Александр Прялухин - Постапокалипсис на корабле «Колонизатор». Сборник рассказов

– Я ничего не вижу.

– Во-первых, мешает нить накаливания, даже ночью она тлеет красным. А во-вторых, в той капсуле после катастрофы нет жизни. И мы не знаем, что там. Скорее всего парк замерз, все люди погибли. Там нет энергии, нет света, кроме солнечного, но и тот может не проникать внутрь. Эос говорила, что, возможно, от пожаров под куполом скопилось много дыма, сажа осела на стекле и оно стало непрозрачным. Это мертвый мир.

Парень присел, подвинулся ближе, заглядывая девушке в глаза, медленно произнес:

– Эос говорила?

Джин закрыла лицо рукой.

– О боже. Все, ложись спать! Хватит болтовни.

– Но ты же сказала, что ее нет, что она не работает! Женя! Жень, она все-таки работает? Работает, а?

– Спать!

– Фигушки спать! Ты мне все расскажешь! – он повалил ее на землю, – Ну, рассказывай!

Она засмеялась.

– Ты прям как админ из Зоо – «сейчас все мне расскажешь, девочка!». Ну ладно, ладно. Пусти.

– Будешь рассказывать, или нет?

Он крепко держал ее за руки, прижимая к земле.

– Если не отпустишь, я кину тебя в озеро! Я сильнее, ты знаешь!

– Не пущу. Не кинешь.

Наклонился к ней ближе, так, что Джин чувствовала его дыхание. Она опустила глаза, отвернулась в сторону.

– Саш, слезь.

Он осторожно поцеловал ее в щеку.

– Не надо. Слезай.

Сашка медленно поднялся на ноги, отошел в сторону.

– Извини.

Девушка села, посмотрела на него, кусая ноготь на большом пальце правой руки.

– Глупый. Ты не должен думать обо мне, как…

– Не маленький уже, – нашел камень, зашвырнул в воду, – Я же говорил, что мне восемнадцать. Не поверила, что ли?

Она встала, подошла к нему. Потянула за руку, заставляя сесть на теплую землю.

– Верю. Ложись спать.

Южный барьер приближался. Бетонная преграда вздымалась вверх на невообразимую высоту, простираясь направо и налево на многие километры. Джин искала вход. Они дошли до самой стены и теперь двигались на восток, вдоль барьера. Солнце уже раскалилось, согревая и радуя дневным светом, и только голод не давал покоя путешественникам.

– Хоть бы крысятину какую сожрать!

– Потерпи. Где-то здесь, я знаю… А, вот же!

Поворот колеса, скрип, и тяжелая створка гермоворот распахнулась.

– Закроешь сам? – Джин обернулась, когда вошли внутрь.

Сашка не ответил, с сопением притянул дверь, закрутил замок настолько сильно, насколько было возможно.

– Молодец. Идем дальше.

Им пришлось подниматься по лестнице, сначала по одной, потом, после перехода через вспомогательный коридор, по другой. Джин остановилась у двух дверей – одна напротив, другая по правую руку. На той, что была прямо перед ней, красовалась надпись: «Через 1000 м нулевая гравитация!».

– Вообще нам туда. Но сначала…

– Пожрать!

– Да, сначала пожрать.

И она открыла дверь справа. Больше всего помещение было похоже на маленькую подсобку. Да оно, наверное, ею и являлось, только в далекие, давно уже забытые времена. Сашка бухнулся на диван из кожзама, подняв тучу пыли. Джин осмотрелась, щелкнула несколькими переключателями на небольшом пульте.

– Ни черта не работает! Жаль. На холодильник надежды нет, даже не хочу его открывать.

Она полезла по шкафчикам, перебирая коробки, пакеты…

– Держи! – кинула парню цветастую пачку чего-то хрустящего.

Он справился с упаковкой, понюхал.

– Что это?

Но не дождался ответа, впился зубами в крошащийся брикет из волнистых нитей.

– Вермишель быстрого приготовления. Заваривать ее тут негде, так что лопай как есть, – она некоторое время наблюдала, как Сашка с удовольствием терзает сухую вермишель. – Хотя, вижу, тебя ее приготовление мало волнует.

Она усмехнулась и вскрыла еще одну пачку, для себя. Насытившись и запив нехитрую трапезу озерной водой, они лежали некоторое время на диване, потеснившись, чтобы поместиться вдвоем.

– Чо, пойдем дальше? – Сашка повернулся, посмотрел на Джин.

– Обожди, торопыга. Дай жратве улечься в желудке. Нам сейчас в невесомость ползти.

– А что там?

– Перемычка. Место в конструкции корабля, в которое упирается нить накаливания и где соединяются переходы в первую и вторую капсулы. Позади перемычки – маршевые двигатели, которые толкают корабль. Только сейчас они не работают. Короче говоря, задница корабля!

– А, ну вот теперь понятно сказала. А спереди у него что? Еще одна перемычка?

– Спереди рубка управления.

Информации в голове у парня накопилось предостаточно, поэтому, хоть и возникали все новые и новые вопросы, озвучивать он их не стал. Решил обождать до следующего раза, а пока обмозговать то, что ему уже известно.

За дверью с предупреждением о невесомости оказалась круглая шахта, ведущая вертикально вверх. Сашка сглотнул, посмотрев на уходящий в точку колодец, снабженный с одной из сторон обычными металлическими скобами. Джин подтолкнула его.

– Лезь первым.

– Чего это я первым?

– Сорвешься – попытаюсь схватить за шкирку.

Он еще раз сглотнул, заранее чувствуя, как переворачивается у него в желудке обед. Взялся руками за скобы, полез. Джин последовала за ним.

– Нам надо преодолеть чуть больше трети, там уже гравитация ослабеет, и, даже если сорвешься, падать будешь медленно. Главное, снова успеть зацепиться, пока не разгонишься.

Саня пыхтел, лез все выше и выше, ругаясь про себя на женькины разъяснения, от которых делалось только страшнее. Некоторые скобы поскрипывали, гнулись под тяжестью тел. Сашка изо всех сил старался не смотреть вниз, но в какой-то момент не выдержал, оглянулся. Они поднялись уже достаточно высоко, поэтому он увидел под собой то же самое, что и сверху – тоннель, уходящий в никуда. Словно колодец был бесконечным и они зависли где-то в его центре. Разомкни пальцы и поплывешь. Но руки, вцепившиеся в очередную скобу, чувствовали, что гравитация еще тянет вниз. От всего этого голова кружилась сильнее, чем если бы он увидел пропасть, в конце которой есть, на что падать.

– Дурак, что ты глазеешь? Ползи дальше!

Он заставил себя оторвать от железки одну руку, перенес ее выше, уцепился, потом другую – еще выше. Пополз, унимая дрожь, уговаривая себя не бояться. Одна из рукояток опасно прогнулась, он тут же оставил ее в покое, постарался перешагнуть, не ставя на нее ногу.

– Осторожнее, мне кажется, эта ломаная.

– Которая? Эта? Ох, мать…

Все случилось слишком быстро, но для Сани время будто остановилось. Он видел, как ржавый поручень ломается на три части. Две из них, кувыркаясь, полетели вниз. Видел, как Женька смотрит на него, не испуганно, удивленно. Одна ее рука не успела дотянуться до следующей скобы, а вторая сжимала оторванный кусок металла. Ноги еще упирались в ступени ниже, но равновесие уже предало ее, спина заваливалась назад. Потерять Женьку, позволить ей упасть, разбиться, было немыслимо… Лучше вместе! Он отпустил скобы, за которые держался, скользнул подошвами ботинок, срываясь вниз. Успел схватить девушку за руку, когда сама она уже ничего сделать не могла. Его пальцы инстинктивно пытались поймать мелькающие мимо железки: сорвались один раз, другой… Вдруг сустав дернуло и они повисли. В руке полыхнуло жуткой болью, до темных точек в глазах, но Сашка держался, вцепился в скобу мертвой хваткой.