Нина Новолодская - Светлая для наследника

– Милый, – прошептала с придыханием, имитируя страсть, – что происходит?

– Ани, спокойно… – ощутив прикосновение моего клинка в самом ценном месте, он приподнял ладони и гулко сглотнул. – Слушай, Риттан, пошутили, и хватит…

– Берхольд, – я чуть надавила, сильнее прижимаясь к нему и нежно шепча: – какого нехорошего слова, что непозволительно произносить светлым, ты со мной сделал?!

Помолчав буквально пару мгновений, добавила, уже зло шипя:

– Отвечай, что это такое?!

– Ани, успокойся. Это просто шутка… Ты меня довела, в конце концов! – Он чуть дернулся, когда я немного сместила клинок. – Это просто заклинание. Мне его новенький парень показал. Если что-то теряешь, можешь призвать свою вещь, и она, ну, притянется…

Я замерла, удивленная подобным объяснением, и тут же обмякла всем телом.

– Когда? – прошептала, понимая, что на этом все закончилось. – Когда меня сделали твоей вещью?

– Тебе что, не сообщил собственный род? Я думал, ты из-за этого так психуешь…

Я молча опустила руку с ножом, оседая на пол у ног полукровки. Я бы хотела, чтобы он исчез, растворился, пропал, сгинул, да все что угодно, лишь все это оказалось страшным кошмаром. Но реальность оказалась слишком суровой, и Кир продолжил:

– Десять дней назад глава рода Риттан подписал бумагу о твоем переходе в собственность Берхольдов. С того момента ты стала моей, Ания Риттан.

Произнеся эти слова, он, аккуратно оттолкнув меня в сторону, поднялся, а затем просто ушел, закрыв дверь собственной спальни.

Род Риттан был известен на территории Первого Королевства с древних времен и внешне особо ничем не отличался от остальных светлых. Небольшой, но сплоченный, он стал опорой королевской семье. Поддерживал ее и защищал на протяжении сотен лет. Все его члены с пеленок обучались и воспитывались как защитники: это мы впитывали с молоком матери, это бурлило в нашей крови. Во всем же остальном мы были такими, как и остальные дети. Из нас вырастали прекрасные, благодарные сыновья и дочери, мы становились верными и заботливыми родителями. Гиперответственность и смелость – наши самые сильные и в то же время самые слабые стороны.

Кто-то из древних благословил нас, но вместе с тем и проклял, даровав особые силы. Некоторые из нас видели то, что было скрыто от взора других, имели определенный иммунитет к некоторым видам магии. С малых лет нас обучали обращаться с оружием и всегда быть готовыми служить своим «подопечным».

И вот полгода назад мое так называемое детство закончилось. В конце третьего летнего месяца отец вызвал меня в свой кабинет и сообщил, что на моё имя предложен контракт.

– Но, отец, – я прижала руки к груди, – как же моя учёба? Я только подала документы в высшую школу при дворце!

Я нервно сглотнула, видя, как его брови приподнимаются в искреннем удивлении. Мой голос стал затихать, и последнее слово я практически «проглотила».

– Милая, ты серьезно?! – Глаза светловолосого мужчины распахнулись шире. – Первый контракт, да ещё в твоем возрасте – это просто невероятное, практически невозможное везение!

– Но как же?.. – Говорить о том, что я бы хотела вообще обойтись в жизни без контракта, поскорее встретить свою половину и родить ребенка, не стала. В свои девятнадцать лет я мечтала получить образование и найти свое место в жизни. Желательно еще и за пределами, так сказать, кровных долгов. – А как быть с обучением? Профессор сказал, что у меня огромные перспективы, и я смогу…

– Вначале прочитай условия контракта, дорогая. – Отец просто протянул мне несколько скрепленных между собой листов бумаги и указал рукой на свободное кресло напротив.

По мере чтения документа мои брови взлетали все выше.

– Академия Светлых? – Я бросила быстрый взгляд на отца, но тот лишь махнул рукой.

– Читай дальше.

Я пробегала глазами строчку за строчкой, пока не достигла конца документа. Отложив листы бумаги на край стола, задумалась. То, что мне предлагали по этому контракту, было не просто невероятно щедрым предложением, а прямо-таки «сказка для простушки». По окончании его действия передо мной, Анией Риттан, откроются практически все двери. Я стану личностью, а не просто одной из рода, получу немалое денежное довольствие для себя и своей семьи, вес в обществе.

– В чем подвох?

– Подвоха нет, милая, – отец улыбнулся. – Единственное требование Совета – это должен быть контракт по историческим условиям.

– Историческим? Но такие контракты уже не заключают лет двести, если не больше!

Я задумалась. С одной стороны, отказаться не было причины, тем более от контракта, предложенного Советом, но с другой – слишком все хорошо.

– Сколько у меня времени, чтобы подумать?

– Милая! – Отец подался ко мне всем телом. – О чем тут думать?! Условия просто невероятные, а сколько от него выгоды!..

– В том-то и дело, что невероятные, – спокойно ответила ему. – Так какой дан срок на ответ?

– Подразумевается, что согласие, – отец выделил особым тоном последнее слово, – надо дать сразу же.

– Мне нужно время до вечера.

Я подскочила на месте и, уже выбегая из отцовского кабинета, услышала его крик:

– Милая, да зачем?! Ну, хорошо…

Последние слова я не расслышала, слетая по ступенькам на первый этаж и выскакивая на улицу. Мой путь лежал в городскую библиотеку, ведь не бывает так, чтобы все блага светлых вдруг падали на голову просто так.

Спустя почти пять часов кропотливой работы и поисков я вернулась домой, держа в руках невероятно старый томик сводов исторических корректировок. Отца нашла в том же самом кресле, в котором оставила еще днем. Недовольно цокнув, он указал мне на место напротив.

– Тебя не было ни на обеде, ни на ужине! Мать волновалась, а ты!..

– Па! – я прервала его речь, взмахнув рукой. – Я нашла подвох.

– Детка… – Он тяжело вздохнул и кивнул мне, позволяя продолжить.

– Сноска на владение, – припечатала я, бухнув томиком в толстом переплете по столу.

– Что? – Отец заливисто рассмеялся. – Это архаизм, милая, можешь не волноваться! Никто не сможет передать тебя в собственность без нашего на то позволения, а это, ты сама понимаешь, невозможно.

– Ну… – Я смутилась, понимая, что, безусловно, сморозила глупость, и прошептала, что согласна…

Спустя два дня нас представили друг другу. Моим «подопечным» оказался высокий парень лет двадцати пяти. Удивительным было то, что он совершенно не походил на обычного светлого: широкие плечи, как у людей, темные волосы, серые глаза, глядевшие оценивающе и с легкой неприязнью.

Меня представили Киру Берхольду. Осмотрев со всех сторон, словно лошадь на рыночной площади, он цокнул языком и кивнул одному из представителей Совета, выражая свое согласие.