Кара Килема - Тени. Охотники на ведьм

Злость, ненависть, обида пенились и давили на свод черепа. Пульсация крови на кончиках пальцев требовала немедленного выплеска агрессии желательно в сторону чьей-нибудь челюсти. И даже не просто чьей-нибудь, а вполне конкретной. Стас так разозлился, что хотел поехать в осажденный мелким полтергейстом коттедж, выловить всех гномов и каждого засунуть Глебу в задницу.

Пытаясь взять себя в руки, Стас пошел курить, наплевав на то, что бросил. Он вышел на балкон, выдохнул пар в морозный воздух и окинул взглядом двор. Сигарету он так и не успел подкурить.

– Меня окружают идиоты…

Стас вышвырнул сигарету и усмехнулся – внизу, прямо напротив подъезда в тени электрощитовой будки вокруг старой восьмерки ходил высокий худой человек, одетый во все черное, и разминал шею. Стас сам так же делал, когда позвоночник затекал от длительного сидения в машине во время слежки.

В том, что это и есть этот таинственный Ева, которого никто найти не может, Стас ни секунды не сомневался. Чтобы вычислить и убить ведьму, надо иметь особый склад личности, а чтобы сделать это в одиночку, не имея никакой информации о сверхъестественном мире, еще и талант. Если такой человек появился на пороге сверхъестественного мира, то он не исчезнет, просто потому что какой-то Анатолий пошлет его вон.

В штабе сбились с ног, разыскивая сломленного наркомана, а надо было искать охотника. Одинокий, лишенный информации, он пошел по следу за тем, кто не умеет их заметать, и пришел туда, где никто ему не хозяин.

Стас ухмыльнулся. У него появился простой как тапок план – взять в напарники Еву. Глеб поставил конкретные условия: надо найти того, у кого есть успешный опыт охоты на ведьму. Все. О том, чтобы охотник принадлежал их коалиции или вообще какой-либо коалиции, речь не шла.

В этой истории с Евой была пара моментов, которые могли стать большими жирными «Но», поэтому Стас решил не спешить и навести пару справок, прежде чем принять решение.

Первым делом он расспросил всех, кто был в штабе, и с каждым новым разговором история появления Евы становилась все более и более мутной.

Глеб не устраивал никакого собрания, где Анатолий бы все рассказал. Вместо этого он пересказал Егору, Егор Ольге, Ольга Сане, Саня Дэну и Сереге, Серега Ленке… В итоге испорченный телефон показал себя во всей красе. Ленка с горящими от щенячьего восторга глазами рассказала, что Ева недавно вышел из тюрьмы и жил в реабилитационном центре, где работал Анатолий.

– А в тюрьму он попал, потому что убил соседку в состоянии психоза! – Ленка всплеснула руками и добавила: – Надо искать человека с татуировкой паука на груди.

– Откуда такие подробности? – спросил Стас и отпил кофе, светски оттопырив мизинец. Маленькая фарфоровая чашечка, которую он держал в руках, обязывала быть изысканным.

– Так он же сидел десять лет! А поднимающийся паук означает, что наркоман не завязал, а спускающийся, что завязал!

Стас не стал спорить и, допив кофе, отправился наводить справки дальше.

Кирилл, который уже вторую неделю сидел дома с ангиной, прислал портрет со слов Анатолия.

– Мдя… – хмыкнул Стас, достав еще теплый лист из принтера.

Кирилл нарисовал скорее собирательный образ вокалиста пост-панк группы, чем реального человека.

Сонный и замученный Саня, забежавший в штаб за старыми картами, убеждал, что парень вырос в секте, поэтому у него такое странное имя, а приковылявшая с загипсованной ногой Карина с пеной у рта доказывала, что Ева вообще девочка.

Затем в штаб притащился замученный Жора, который два дня подряд разыскивал Еву среди бомжей.

На этом стало окончательно ясно, что охотники на монстров – полные профаны в охоте за людьми. Поняв, что в этом театре абсурда ловить нечего, Стас решил не тратить время и пошел разузнать, что да как, у первоисточника.

Увидев Стаса на пороге, Анатолий испугался и сразу начал просить прощения. Просить прощения он любил, делал это долго и со знатным мазохистским удовольствием, Стас даже заскучал.

– Ладно-ладно! Я понял, ты не со зла, – Стас быстро сдался и перешел к сути. – Расскажи мне про Еву.

– Прости, я должен был рассказать тебе про Еву сразу, ведь дело ковена по-прежнему открыто… но ты не появлялся в штабе… я думал, Глеб все передаст… Прости, пожалуйста, я должен был лично прийти к тебе и извиниться за то, что обвинил тебя в убийстве Жанны, но я искренне верил, что это ты… Извини…

Анатолий опять начал извиняться.

– Ага. Глеб передаст… – вздохнул Стас и снял шапку. Он стоял в тесной прихожей в куртке и подыхал от духоты. – Давай уже к делу.

– Ну… Я возвращался рано утром… был в гостях у двоюродного брата… – Анатолий уловил хмурый взгляд обливающегося потом Стаса, – может, чаю?

– Анатолий, блин. Просто расскажи, как было дело, без лишних подробностей про родственников, и я пойду.

– Ладно… – Анатолий пожал плечами. – Я приехал под утро и на пролете между этажами нашел парня. Там сразу все понятно было. Молодой, худой, бледный, валялся на полу, в руке торчал шприц, изо рта текла рвота. Ну, я перевернул его, освободил рот от рвотных масс, чтобы он дышать смог, но он все равно помирал. Тогда я позвал своего соседа, врача скорой, он вколол ему Налоксон, это такой препарат…

– Я знаю, это антидот для опиоидов. – «На стимуляторы это не действует, значит, героин. Херово». – И что дальше было?

– Ну, я его домой успел затащить, пока Андрюха Налоксон искал. Когда вкололи, то парень вмиг ожил. Я начал вести с ним беседу…

– О спасении души, что ли? – Стас не удержался и скептично хохотнул.

– Нет, блин, о советских транзисторах! – Анатолий неожиданно сыронизировал, но тут же вернулся к теме: – Конечно, о спасении души. Я много работал с наркоманами и прекрасно понимаю, насколько мало от таких бесед толку, но не мог не попробовать. К тому же парнишка совсем молодой, двадцать один год, как он сказал, но на вид еще младше. Я решил, что в таком возрасте у него есть все шансы вернуться к нормальной жизни, если подтолкнуть. Вот только эта нормальная жизнь ему не нужна была. Сидел понурый, будто жалел, что ему умереть не дали. А ведь он симпатичный такой, как картинка, наверное, все девчонки за ним бегают. Я спросил, что такого ужасного произошло в его жизни, что жить ему не хочется. Думал, он скажет, что девушка бросила или с родителями проблемы, а он выдал, что я, мол, человека убил. А потом его прорвало, рассказал, что убил женщину, по описанию один в один Жанна, и убил за то, что она прокляла его сестру…

– Постой, а как он понял?

– Он не рассказал. Но я так понял, что он убил ее, а потом засомневался, что поступил правильно. Решил, что все это ему показалось…

– Хм, логично. Ведьмы осторожны, не оставляют доказательств, – Стас подумал, что даже если бы Ева убил ее во время призыва демона, то сразу после смерти все улики превратились бы в самые обычные на первый взгляд вещи. Стас вспомнил одно из своих первых дел: после смерти ведьмы выложенная черным пеплом пентаграмма развеялась и превратилась в пыль и грязь, демон оставил после себя лишь тушку жирной крысы, а символы, которыми были исписаны стены, растворились и слились с аляповатым рисунком на обоях. Будто бы и не было ничего. В тот момент даже подготовленный Стас почувствовал, что потерял рассудок и не может отличить реальность от иллюзии.