Настя Гарсия - Видеограф в юбке. Тайна фамильного кулона

Я подползла к ближайшему стволу дерева и, опираясь на него, медленно начала вставать. Ааа!!! Жгучая волна боли в ноге. Зажмурившись на секунду пытаюсь пойти. Делаю несколько шагов.. Раз! Два! Три… Но это ужасно больно. Падаю в мягкую траву и плачу, закрывая руками лицо. Ругаю себя. Как так неосторожно помчалась! Кривые ноги, тьфу!

Штанина пропиталась кровью. Послышался шелест кустов и чьих то шагов рядом.

– Алиса!!! – крикнул Димка и рванул ко мне. Увидел кровь на джинсах и его лицо побелело. – Как тебя угораздило? Почему не позвала меня?

– Оставь меня! Не трогай! Я сама, – пыталась я отмахнуться, убирая его руки от своей ноги. Но он не хотел меня слушать.

– Замолчи, глупая дурочка! Я волновался и потерял тебя! – рявкнул он на весь лес и взял меня на руки, подняв с земли. – Держись за шею и не пори ерунду! У тебя много крови..

Он отнёс меня к машине и отправил нашу влюблённую пару домой. Положив меня на растеленное покрывало, снял с меня джинсы. Было неловко в своих дурацких трусах с якорями.. Но деваться некуда. Дмитрий вёл себя естественно, как ни в чем не бывало.

На ноге действительно была большая рана и ушиб. Дима достал из автомобильной аптечки бинт и, смазав рану йодом, аккуратно перевязал.

Так мы продолжили работать вместе, забыв все обиды и злость друг на друга. Более того – после той ситуации с ногой, я стала относиться к нему лучше. Поняла, что он отличный напарник и выручит в любой ситуации. При монтаже видео стала ставить даже его кадры, которые раньше казались дурацкими. Хотелось его порадовать за своё спасение.

Когда я сказала Диме про съёмку свадьбы Манука и Лили, он напрягся.

– Почему свадьба закрытая и нельзя никому говорить? – хмурился мой товарищ. – Мне такое не нравится.

– Ну кто их знает, эти национальные свадьбы? Может есть такая семейная традиция. Может ещё что-то, – ответила я.

– Алиса, это свадьба, а не военные действия.. Давай откажемся? – предложил он.

– Дима.. Ну ты чего начинаешь? Я подписала договор, взяла предоплату. И помимо основной оплаты обещали конверт, – пыталась переубедить я напарника. Но он хмурился и был мрачнее тучи.

– Почему они не наняли местного фотографа и ведущего? Почему тогда и видеографа не выписали из Армении? Почему ты? – негодовал Димка.

Но потом нас пригласили на одну из тусовок видеографов и наша беседа отошла на второй план.

Тусовки проходили несколько раз в год. Но приглашали не на все, потому что меня не воспринимали всерьёз. Я особо и не рвалась. Считала, что в своей жизни достаточно натусовалась. К тому же – интроверт.

На эту тусовку в августе мы решили сходить и взяли с собой мою приятельницу, фотографа Наталью. Дресс-код вечеринки – красный цвет. На нас с Натальей были красные платья, а Дмитрий по случаю купил красную рубашку и белый жилет с белыми брюками. На мне также была белая шляпка, отлично сочетающаяся с Димкиным прикидом!

– Привет, Алиса! Круто выглядишь! – сразу же при входе к нам кинулся один из знакомых видеографов в красных брюках.

– Что за хмырь? – шепнул на ухо Дима. Но я не успела ответить, что это местный коллега Виктор.

– Вы с мужем так гармонично смотритесь! – продолжал Виктор и подмигнул, широко улыбаясь.

– Да мы не…, – начала я.

– Оу, спасибо, вы очень любезны! Меня звать Дима! – вдруг разулыбался мой спутник, покрывшись румянцем.

– Очень приятно, Виктор Шустов, – протянул руку Витя и они пожали руки. Мне захотелось убить их обоих и закончить с этим цирком. Слава богу, в разговор вмешалась Наталья:

– Ну пойдёмте уже выпьем, чего мы тут копошимся, как тараканы!

Наташа была худощавой высокой брюнеткой с гладкими блестящими волосами. Она любила фотографировать семьи с детьми, но уставала так, что каждые полгода порывалась завязать с этим и уйти в офис-менеджеры. «Больше проку будет от копания в бумажках», – говорила она, хлопая изумительно длинными ресницами. Но потом снова брала фотоаппарат и шла снимать семьи с детьми. Офис-менеджер откладывался ещё на полгода. И ещё на полгода.

Справа от входа находилась красивая Welcome-зона. С горкой из шампанского, шоколадным фонтаном, сырной нарезкой, канапе на шпажках и ассорти из пяти видов орех. Вечер обещал быть весёлым и вкусным. Из всех столов половина были заняты, мы пришли вовремя и успели к свободному столику.

– Что будем заказывать? – спросила я, открывая меню с красивой едой.

– Все, что горит. Хочу напиться, – хихикнула Наталья. На последней съёмке мамаша с двумя орущими близнецами истрепали ей нервы, порвали декорации в фотостудии и уронили объектив за сто тысяч. Здесь кто угодно захочет напиться.

– Только в менеджеры пока не уходи, объектив ведь целый, – сказала я и мы засмеялись.

Через час весь бар был заполнен людьми в красных одеждах. Брусничный цвет, клюквенный, алый, гранатовый, бурый, коралловый – перемешивались в одно большое кровавое пятно. Звенели бокалы. Мелькали танцующие тела. Общительные товарищи пытались перекричать музыку, увлекаясь беседой.

– Слушай, а ты не против, если я замучу с твоим Димкой? – азартно спросила Наталья после третьего бокала пива.

– Почему я должна быть против? Я вообще-то замужем уже пятнадцать лет, – напомнила я подруге.

– И из этих пятнадцати ты видела мужа только один раз! На свадьбе! Если не считать, что ещё раз десять – в постели с различными красотками, – засмеялась Наташа.

Но мне было не смешно. Хотелось в ответ сказать какую-нибудь грубость, чтобы поставить подругу на место. Но в то же время я понимала, что девушка права.

С мужем Александром мы поженились по залёту, когда мне было двадцать лет. Свадьба была шикарная, весёлая, с битьём морд, как и полагается. Гуляли два дня и две ночи. Но родителями стать было не суждено.

Ребёнок решил покинуть нас прямо в утробе на двадцать пятой неделе. Его завернули в тряпочку и положили на холодный подоконник, чтобы остыл. Это была девочка. Моя не родившаяся маленькая доченька.

На следующий день меня выписали из больницы и разрешили прийти через два дня, чтобы забрать тело мертвого ребёнка после вскрытия. Похороны и малюсенький ящичек, обёрнутый шелком, я помню смутно.

И почти сразу после этого мы с Сашей стали друг другу чужими людьми. Почему продолжили этот брак – неизвестно. Муж растворился в работе, командировках и интрижках. А я всю энергию направила в развитие себя, как видеографа. Любимое хобби помогло не раствориться в депрессии и выжить. Пережить потерю малышки и всё, во что жизнь превратилась потом. Тем более врачи вынесли вердикт – детей у меня никогда больше не будет. И моим детищем стало моё дело, в которое я решила вложить всю себя без остатка.

– М… м.. можно пригласить вас на т.. танец? – возле меня вырос как гриб шатающийся молодой мужчина в вишнёвом пиджаке. Он громко икнул и запахло водкой.