Артур Брюс - Переход

Каюта Лазарева ничем не отличалась от остальных. Побывал я в ней в самый первый день после прилета, надеясь, что дружба с Пашей позволит увидеть то, чего другие не смогли. Безрезультатно. Потом полгода работы совершенно закружили, и сюда я больше не заходил. А после того, как нас изолировали, стал приходить опять. Каждый вечер заглядывал на какое-то время, садился за рабочий стол друга, крутился в кресле, вспоминал разные совместные мероприятия на Земле.

В отчетах говорилось, что заболели Лазарев с коллегами после одной из вылазок на берег реки. Биологи решили собрать образцы растительности для изучения. Тогда еще не могли разобраться, почему у растений нет плодов и каким способом растения размножаются. Не совсем понятно это и сейчас, но кое-что стало проясняться.

Всех десятерых пришлось эвакуировать. Они лежали без сознания возле воды, целые и невредимые. Только шлемы сняты. Надо сказать, первые полчаса ребята поддерживали с базой связь. А потом перестали отвечать. На них были те же Л15, что и у нас. Оставалось загадкой, для чего космонавты сняли шлемы.

К разгадке отсутствия плодов местной фауны почти удалось приблизиться во время последнего выхода, после которого попали на карантин теперь уже мы. В экспедиции было пятеро. Космонавты-исследователи, универсалы, способные выполнить любые изыскания, имеющие неплохой опыт работы в разных условиях. Со мной на глиссере в тот день полетели Чайковский, которого для краткости звали Чайкой, Петер Костка (Костик), Горовичка и Смирный – Сергей Смирнов.

После нашего возвращения у руководства возникла проблема. И заключалась она в скафандре. Легкий Л15, который использовался для выхода на Хорос, идеально подходил для работы. Ткань не пропускала воздух, фильтр на спине прекрасно справлялся со своей задачей- не дать попасть в организм здешней атмосфере. Шлем, позволявший хорошо видеть и свободно вертеть головой. При его производстве использовался какой-то новейший пластик. Шлем невозможно разбить никаким инструментом, он защищал голову при легком ударе. На Земле Л15 вовсю применяли при разных экстремальных работах. И даже в воде шлем позволял удобно себя чувствовать на глубине до двухсот метров. Неоспоримое достоинство скафандра – перчатки. Когда космонавт брался за что-нибудь, сохранялось ощущение, будто держишься просто рукой. Раньше в любом скафандре тактильных ощущений в перчатках не было. Поговаривали, что на Земле работают над возможностью переноса таких тактильных ощущений на всю экипировку, а не только перчатки. Если правда, труд космонавта-исследователя станет еще комфортнее.

Мы пролетели от базы километров пятнадцать и высадились на берегу реки. Смирный с Горовичкой, едва выпрыгнули из глиссера, начали колдовать над дроном, который намеревались запустить на время нашего отсутствия. Они потом еще хотели выкатить и передвижного робота-исследователя. А целью нашей тройки была пещера, располагавшаяся в склоне горы, покрытой лесом. И пробы почвы по пути следования. Примерно полтора километра. Чайка и Костик достали внушительные мачете и пошли за мной.

– Будем надеяться, что они не понадобятся, – сказал я, как только мы вступили в густую траву. Трава росла по пояс и занимала все расстояние до склона.

В пещеру пытались попасть наши предшественники – предыдущая экспедиция. Не получилось там что-то. А до этого в нее попробовали запустили робота. Робот проехал метров двадцать от входа. Успел передать изображение – пещера оказалась достаточно большой, уходила куда-то вниз, плавненько так. Слышался шум воды. А потом сигнал пропал. Робот тоже. Просто перестал выходить на связь. Нам предстояло найти его и вернуть.

Мачете действительно почти не пригодились. Идти пришлось неспешным шагом, разглядывая все, что попадалось под ноги. Опасались провалов в рыхлой почве, скрытых от глаз. Именно так коллеги из первой экспедиции повредили свою экипировку. Стоит сказать, что никаких скафандров на них вовсе не было. Легкие защитные костюмы, маски для дыхания. Вот и все. После того случая выход за пределы базы без скафандров запретили.

Мокрая трава задевала ноги, хлестала по поясу. Очень скоро наше снаряжение покрылось влагой. Разумеется, только снаружи.

В это время дожди на планете считались редкостью. Стояло лето, не сезон. Дожди начинались поздней осенью, продолжались всю теплую зиму и завершались в середине весны. А летом присутствовал парниковый эффект, когда близость рек и морей позволяла почве впитывать росу, которую выделяла покрывавшая ее растительность. И хватало с избытком – летом все росло обильно и быстро. Даже слишком. Исследования в поле также проводились в основном летом. В другое время года этот процесс сопровождался определенными трудностями, связанными в том числе и с передвижением. Если вы когда-либо попадали в болотистую (или простую сельскую) местность на Земле во время дождей, понять, что я имею в виду, будет нетрудно.

Сегодня я снова оценил достоинства скафандра – как только отряд очутился на открытом участке, где травы не было, наши ноги через минуту уже выглядели так, будто никогда не намокали. Отличная работа инженеров. К тому же внешняя ткань (для удобства все называли материал именно так) имела функцию самоочищения. Темно-коричневая поверхность вместе с остатками влаги удалила и налипшую к ногам грязь со следами травы. Все продумано.

Так, периодически останавливаясь и изредка перебрасываясь короткими фразами, наша тройка достигла подножия горы. Разговаривать только по делу во время выходов – железное правило. Сколько было случаев, когда балагуры-исследователи увлекались шуточками и теряли концентрацию. Многим это стоило жизни. Примеров масса.

Перед входом в пещеру пришлось все-таки поработать инструментом – растительность здесь выглядела не совсем травой. Гигантские стебли толщиной в руку оказались, впрочем достаточно мягкими.

Через пару минут я уже стоял у свода высотой примерно метра три. Присмотрелся. Темновато. Дневному свету мешали стволы росших возле входа деревьев, закрывали своими кронами лучи светила. Прислушался – шлем достаточно четко передавал внешние звуки. Мои спутники в это время застыли, увидев поднятую руку. Изнутри доносился звук, похожий на шум воды. Сканер показал, что пространство впереди свободно. И только я собрался достать фонарь и шагнуть вперед, как все и произошло.

Внезапно и неожиданно. Одно из деревьев, росших неподалеку, вдруг начало падать прямо в нашу сторону. Мы едва успели отскочить, ботинки костюмов автоматически спружинили, отбрасывая нас в разные стороны на безопасное расстояние. Ноги, натренированные для таких ситуаций, привычно приготовились повторно оттолкнуться от поверхности. Дерево оказалось слишком большим, и во время второго прыжка я увидел, а затем почувствовал, что ветки все-таки хлестнули нас. И самое неприятное, они причинили урон. Скафандры всех троих были разодраны листьями, по виду похожими на листья туи, но заканчивающимися иголками на конце. И хотя костюмы тут же включили функцию восстановления, каждого успело оцарапать.