Иезекииль Романовский - Путешествие к острову Человека

«Почему я должен тратить свое время на этого тюфяка?» – прервал торжественный семейный завтрак Майк. Он был в негодовании, что летние каникулы ему придется проводить с его слабаком – братом, да еще и осуществлять чужую мечту, когда в гараже возле отцовского Кадиллака стоял его новенький и еще пока не тронутый Феррари. Майк мысленно уже гонял по ночному Лондону с новой красавицей на пассажирском сиденье в сторону очередного паба, но все его ожидания были нивелированы предстоящей поездкой с младшим братом.

«Мне кажется, сын, мы уже обсуждали этот вопрос с тобой» – одернул его мистер Мэтью. В глубине души он понимал, что нянчиться с младшим братом не есть то, чем должен заниматься его чемпион, поэтому также был не в особом восторге от предстоящей поездки.

«Это будет великолепная возможность, провести вам двоим время вместе до твоего отбытия в колледж» – добавила миссис Сью.

«Тем более что вы давно не видели свою тетушку, а она постоянно спрашивает, почему вы ее не навещаете».

«А что мне с ней делать? Зачем тратить время на людей, которые так далеко» – продолжал Майк.

«Сын, вы поедете и точка» – слегка повысив голос, промолвил Мистер Мэтью. Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы его старший сын осознал всю серьезность сказанного, мистер Бэрримор продолжил: «У твоего брата сегодня день рождения, а ты знаешь, как долго он мечтал об этом круизе. Да и потом, ты знаешь, сколько стоит этот круиз?»

Майк замолчал. По тону голоса своего отца, который не терпел возражений ни на работе, ни дома, он понял, что лучше смириться с предстоящим уик – эндом и выжать из него хоть какую – то пользу в лице удовлетворенности отца от смирения сына с его решением и возможных предстоящих выгод по прибытию обратно домой, ведь желание младшего брата исполнится, а значит, и Майк будет иметь право что – то попросить взамен.

«Ничего, я уверена, вы хорошо отдохнете вместе» – сказала миссис Сью, разложив по тарелкам праздничный торт

Мистер Мэтью, то ли из-за нежелания дальнейшей дискуссии на последнюю тему, то ли в силу сложившейся с юности привычки просматривать новости во время приема пищи, взял в руки пульт и включил первый попавшийся новостной канал, дабы мысленно настроить себя на предстоящий бурный темп очередного дня. К слову сказать, такая практика замечалась за хозяином дома часто, и использовал он ее, чтобы в гостиной воцарилась только одна речь – речь ведущего с телевидения.

Остаток же праздничного завтрака семья провела, слушая о банкротстве еще одной корпорации на фондовой бирже и очередной волне военных конфликтов на территории Нагорного Карабаха.

На часах было уже полдвенадцатого дня, и за окном гостиной виднелся отец семейства, аристократично и немного по-царски восседающий на своем белом Кадиллаке.

Здесь уместно было бы вспомнить, что Энди являлся активным членом общества защиты окружающей среды, и неоднократно уговаривал своего отца отказаться от обладания столь дорогой игрушкой. И дело было даже не столько в цене самой машины: дело было в выбросах в экологию, которые осуществлял этот шестилитровый монстр.

Энди привык, что его семья живет тратами, которые, как ему казалось, были весьма неуместны на фоне мирового кризиса и нахождением каждого условного десятого жителя планеты «за чертой бедности», но чувство долга перед Землей, который присущ каждому его единомышленнику, не давал бездействовать в то время, когда его родной отец буквально на глазах уничтожает окружающую среду. Он неоднократно приводил отцу доводы о необходимости разменять прожорливого монстра на электромобиль, коих на рынке предостаточно: в ход шли доводы от экономической выгоды и рационального использования семейных средств, вплоть до патриотизма и заботы о судьбе будущего поколения.

Но Мэтью был непреклонен. Единственное, что он мог сказать в ответ своему сыну, было: «Настоящая машина для настоящего мужчины». Это был его единственный, и, как ему казалось, «железный» довод в пользу своего суждения.

«Торопись, рохля» – подстегивал братишку Майк. «Если мы опоздаем на лайнер, не хочу слышать твои истерики. Итак, выходные пропадают зря».

Майк разместился на переднем пассажирском сидении Кэди (так ласково называл мистер Мэтью свою машину), на заднем же сидении разместился Энди.

В семье было негласное правило переднего пассажира: возле отца всегда сидел Майк. Это было приятно как самому Майку, стремящемуся быть во всем похожим на своего отца, и, одновременно указывающему, как ему казалось, заслуженное место в семейной иерархии своему братишке; так и самому главе семейства: ввиду своей волевой и жесткой жизненной позиции, мистер Мэтью привык окружать себя лишь сильными людьми, а в отсутствии таковых около себя – своим сыном – безусловным лидером команды и подающим большие надежды спортсменом.

Энди же свыкся с этой мыслью и не претендовал на большее, прекрасно осознавая, что не в полной мере соответствует семейным идеалам и представлениям своего отца о достойном наследнике.

Сам лайнер отходил от порта из соседнего городка, что предвещало около часа езды, и это время Энди планировал посвятить тщательному обдумыванию всех этапов предстоящего путешествия: вооружившись всевозможными картами, описанием достопримечательностей места пребывания, а также большой энциклопедией трав, Энди в спешке читал одну страницу за другой, попутно делая небольшие пометки интересующих его страниц и записи в своем ежедневнике.

Погода стояла необычайно теплая, и лишь еле слышный освежающий ветерок, слабо, но все же различимо, доносившийся сквозь летний зной, давал понять что где – то рядом океан, по которому они отправятся в давно предвкушаемый Энди круиз.

Глядя на увлеченную беседу своего отца и брата, Энди видел тот азарт, который просыпался в глазах каждого из них, когда они, не без явной гордости, хвастались друг перед другом своими спортивными достижениями, а также хитростями в подавлении более слабых людей своего окружения. Это был тандем отца и сына, в который младший Бэрримор не хотел вмешиваться.

Неожиданно взгляд Энди приковали два голубя, кружащие в небе, словно играющие друг с другом то ли в брачные игры, то ли просто в догонялки. Умиляясь представшей пред ним картиной, Энди лишний раз посчитал, что это некий знак судьбы – знак, что поездка обещает быть увлекательной и удача благоволит им в любом начинании. Ведь голубь всегда считался птицей мира и благовестником событий.

«Энди, ты меня слышишь?» – оторвал его от размышлений Бэрримор – старший.

«Ты опять витаешь где – то в своих мыслях. Тебе шестнадцать лет, надо взять себя в руки, мир не разноцветный, а облака не розовые. Нужно жить так, чтобы получить от каждого момента максимум, а для этого тебе надо внимательно слушать мои слова и извлекать из них пользу».