Алекс Динго - Принцесса мышиных королевств

В темноте подвала мелькнула фигурка мыши. Высокая тень быстро превратилась в маленький силуэт. Показалась забавная мордочка грызуна Бальзама. Он округлил свои тёмные, шальные глаза. И живо запрыгал, как очумелый. Шерсть встала дыбом. Бальзам засвистел, как истинный разбойник Соловей, который только что спрыгнул с дерева.

– Шухер братва… Шабаш. Сюда кот Тигр из соседнего двора пожаловал… Бегите… Он сюда идёт… Бегите… Спасайтесь, – громко запищал Бальзам.

– Тигр…

– Он тот ещё сукин сын…

– Бегите…

– АААА… ААА… Бежим… Быстрее…

– Спасайтесь…

– Вот же… Ни одно собрание нормально не закончили…

– Спасайтесь…

– Он уже рядом… Он уже здесь…

Все мыши и крысята побежали, кто куда. Ловкие и быстрые грызуны Морж и Кейс живо пронеслись по потолку. Но всё же свалились на доски. И вновь быстро побежали. Апельсин нажал на выключатель. В подвале воцарилась полная темнота. Король Синьор со свитой удалился по трубе за каменную стенку. И след простыл. Площадка опустела за несколько секунд. На лестнице появился силуэт кота Тигра. Его глаза сияли, как два ярких, зеленоватых алмаза. Точно их питал аккумулятор, который заряжался от сети. Кот имел рыжий, тигровый окрас. Его хвост чуть загибался на кончике. Тигр плавно побежал по площадке. Он замер. И тут же чутко принюхался. Сейчас он походил на скульптуру известного мастера Олега Кислицкого. Тигр совсем не двигался. Казалось, даже не дышал. Его вид морды напоминал фейс бухгалтера Жоры Кобелянова из кооператива «Изумруд». Тот каждый день считал деньги пачками и складывал их в большой, металлический сейф. Но фигура всё – таки ожила и быстро побежала. Она обладала невероятной лёгкостью, цепкостью и пластичностью. Кот ловко заскочил на батарею. Он решил подремать в уюте и тепле. Он мило замурлыкал и затянул свою очередную песенку.

Вдали над горизонтом виднелось золотистое сияние. Небо утопало в холодных, зимних красках. Но веял приятный, мягкий, благотворный ветерок. Плавно порошил февральский снежок. Он походил на мишуру из новогодних хлопушек. Казалось, где – то наверху весёлый и немного дикий клоун или колдун, или волшебник, или поддатый Дед Мороз, или кто – то ещё просто разбазаривал запасы, которые залежались со старого Нового года. Ему доставляло большое удовольствие пулять во все стороны из новогоднего арсенала. И выглядел он забавно. Он походил на дядю Демида, который проживал по улице Ленина в доме 153 в однокомнатной квартире. Лицо круглое и багряное, как фонарь светофора. Нос большой и сальный, словно бронзовая статуэтка. Глаза светлые, дикие, чуть навыкате. Как будто он всё время видел летающую тарелку и был удивлён и тронут. Рот широкий, щёки круглые. Его вид походил на морского окуня, которого поймали в рыболовецкую сеть пару дней назад. И он теперь был немного замороженным. Руками он держался за бутылку шампанского. И, казалось, искал там Джина, который бы исполнил все его желания. А может Демид представлял, что держит в руках не бутылку, а подзорную трубу. Он на корабле в открытом море. Он отважный капитан судна. Он ищет красивых странствий. Но на деле он просто дремал. Его искали органы опеки, налоговая инспекция, тракторист Борька, жена Глаша и работодатель из местного жилсервиса «Теремок». Особенно его хотел увидеть директор данного учреждения. Он внешне походил на хищного крокодила. И даже обладал теми же повадками и рефлексами.

Величаво смотрел вдаль Рязанский кремль. Древнейшая часть города Рязани пестрила ярким колоритом. Под открытым небом красовались золотые купола и шпиль колокольни одного из старейших музеев России. Он хранил истинный Святой Дух. Здесь как будто оживала старина. И стоял ещё град Переяславль Рязанский. Отсюда открывались чудные виды на бескрайние, покрытые, словно белой бахромой окрестности. Река Ока тянулась в своём привычном русле и белела. На крутых горках то тут, то там мелькали фигурки. Там торжествовали аттракционы и русские забавы. А на мостике, казалось, стоял сам черниговский князь Ярослав Святославович, внук Ярослава Мудрого. Тот с чьим именем связано название и возникновение города. Но то был байкер Мирон. И серебристый мотоцикл «Урал» стоял рядом. Его сильно бородатое лицо смотрело вдаль. Глаза щурились. На двужильном теле красовалась утеплённая, тёмная, короткая кожуха. За пазухой он держал ружьё – обрез. За ним охотилась банда крутого авторитета Ворона. Тот обладал скверным характером. Он походил на редкое земноводное существо. Свои короткие, тёмные волосы всегда зализывал назад, как истинный подражатель блокбастеров. У него на правой стороне лица имелся шрам от глаза до подбородка. Ворон выглядел отменно. Костюм с иголочки, блестящие ботинки, золотой браслет и цепь. Всегда держал при себе серебристую трость. Как – то он ею лихо защитился от пятерых ухарей. Ворону принадлежало много игорных домов и солидных пристанищ разврата. Мирон влюбил в себя одну жрицу любви по имени Анжелика. Она выглядела статно и молодо. И точь – в – точь походила на Монику Беллуччи. После ночи любви Мирон уговорил крошку бежать вместе с ним. Они уселись на его мощный мотоцикл. И байкер выжал всё из своего «железного коня». После долгой дороги они остановились в одном мотеле «Чао Рио» . Но их местонахождение быстро вычислили. Ворон послал своих людей. В номер влетели крепкие, мускулистые ребята. Дверь просто снесли. Она отлетела в сторону. А голубки Мирон и Анжелика нежились в постели. Их жгучие вакханалии не прекращались всё раннее утро. Крепкие незнакомцы тут же врезали байкеру под дых. Затем проверили пресс. Ещё врезали пару раз под челюсть. Но Мирон был не из робкого десятка. Он стерпел боль. А затем в нём пробудился истинный, русский медведь. Он лихо раскидал по номеру всех неприятелей. Кем – то он проломил стенку туалета. Кого – то бросил в ванную отдохнуть. А лысого крепыша несколько раз ударил об потолок. Тот так и повес, пробив своей головой гипсовую, зеленоватую обшивку. Затем он быстро надел штаны и обулся. Анжелика тоже не теряла времени. Она ловко натянула на себя атласные бирюзовые трусики и прикрыла грудь шестого размера своим розовым бюстгальтером. По дороге накинула на себя лисью шубку. Любовники вновь оседлали мотоцикл «Урал». Мирон дал по газам. «Железный конь» быстро разогнался по свободной дороге. Стрелка спидометра живо легла на сотку. Мотор шибко загудел. Из-под колёс лихо вверх полетела белая пыль. А лёгкий морозец приятно обдавал полу оголённые тела. Анжелика крепко руками вцепилась за своего крутого бойфренда. Её тёмные, роскошные волосы развеялись по ветру. Она мило улыбнулась.

На большом, городском катке царило истинное столпотворение. Кругом взад – вперёд носились разные фигурки. Они немного толкались. Десятилетний Вова ползал на четвереньках. Он искал свою варежку. А её уже примерил на свою руку тридцатилетний Борис. Он умело катился на коньках. И быстро разгонялся. В него резко врезался двадцати пятилетний любитель рока и хеви Паша. Он походил на бочку, которая плавала по морю в известной истории «Сказка о царе Салтане» Александра Сергеевича Пушкина. Борис грузно свалился на пятую точку. А Пашу сбили юные хоккеисты. Они лихо гоняли шайбу по льду. Тот пригрозил им кулаком. И вновь покатил, куда глаза глядели. Тут появился местный скелетонист Иннокентий. Он был в дупель пьяным. Его соратники постоянно выносили за пределы корта. Но он всё равно возвращался и пытался сделать «тулуп» . Тихон завалившись на бок, лишился всех своих карманных денег. Медные монеты звонко раскатились по льду. И попадали люди один за другим. А кто – то еле устоял на коньках. И получился настоящий, сольный номер для выступления. Высокий хмырь Гоша ловко обчистил сексапильную дамочку. Он своей липкой рукой стянул у неё из кармана телефон и помаду красного цвета. А ещё зажигалку с надписью Муза. Так звали потерпевшую. Он не брезговал ничем. У Вали снял бусы, у Оли цепочку, у Тоши шарфик, а у Веры он достал светлые блестящие стринги из кармана бежевого пальто. Сексуальная малышка знала толк в настоящем стриптизе. По льду все носились, как угорелые. Кто в лес, кто по дрова. Парамон и Кира стояли в обнимку. Их горячий поцелуй уже продолжался полчаса. Парень еле стоял на коньках. Но терпел изо всех сил. Кира умело крутила своим языком во рту своего белобрысого, жилистого и прыщавого героя. А тот всё же упал.