в старости. Это заведение было избранным местом задержанных вдохновений. А в общем итоге данный скворечник так и остался его пристанищем на долгие дни вперед, пока гантели не зацвели новыми ароматами.

Синий двухэтажный жилой дом рос на нижней улице города. От остального города его отделял частокол и старый ржавый автомобиль. Люди здесь жили среднестатистические – половина бледные, половина загорелые. Были ещё жители, недовольные скоростью роста винограда, но их в статистику типография не принимала. За химическими постройками с передней части дома располагалась детская площадка с жидкой песочницей в центре. А с боковой стороны книжных лет стоял неработающий уже несколько столетий гараж с модной шерстяной крышей. Наверху данной постройки сидел человек в дутых брюках и вязаной кофте наизнанку и смотрел в картонный бинокль.

Внизу на песке сидело двое детей, делающих вид, что проводятся серьёзные раскопки. Под толстым слоем шоколада, где проходило данное мероприятие, были заложены кости механических монстров. Ребята пытались разыскать их, сдать на металлолом в музей и купить на вырученные деньги колпаки для автомобиля. Задача была серьёзная и музыкальная.

Каждые сорок семь секунд выходила их бабушка и стучала в гонг. Ноги у неё уже были не те, поэтому рот её не закрывался. Дети слышали звук удара и менялись местами. Это было очень важно, иначе могло развиться косоглазие. День сменялся облачными осадками и песок, на котором они проводили раскопки, иногда накрывало волнами. Это не мешало им в обед отдыхать от проблем и расписываться на стенах. Инструменты тоже неаккуратно были разложены в линию. Просеивая песок через чайные пакетики, они обязательно пускали на них лучи через стеклянную посуду. Если в данной субстанции находились чёрные подшипники, всю массу направляли на исследование в базу. Оторванная форточка от старого деревянного окна играла роль их приемной воспитательницы. Они нарядили её с утра в красивый костюм и дали ей трость из дешёвого рыхлого дерева. Иногда прерываясь на медитацию, дети раскрывали форточку вовнутрь и проветривали двор. До монстров нужно было копать глубоко, поэтому к финалу их могли отругать.

Агент сделал очередную пометку на стене и сменил мелок на другой цвет. Достав сухую корку, он раскрошил её вокруг себя и покормил синиц. Достаточно было взглянуть на него издалека, и сразу становилось ясно, что он одинокий путник. Кожаный кошелёк был пуст, и фотография набора инструментов давно затёрлась по краям. Агент напрягся в попытках придумать способ оперативного вызова такси. Оперативного анализа не хватало по причине того, что этот вид транспорта к тому времени ещё не изобрели, а пешком возвращаться в сквер было весело. Он достал картонный бинокль и настроил своё настроение на волну юмористического радио. Где-то внизу запели цыгане, и конь задремал. Отвлекало его от важной задачи все подряд. Подтянувшись за трубочкой, он обнаружил, что кофе давно остыло. Агент вызвал почтальона и купил у него свежую газету с анекдотами. Нужно было переждать время обеденного сна и выполнить задачу с серьёзным лицом. В газете как раз в этот день потеряли список задач, и знаний пришлось потратить в большом количестве на поиски. В ней же рисовали новость о неких похитителях мусора в парковых зонах и про странный запах в общественном транспорте. Статьи были жаркие и нарисованы чернилами редкого происхождения. Агент вырезал армейским ножом, интересные ему в фрагменты и подшил в альбом с памятными фотографиями на центральной странице. Пускать слезу взрослому специалисту было неудобно при детях, и он сделал вид, что ест попкорн.