Рина Гиппиус - Цветы цвета неба

– Чему они меня там смогут научить из того, чего не знаете вы? – говорила я без подхалимства, но Зукет остался довольным и отстал с этим от меня.

Свою историю я ему все же рассказала – в один из вечеров, когда мы с бутылочкой вина отдыхали у камина после тяжелого трудового дня. На тот момент я проработала у эдела Магнира несколько месяцев.

– Ты должна понимать, что рано или поздно император узнает, что ты жива и тебе придется предстать перед ним, – сказал учитель.

– Скорее всего, он уже в курсе. Было бы странно, не узнай он обо мне. Правда, тогда странно, что меня до сих пор не вызвали. Вот только я ему ничего не должна и отправляться к нему не собираюсь. А то, что я не самозванка, легко убедиться, например, в банке. Ячейка, зарегистрированная отцом, открывается только мной. Потому мне нет нужды лично представать перед ликом императора и его Тайной канцелярии. – Я была весьма категорична в своем ответе, и Зукет знал теперь почему.

– У тебя есть причины не любить императора, но и злить его не стоит, – сказал учитель таким тоном, что я заподозрила неладное и спросила:

– А уж не в нашем ли правителе дело, что вы не живете в столице?

– Ну что ты, Дами, я не люблю столичную суету, – улыбнулся мне эдел Магнир.

Как-то так сложилось, что учитель сократил мое имя до «Дами». И мне это нравилось. До него никто до этого не додумывался – привычнее было «Ри» и «Ринда». Но раз я решилась на новую жизнь, то и новое имя меня устраивало.

– А ведь вы мне что-то явно не договариваете, учитель, – я пытливо посмотрела на него.

– Ты иногда такая приставучая! Лучше бы так узнавала у меня новые целительные заклинания. – Как бы он ни упирался, я видела, что Зукет сдался. – Ладно, устраивайся поудобнее и слушай. Я и сейчас неплохо выгляжу, а уж в молодости был тем еще красавчиком, – самодовольно произнес учитель. Я видела его портреты времен бурной молодости и была согласна с его словами. – Да и характер у меня не был еще таким скверным, – а вот тут он лукавил. Характера эдел Магнир был золотого, только вот это золото он показывал немногим. – Так же, как и ты недавно, я предпочитал не оставаться в одном месте долго, а любил путешествия, приключения, кочевую жизнь. Университет я закончил с отличием, имел хорошие характеристики с места практики, но предпочитал скитаться. Так я оказался в Лаксавирии. В одной из провинций я обосновался у старого знакомого моего бывшего куратора. Тот был превосходным травником. В одну из своих прогулок по лесу я стал свидетелем падения с лошади одной из дворянок, живущей неподалеку. Разумеется, я кинулся ей на помощь. Сильно она не пострадала, только ушибла ногу. Я залечил ее травму. И влюбился. Практически с первого взгляда и безоговорочно. Тайком мы виделись в течение двух месяцев в том самом лесу. Она говорила, что у нее строгий отец, что ее готовятся выдать замуж за какого-то весьма важного человека. А чтобы она не сбежала ее отправили в эту глушь под присмотром дальней родственницы. Так как она тут никого не знала, да и местность была мало обитаема, ее отец не думал, что она решится на побег. Ну а я, конечно, предложил ей бежать. Своей жизни без любимой уже не представлял. Она должна была меня дожидаться в старом охотничьем домике на берегу реки.

Я не успел на какой-то час. Той весной часто шли дожди. Выше по течению прорвало плотину, и волна снесла все на своем пути. От строения остались только разбросанные бревна по берегу. Под одним из таких бревен я ее и нашел. Спасти любимую я не успел. Вот тогда в первый раз я и оказался на грани полного магического выгорания. А когда я узнал, что она была беременной… – тут учитель залпом выпил стакан вина, но продолжил: – мой вой наверно был слышен на всю округу. Как я добрался до дома тетки любимой, не помню абсолютно. Помню лишь шок, когда узнал, что моя любимая Ами была принцессой Лаксавирии, а ее несостоявшийся жених – наш император. Меня должны были казнить. Спасла мою никчемную жизнь мать Ами. Перед побегом любимая отослала ей письмо, где рассказала все подробности, понадеявшись, что мать ее не выдаст. Хотя я потом лет десять не появлялся в Адарии. Вот собственно поэтому-то я и в ссоре с императором.

Эдел Магнир устало прикрыл глаза, судорожно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Я придвинулась ближе и взяла его за холодноватую ладонь и некрепко сжала ее. Так мы и сидели в тишине несколько минут.

– Я больше никого не любил – не смог представить другую женщину рядом со мной, – произнес учитель, приоткрыв глаза. Он с тоской смотрел на тлеющие угли в камине. – Знаешь, почему-то мне кажется, что наша с Ами дочь была бы похожа на тебя. Я во всяком случае, очень бы хотел этого.

Сморгнув слезы, я тоже отвернулась к камину. Ни за что и никогда не брошу этого человека!

***

После этого разговора прошел месяц.

Я сидела перебирала склянки-баночки. Нужно было обновить запас снадобий. В дверь постучали. Пошла открывать Гуда. Через минуту взволнованная служанка пришла ко мне.

– Дами, они к вам пришли, – практически шепотом пробормотала Гуда.

– Кто они?

– Представители императора!

Ну вот, а как все хорошо было. Только я собралась выйти, меня опередил эдел Магнир:

– Я сам с ними разберусь, – сказал как отрезал.

– Но, учитель! – попробовала я было вмешаться.

– Мне не привыкать идти против воли Его Величества. Сиди тут тихо!

Не знаю, что и как сказал им мой учитель, но меня больше не беспокоили.

***

Гуда ушла на рынок, поэтому дверь пришлось открывать мне. На пороге стоял молодой мужчина. Сложно было его лучше рассмотреть, так как солнце светило ему в спину. Я не успела ничего спросить, как он аккуратно отодвинул меня в сторону и прошел.

– Эдел Магнир сильно занят? – спросил мужчина низким приятным голосом.

– Будьте так любезны представьтесь и назовите причину прихода, – сказала я строго.

Он ухмыльнулся и прошел дальше в приемную.

– Я его предыдущий помощник. А вы, судя по всему, нынешний? – спросил это наглый тип.

– Да, я помощник эдела Магнира. Он действительно пока занят. Можете подождать тут, – произнесла я и ушла. Пока это говорила, все же успела его рассмотреть. Выглядел он лет на тридцать по обычным человеческим меркам. Сколько же ему на самом деле, сказать было сложно. На полголовы выше меня, не особо широк в плечах, рыжий, с конопушками на щеках, сероглазый. Немного полноватые губы, узкий подбородок и курносый нос. Колоритный тип.

Поразившись его бесцеремонности, я даже не узнала его имени, сама, понятное дело, не представилась. И назло ему не стала приносить чай. Обойдется!

Но знакомится как положено все же пришлось. Учитель залетел ко мне в радостно-возбужденном состоянии: