Анзор Апшев - Затворник, или Вынужденное правосудие

– Ах ты, обезьяна хренова, – кинулся на Затворника упрямый авторитет.

В следующий момент его тело поднялось в воздух и плюхнулось брюхом на землю. Вскочив на ноги, он в оцепенении обнаружил, что теперь у него сломаны пальцы на обеих руках. Неимоверно вопя от боли и досады, он кинулся бежать прочь от неуязвимого гостя. Затворник многозначительно повернул голову к остальным, его невидимый взгляд не обещал ничего хорошего. Те бросились в рассыпную, ковыляя так, что пятки засверкали.

Когда звук удалявшихся шагов стих в ночи, девушка хотела, было, подойти к герою со словами признательности, но он выдвинул вперед открытую ладонь, предупреждая ее, что не следует делать этого. Тогда она, немного смутившись, низко поклонилась ему. Зеленый монах кивнул ей головой в ответ и стремительно и бесшумно исчез во тьме.

Завороженная, она несколько мгновений стояла неподвижно, глядя ему в след. «Надо же, такой бескорыстный и такой немногословный. Странный, мистический человек», – послала сквозь пространство, ему вдогонку, свои мысли блондинка. Затем, будто опомнившись, оглядевшись с опаской по сторонам, она легким бегом, по девичьи, покинула ночной пейзаж. Вернувшись в дом, она с удовольствием отметила тот факт, что ее чадо сладко сопит во сне.

Было 11 часов ночи. Виктор Михайлов лежал в постели, подложив руки под голову, уставившись взглядом в потолок. Хотя ему положено было спать крепким беспробудным сном, последний не одолевал его. Как он ни пытался создать в голове пустоту, череда обрывочных навязчивых мыслей атаковала его подсознание. Тут уж стало не до сна.

Поужинав, он провел хорошо время в кругу семьи, болтая о том, о сем. Инспектор всегда держал в курсе дел близких, периодически названивая им, сообщая об изменениях в его рабочем распорядке. Душевное спокойствие домочадцев для него было важнее всего.

Попросив прощения у них за столь частые отгулы, он с интересом наблюдал за их реакцией. Дочь кокетливо пристыдила его за эти отлучки. «Да ладно!» – промолвил сын и попросил прояснить ход расследования последних дел отца. Жена улыбнулась и приласкала его. Она понимала его, была просто мировой женщиной. Среднего роста, 80 килограмм весом, она излучала веселье, задор и ласку. Никогда не унывающая, она была душой семьи. Светлые густые волосы обрамляли ее лицо, закрывая плечи. Высокий лоб, светлые с искорками глаза, курносый нос, полные губы и волевой подбородок выдавали прямоту ее характера, эмоциональную стабильность и душевную чистоту. Алена следила за собой, а потому ее лицо было все еще свежо, кожа здорова. Лишь морщинки появившиеся в уголках глаз намекали на ее возраст, перешагнувший за 40 лет. Повернувшись на правый бок, она спала мирным спокойным сном, видя цветные сны.

В доме все находились в плену ночного забвения. Лишь Михайлов ворочался в кровати. «Надо проветриться», – решил он. Стараясь не разбудить жену, он вышел в прохладу ночи. На небе не было ни облачка. Звезды, разбросанные по всему небосводу, мерцали, подмигивая друг другу. Полная желтая Луна в гордом одиночестве ласкала своим ровным мягким светом мрак ночных улиц. Виктор усмехнулся, прикуривая сигарету, выходя во двор, своей мысли о вампирах, оборотнях. Фильмы о подобной нечисти любил смотреть его сын, где действия происходили в такие вот лунные ночи.

Выдувая струйку дыма, он насторожился. Нутром почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Осматривая свой двор и близлежащие окрестности, он окидывал взглядом каждый темный уголок. Стояла тишина и мрачная темень, но ощущалось чье-то присутствие. Лишь насекомые трещали в траве, не обращая внимания на переживания человека. Занимаясь привычным делом, они разбавляли ночную тишь. Инспектору сделалось не по себе от нагнетавшейся атмосферы. Он стоял и прислушивался к окружающей среде, докуривая сигарету. Старался всем своим видом не показывать душевного волнения и озадаченности.

Вдруг справа Миротворец услышал шелест листьев и хлопок одежды. Мгновенно бросив туда взор, он краем глаза уловил движение тени. Что-то слетело с дерева на землю и исчезло во тьме. Виктор Михайлов стоял на месте. Адреналин в крови мобилизовал его силы. Он был готов отстоять неприкосновенность своей территории, готовый в любую секунду дать отпор незваному гостю. Теперь сзади он ощутил дуновение ветра и чей-то полет. Обернувшись, он никого не обнаружил. «Мистика», – тихо произнес инспектор. Он всматривался в темноту, усиленно слушая шорохи, как, неожиданно, слева к его ногам упал камень, завернутый в исписанную бумагу.

Павел Михайлов, проснувшись среди ночи, лежал с широко открытыми глазами. Он стал часто просыпаться, без видимой на то причины, почти каждую ночь. То ли из-за частых отсутствий отца, чувствуя ответственность за домашних. То ли на него так действовало незначительное понижение температуры в ночное время суток. То ли оттого, что он не мог обрести покой, изнуряя свой мозг различными думами, – этого он не мог утверждать. Павел не сильно расстраивался по этому поводу. Ведь это было то время, когда он имел возможность уединиться со своими мыслями.

Юноша был высокого роста и среднего телосложения. Стройный и выносливый, с греческим профилем лица, он был больше похож на родственников, чем на родителей. Высокий лоб, коротко подстриженные черные волосы, большие серые глаза, прямой узкий нос, неполные губы и неширокий подбородок, да уши, придававшие корректность глазам, создавали ему шарм.

Его небольшая комната была укомплектована необходимой мебелью: письменный стол, книжный шкаф, кровать, стоявшая у окна, два стула, да японский музыкальный центр. Пестрый ковер на стене, и палас на полу придавали комнате уют и тепло.

Павел всеми фибрами души стремился помочь отцу в его личном расследовании загадочного дела семьи Старковых, над которым Миротворец бьется четвертый год. Сын, в тайне от отца, вел записи и свои соображения по этому делу. Он хотел преподнести отцу сюрприз в виде разгадки данной головоломки, но пока ничего путного из этого не выходило. Расспрашивая отца, парень узнал все известные факты, делал заметки, записывал выводы то, вычеркивая, то, обращаясь к ним снова. Подобным образом он перевел не один блокнот. Юноша думал об отце, об этом неладном деле, о своих мечтах. Он собирался в недалеком будущем стать Миротворцем. Честным и упорным, добропорядочным и справедливым, – таким, как его отец. Потому и делал, для осуществления свей мечты, первые шаги.

Павел укладывался в постель не позже десяти часов ночи, чтобы иметь возможность подниматься на ноги спозаранку. Но подобные нарушения сна, видимо, вошли уже в привычку. Парень снова отходил ко сну после непродолжительных раздумий, когда увидел то, что его окончательно высвободило от пут сна. Мелькнула чья-то тень на освещенной лунным светом стене, куда был обращен его взор. Кто-то за окном пронесся по двору. Парень вскочил с кровати, мысли перемешались в голове: «Что за дела…В нашем дворе…Какого лешего там происходит».