Лариса Радченко - Жизнь и Смерть. Сердце Виридара

Я уже собиралась вернуться к себе, как вдруг их голоса снова зазвучали в коридоре. Рванув через холл к бутылям с питьевой водой, я затаилась, присев на корточки. Увлечённые словесной перепалкой заговорщики, прошли в мой коридор.

– …я тебе говорю, там была такая книга, – несколько раз повторил Руслан.

– Надо было сразу меня позвать. – Раздражение так и сквозило в голосе его подружки.

– Да не переживай ты, никуда она не денется, сейчас заберем.

– Вечно ты все портишь, – шипела она.

Их голоса начали отдаляться. Я снова пробежала через холл, выглянула из-за угла. Да, они абсолютно точно шли в библиотеку. Понимая, что больше такого удобного случая может не представится, и радуясь отсутствию замков на дверях, я быстренько скользнула к ним в комнату.

На мое счастье, им не пришло в голову спрятать Источник, иначе, в кромешной темноте, при свете одной лишь спички, – не нашла бы его, ни за что! Книга лежала на столе поверх листов бумаги, исписанных мелким почерком. Схватив ее, я тихонько покинула комнату, выглянула в свой коридор. Шаги Тамары и Руслана почти стихли. Круг света обозначил вход на лестницу. Я приготовилась. Как только они спустятся по ступенькам, у меня будет всего несколько секунд, чтобы добежать до комнаты и скрыться.

Давно я не бегала с такой скоростью, да ещё по темноте! Свет с лестницы едва-едва доставал до двери холла. Но мне этого вполне хватило. Влетев к себе в комнату, я невероятно тихо прикрыла за собой дверь и, обхватив руками книгу, села на кровать. Сердце зашлось в бешеном ритме, в ушах зашумело. Успокаиваясь, я несколько раз глубоко вдохнула, потом прошептала:

– Источник у меня.

«Но они ведь искать будут», – вовсе не радостно откликнулся голос в моей голове.

– Обязательно будут! Надо подумать, куда его спрятать, а сейчас спать, спать, спать. Мы спим!

Пристроив Источник под подушку, я укрылась одеялом с головой, чтобы не досаждали комары, и сомкнула веки. В сознании встал образ Лифея, он выглядел мрачным.

– Ты сердишься на меня?

«Я боюсь за тебя», – едва слышно произнес вирисер.

– Не бойся, я смогу за себя постоять. Главное, Источник у нас, все остальное – ерунда.

Он вздохнул. Мне хотелось его успокоить, но в коридоре послышались шаги. Руслан с Тамарой возвращались. Я затаила дыхание. Скоро они обнаружат пропажу и… Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут в мою дверь постучали. И почему-то меня не удивило это! Я не шелохнулась.

«Ты не собираешься открывать?» – спросил Лифей.

Я молчала. Стук повторился, но уже настойчиво. Я села, досчитала до пяти, только потом отправилась открывать дверь. В глаза ударил свет электрического фонарика. Невольно вскинув руку, я зажмурилась и выкрикнула, даже не притворяясь:

– Эй, ты чего! Убери!

– Карина, ты видела кого-нибудь в коридоре? – Руслан не сразу опустил фонарь. Я догадалась почему. Хороший ход, безусловно! Ослепить человека, а самому в это время осмотреть комнату.

– Кого видела?!

– В коридоре, говорю, никого не видела?

– Когда? Сейчас?

– Ты можешь просто ответить: да или нет? Неужели так трудно? – вспылил он.

– А ты можешь толком объяснить: что тебе от меня надо? Разбудил, кричишь, чего-то требуешь! Я первый раз нормально уснула! Руслан, если это новый способ добиться меня, то он неудачный!

Я захлопнула дверь у него перед носом и нарочито громко крикнула:

– Достал!

Не стараясь быть тихой, я плюхнулась на кровать. Специально поворочалась, и только потом замерла, чтобы прислушаться. Шаги в коридоре начали удаляться.

– Теперь он побоится подходить ко мне, – прошептала я.

«Часто тебе приходилось запутывать людей?» – спросил Лифей. Выглядел он при этом довольно серьезно.

– Не то что бы. Но так порой удается избежать скандальных ситуаций. Я ведь светский фотограф…

«Кто?» – перебил меня он.

– Ах, да. Ты же не знаешь, что это такое. Как бы тебе объяснить? Люди изобрели такой аппарат, при помощи которого можно запечатлеть любой кадр из жизни. Например, раньше, чтобы увидеть чей-то портрет, его должен был нарисовать художник, а сейчас мы щёлкаем фотоаппаратом, и картинка готова.

«Как же много я пропустил», – вздохнул Лифей.

– Не переживай, нам всем теперь предстоит начинать… с нуля. – Меня вдруг охватил настоящий ужас от этой мысли. Сердце словно оборвалось, а потом бешено застучало.

«Карина… – всполошился Лифей. – Что с тобой?»

– Я до сих пор не осознавала всей трагедии. Ведь даже если мы найдем сушу, то будем жить, как дикари. Ничего, что было в нашем мире, не осталось!

«Ты неправа. – Он выпрямился, расправил плечи и поднял голову. В его взгляде, таком чистом, искреннем, появилась неоспоримая уверенность. – Вы остались живы! Любой мир – это в первую очередь жизнь. Лишь она бесценна!»

– Бесце-енна, – протянула я, снова подумав о возрождении наших миров. – Ты прав. Знаешь, я рада, что ты со мной.

Ничего не сказав, Лифей кивнул. Его свет коротко вспыхнул.

– Спой мне, – попросила я.

«Тебе понравилось?»

– О-очень.

Он закрыл глаза. На его лице появилась лёгкая улыбка. Свет вокруг стал нежно-зеленым, и зазвучала музыка. Образ вирисера начал растворяться в свечении почти сразу. В прошлый раз я списала это на переход границы сна, но теперь поняла: с ним что-то происходит, когда он поет. Вскоре внутри моего сознания остались только свет и звук, поэтому я открыла глаза, но, увидев вокруг себя лёгкое зелёное облако, резко села. Песня тут же оборвалась. Свет исчез.

– Это был ты? – насторожилась я.

«Извини, увлекся».

Образ Лифея вернулся в прежнее состояние, но черты чуть смазались, не сразу обрели четкость. Показалось, будто за ними скрывается другой образ. Мне стало интересно:

– А как ты выглядишь в жизни?

«А каким ты видишь меня?» – В зеленых глазах появилось любопытство.

– Ну-у-у… – Я усмехнулась. – Ладно. Лет двадцати пяти. Среднего роста. Короткие, темные волосы, округлые черты лица, зеленые глаза… тонкие губы… – Мое сердце отчего-то начало набирать обороты, словно бы в любви признавалась. Я замолчала.

«Тебе дорог этот образ?»

– Не знаю. Я никогда не видела… его. Значит, ты выглядишь не так?

«Нет. Таким хочет видеть меня твое сознание».

– Так как же ты выглядишь на самом деле?

«Прости, я не могу показать и описать не могу».

Сплошные тайны! Плотно сжав губы, я открыла глаза. Вокруг снова заструился свет, но теперь это выглядело и ощущалось так, будто меня обнял кто-то большой и теплый. Нежно, ласково…

«Прости, – прошептал Лифей, – правда, не могу».

Он запел, не дожидаясь ответа или каких-либо слов. В его голосе появились гипнотические нотки. Сопротивляться с навалившейся сонливостью я не стала.