Валерий Лаврусь - Очень высокие горы. Восхождение

На скалах повстречали скандинавов, они ползали по огромным камням и фотографировались. Скалы Зебры – уникальное природное явление: выходы белых кварцевых пород, по которым сотни лет (со времён последнего извержения) стекают тонкие струйки воды, насыщенной чёрным оксилом железа. Они и сформировали на вертикальной поверхности скал полосатый, как шкура зебры, рисунок. Красиво и аутентично для Африки. Наши путешественники тоже устроили фотосессию, а потом Александер предложил подняться выше, тысяч до четырёх – для лучшей, так сказать, акклиматизации. Юра вопросительно глянул на Аню, та одобрительно кивнула. На переходе её немного отпустило, не зря говорят, горную болезнь переживать надо в движении. У Юры даже от сердца отлегло…

За эти несколько дней он как-то незаметно для себя проникся к Ане симпатией. В самом начале она его раздражала. Жутко! И не только потому что женщина, а ещё – что упёртая, несговорчивая, рогатая… Потому что всегда и на всё имела своё особое мнение: по любому вопросу, по любому делу – ну, то есть абсолютно по любому! Хотелось ей сказать… В общем, много чего хотелось выговорить… Но её целеустремлённость, терпение и неожиданная эрудированность вызвали у Юры уважение и интерес. А ещё в последние дни она явно сбавила обороты и больше прислушивалась к чёрным парням и к Юре.

А сегодня, как он ни старался, совсем вслепую поливать водой не получилось, и Юра мельком увидал Аню голой… И, о чёрт! Она взволновала ему сердце! Аня, несмотря на своё сумеречное состояние, внимание Серова заметила, но – то ли было ей всё равно, то ли Юра её совсем не интересовал, то ли действительно всё было так плохо – виду не подала.

Обо всём этом Юра думал, пока поднимались. Теперь они сидели на вершине Зибра Рок, отдыхали и осматривали окрестности.

По седловине Кибо, Мавензи и безымянного холма тянулась жёлтая дорога к высокогорной базе Кибо-Хат – последнему форпосту перед штурмом вершины. По дороге туда-сюда сновали крохотные человечки: туда портеры с грузами (восходители ушли раньше), оттуда портеры с большими рюкзаками и те, кто сегодня ночью на штурм не пошёл. Те, кто штурмует, пойдут позже, часов в двенадцать.

Разлили термос с чаем, поделили шоколадку: африканцам нравится русский шоколад. Пока чай остывал, Юра снова взялся фотографировать: скандинавов, гидов, Аню, Мавензи, дорогу, (всё время отвлекаясь на небольшую серую птичку, что юрко сновала между людьми и камнями, однако стоило Юре на неё навести объектив, та тут же исчезала).

Вот скажите, чего это животные так боятся фотографироваться? Коты и собаки, стоит только на них навести объектив, тут же находят кучу «дел» и считают за благо свалить куда подальше. Может, правы представители диких племён, полагающие: сделал фотографию – забрал душу? Ведь предрассудки же. Язычество же. Но факт остаётся фактом, скотина от объектива прячется…

Со скал вернулись к четырём. Погуляли хорошо, но ужин снова прошёл без энтузиазма… А ещё с горы вернулись очередные русские и рассказали, что этой ночью на восхождении на высоте 5200 умер американец… Шёл себе такой… И вдруг умер. А тоже, наверное, готовился, мечтал… Хотя, если философски отнестись, « так л учше, чем от водки и от простуд». Правда, тот же автор утверждал, что «в гости к Богу не бывает опозданий», а уж он-то знал об этом не понаслышке. Но американец не торопился: взял и успел. У некоторых от таких историй пропали последние остатки аппетита. Более того, некоторые капризничали и желали жареной говядины с картошкой…

Где же их в горах взять-то, урезонивал Юра Холодову, на 3720-то? Даже вода на такой высоте кипит при восьмидесяти восьми градусах. Варится и жарится всё невыносимо долго – поэтому обычно только разогревают. Но чёрные парни расстарались для своей Энн и таки раздобыли говядину. Но принцесса и её есть отказалась… Совсем хреново!

Медосмотр, тем не менее, продемонстрировал в целом неплохие объективные показатели. Доктор Килиманджаро уверял путешественников, что кислород у них в норме, сердце тоже, лёгкие… Да, в общем, всё в норме: всё хорошо, даже замечательно! При этом Александер с энтузиазмом улыбался, сверкая чистыми белыми зубами (чем они их чистят?). Но восходители о себе думали по-другому. Анна страдала, Юра пытался притворяться, что всё нормально, хотя получалось плохо. И ещё он нервничал – времени для акклиматизации, даже с учётом сегодняшнего дня, выходило отчаянно мало. Но деваться некуда. Назвались груздём…

Собрав рюкзаки, приготовив снаряжение на завтрашний переход, получив грелки, наши путешественники забрались в спальники и молча, без разговоров на абстрактные темы, вырубились…

…На Килиманджаро Юру напутствовали оба его учителя: и Ванька Дьяков, и Кот.

– Палыч, ты близко ко мне не садись, у меня скандинавская трёхдневная рвотная болезнь… – заботливо предупредил Юру Дьяков уже в аэроэкспрессе на Шереметьево. За две недели до экспедиции в Танзанию Серов поехал провожать Дьякова в Стокгольм.

«Да на хрена, Вань, ты меня позвал, если знал, что у тебя эта рвотная болезнь?» – думал Юра. Болезнь у него…

– …Но ты не боись, Палыч, эт-та только на три дня… Когда, говоришь, едешь?

– Через две недели.

– Ещё есть время… И это… Палыч, не рви жопу. Хотя вроде я уже прошлый раз говорил…

– Ага, Вань, помогло… Сильно. – Юра помолчал. – Вань, а я с женщиной иду… Мне Перов её подсунул. У неё опыта с гулькин… В общем, совсем нет… И у меня нет… Сам знаешь. Что скажешь Вань?

Ничего Ванька не сказал и улетел в свою Скандинавию, родину рвотной болезни.

Надёжный, как альпинистский крюк, эльбруский товарищ майор (он и затащил Юрку на Эльбрус!), десантник, афганец, сослуживец Полковника, Игорь Котов, известный всему миру под прозвищем «Кот» 35 35 О майоре ВДВ в отставке Игоре Котове написано во второй части книги «Очень Крайний Север» – «Эльбрус», рассказывающей о восхождении Юрия Серова на этот вулкан. , за неделю до отъезда всучил Юре штурмовой рюкзак, поилку, камеру «GoPro» и аккумуляторную батарею с подзарядкой от солнца…

– Держи, Палыч! Там Африка, солнце! Должно работать…

«Должно, Кот мой разлюбезный… Только когда солнце – мы на маршруте, а когда маршрут заканчиваем – заряжать уже темно. Нет белых ночей в этой Африке, так её и растак…» – вздыхал Юра, засовывая в рюкзак поилку.

– И ещё… – Кот говорил, глядя на Юру как-то искоса, – не нравится мне твоя напарница… Какая-то она… Офисная, что ли…

– Херр майор! Да какая офисная? Она двадцатку бегает! Легко!

– И что? Офисные не могут бегать двадцатку?

– Ну, спасибо, Кот. Поддержал! Напутствовал.

От обоих Юра получил напутствия, от обоих наставления, но советов про неопытную женщину – никаких.