Анжела Кристова - Родная кровь. Часть 2

Свеярд, как только лошади разогнались, обратился к возничему:

– Что думаешь делать? Ну, когда мать найдешь?

Парень улыбался и жмурился от встречного ветра. Снова улыбнулся, показав щербатый рот. В нем как минимум не хватало шести передних зубов.

– Не знаю, посмотрим, что меня у матери ждет. Или – кто ждет. Она же не одна жила все эти годы.

Свеярд промолчал. Наверняка, не одна. Может быть у нее есть еще дети от свена или от орка. А это значит, что его сводные братья и сестры (если таковые имеются) не смогут покинуть эти края. По закону не могут. И если мать сама не захочет их оставить, то парню придется сделать выбор: уехать одному или остаться.

– А ты? Ты хочешь уехать их этих мест? – спросил Свеярд.

– Я не знаю еще! Нужно мать увидеть сперва. Там решим.

– Решай. – Свеярд потрепал парня за плечо. – Ты хорошо разбираешься в орочьих лошадях, долго прожил здесь, выжил. Может, захочешь поработать на меня? Я неплохо плачу своим людям, подумай! Может, что еще полезного знаешь про местных свенов или что-то слышал про выкраденных людей.

– Да! Слышал! – Паренек с охотой начал рассказывать. В лесу такого сильного ветра уже не было, и не нужно было напрягаться и драть горло как в поле.

Парень начал рассказывать, а Свеярд – слушать. Слушать и не перебивать он умел: вид деятельности обязывал.

Парень открыл рот, и его рассказ в очередной раз показал Свеярду, что ему крайне повезло выехать в дорогу именно с этим возничим. Людей, чистокровных людей, в этих местах было крайне мало. А свены рассказывать о своих единоверцах и соплеменниках никак не спешили. Партизаны, одним словом.

– Девчонку наш орк взял себе. О ней весь наш край знает. Из выкраденных. Лет мало совсем. Светловолосая. Здесь и не видели таких. А ее родня, рассказывают, ей и не совсем родня. Как сводная. Отец что ли общий, а матери разные. Она всех спасла. А еще дед с ними жил, но он умер, слаб был. А может, кто помог, я не знаю… Так вот, наследник орочьего клана обратил на нее внимание и увез в Юрмот. Она с ним все время жила, за ласку или что там еще – уж не знаю, но он всю ее семью взял под опеку: дом им выстроили, стерегли беспрестанно и не одну из сестер малолетних на костер из этой семьи не возвели. Уж как староста поселения лесорубов ругался! А сделать ничего не мог. Их дом охраняли орки. Стерегли – можно и так сказать. Жили они за высоченным забором и носа на улицу не казали. А на костер, ну, невесту для мертвого бога ихнего, Хано привозил лично каждую весну. Красивых. Чужих, чистокровных. Жаль их, очень жаль.

Возничий замолчал.

Лошади волокли сани по лесу. Снега мало, накатанная ледяная поверхность хорошо скользила, и кони неслись во весь опор, стараясь довезти ненавистных людишек до места назначения как можно быстрее.

– Так вот, – паренек продолжил. – Хано девок привозил, и их сжигали. Звери! Кровищи всегда много пускали. Я сколько раз это видел: нас всех сгоняли к столбам. Много крови, много криков, чем дольше орет, тем лучше урожай… – возничий вдруг замолчал. Немного погодя, видя, что человек не перебивает, продолжил. – А эту семью не трогали. Поговаривали, староста хотел старшую девчонку себе в семью взять, а мелких на костер год за годом ставить. Не вышло. С Хано не поспоришь. Никто и не посмел. А девчонка, рассказывали, каждый месяц приезжала из города к своим на несколько часов. С охраной, на хорошей лошади и одетая во все дорогое и новое. Золото, да, золото было надето! И шуба из меха белого сурка! Красивая девчонка.

– Ты ее видел? В золоте?

– Нет. Я из другого поселения. Но рассказы слышал.

Свеярд развернулся к возничему лицом:

– Как звали девчонку, не знаешь?

– Знаю. Леарой.

Свеярд помолчал, тихо продолжил:

– Значит, Хано Орсано из рода Вишуа Однорогого.

– Да, он.

Свеярд помолчал, спросил:

– А где сейчас девчонка, не знаешь случаем?

– Нет. Наверное, Хано увез ее с собой. Ее семью, знаю, служба внешних перемещений перевезла в Орму. Это где порт на реке Альм. Там, говорят, сейчас открыли стационарный портал на территории людских королевств. Войска обратно возвращают людей в наши края. Только мало их тут живет. Портал, слышал, больше в одну сторону работает.

Парнишка помолчал. Свеярд не торопил.

Парень продолжил:

– Больше ничего про девчонку не знаю.

Свеярд серого орка Хано знал в лицо. А еще он знал, что матерью Хано Орсано была человеческая женщина и она была родной сестрой Свеярда. Племянник, Чернодер его дери, – за отцом, по его стопам!!!

Обернулся на поле: впереди уже просматривались окраины. Почти приехали.

Я разглаживала складки на своем платье. Теплое, сухое, новое и почти чистое. Жаль его, очень жаль. Сейчас кто-то придет и платье обязательно отберут. Взамен дадут чужое, заношенное до дыр, вонючее и грязное. За эти два года я научилась ценить чистоту, опрятность и качество дорогих вещей. А еще я научилась владеть своей душой и эмоциями. Так мне по крайней мере сейчас казалось. Училась я, конечно, долго, но очень прилежно и сейчас никто бы не догадался, что эта тихая девушка сожалеет о скором расставании с собственным платьем. Теперь я многое знаю и умею. Но ничего лишнего говорить не стоит.

Допрос окончился. Суровый тип забрал из моих рук листок с уведомлением на розыск моих родных и меня, сгреб свои мятые бумажки и вышел. А военный повел меня в другое помещение, где была кровать с подушкой и одеялом. Холодно, но спать можно. Я была уже несказанно рада тому, что платье в итоге не отобрали.

Устроившись с ногами на кровати, я поняла, что спать не хочу. Вздохнула. Как же резко изменилась моя жизнь! Еще несколько дней назад я и не думала, что окажусь рядом с людьми.

Последние полгода Хано почти все время был рядом. Ульриху тоже своим вниманием не обделял. Вздохнула.

Хано…

Я не находила, в чем могу его упрекнуть, что могу поставить орку в укор. Это терзало меня ужасно. Он меня ни разу не обидел, не унизил и даже плохого слова ни разу не сказал.

Хано вернулся в город и много времени проводил в беседах с Юмом в их с Ульрихой доме. Часто к ним вечерами приходили орки, и все вместе они запирались в столовой. Орчанка иногда сидела с ними и меня всегда прогоняла. Хано усмехался, но не мешал ей командовать мной в ее доме. Я шла к себе или же сидела на кухне и помогала кухаркам с обедом. Обязанность по уходу за лошадьми с меня сняли. Теперь я только ездила на них. Ко мне подводили уже оседланную лошадь, и стоило мне слезть с нее, как подбегал кто-то из прислуги и тут же уводил ее от меня.

У меня в одночасье появилась гора красивых, дорогих вещей: несколько платьев, юбок и полдюжины блузок. Еще два новых плаща, куртка, сапоги, ботинки, туфли и даже домашние тапочки. Все это как-то одним вечером принесли мне в комнату и свалили горой на пол. Шкафа у меня не было. Он появился двумя днями позже. Но, все равно, большая часть новых вещей в него не поместилась. Их унесли, и каждое утро служанки Ульрихи приносили мне в комнату не одно, а несколько платьев. Мне же необходимо было выбрать одно и ходить в нем весь день.