Артем DeAronaks - Хроники восточных холмов

Добежав до центральной площадки Кику, увидела, как другие десятки разбирают оружие со стоек. Это были деревянные шесты немного выше Кикутаке, и боккены, или деревянные катаны, доходившие до пояса.

– Стройтесь по одному и берите тренировочное оружие. По одному шесту и боккену на руки. Боккены сразу за пояс, шест держите обеими руками вертикально перед собой. Затем снова в строй! – приказал Мамору, беря один из мечей. Когда сотня построилась с оружием, вперед вышел Рюдзо.

– В настоящем бою вместо шестов в руках у вас будут яри, – начал он, неспешно шагая перед строем. – Это длинные деревянные копья с металлическими наконечниками. Чтобы сражаться ими один на один нужно много лет упорных тренировок, но вы не просто так стоите в строю, – взяв шест, продолжал Такеши. – Ваша задача при обращении с яри: направить наконечник в сторону врага и вовремя сделать выпад. Перед сотней направленных в одну сторону яри даже мастер не устоит. При приближении к противнику полагайтесь на мои команды. Если приказываю атаковать, всем строем бежите на врага ровной стеной. Если приказываю стоять на месте, когда на вас несется кавалерия бронированных самураев, вы стоите словно скала. Любой, кто трусливо побежит во время боя или откажется выполнять приказ, будет убит на месте. Я лично прослежу за этим. А теперь, к бою! – до самого вечера они упражнялись выполнять команды. В какой-то момент Кикутаке показалось, что ей не нужно думать, тело просто само инстинктивно выполняло приказы.

– Стой! – крикнул господин Рюдзо, глядя на заходящее солнце. – Десятники! Стройте воинов на ужин.

– Третья десятка! В линию! – рявкнул Мамору, положив свой боккен на место. – Оружие на стойки, берем миски и проходим на ужин! – указал он на подъезжающую телегу с котлом.

– Похоже, сегодня на ужин будет мясо! Как же есть хочется… – принюхавшись, произнесла Кикутаке.

– И яйцо с хлебом, – поморщился высокий матсутаке впереди Кику, получив свою порцию. Его украшали длинные, слегка вьющиеся волосы, а подбородок оброс небольшой щетиной. – И где же наше хваленое мясо?

– Там, на командирском столе, – нахмурившись, кивнула в сторону Иоши. – Они зажарили кабана, напавшего на нас, и теперь пируют как императорская семья. А мы должны есть чертов хлеб с яйцом.

– Да еще глядя на то, как они уплетают эту сочную жареную свинину… – завистливо сглотнул он. – Терпеть не могу яйца, хочешь? – посмотрев на свой ужин, протянул гриболюд яйцо соратнице.

– Если ты предлагаешь, – поблагодарила Кику, присаживаясь на площадке. – Как тебя зовут?

– Нобутаке, – соратник смахнул с лица прядь волос и продолжил. – Я некоторое время наблюдал за тобой, ты смелая, отзывчивая, и голова у тебя откуда надо, как раз то, что мне нужно!

– О чем это ты? – насторожилась Кику.

– Слушай, – Нобу, словно заговорщик, пригнулся поближе к ней. – Вот смотрю я на то, как наш командир уплетает это сочное мясо, и мой желудок подсказывает мне одну замечательную идею. А почему бы нам не взять и ночью не пробраться на полевую кухню? Не съедят же они целого кабана за один присест?

– Что за вздор ты несешь? – чуть не уронив свою миску, вскрикнула соратница. – Ты хочешь украсть у людей?! Ты сумасшедший! – уже шепотом продолжила она.

– Нельзя воевать на голодный желудок. Мне, например, сегодняшнего ужина будет маловато, – наседал соратник, опустив свою миску.

– Тогда зачем ты отдал мне яйцо? И вообще, если ты так голоден, зачем втягивать меня в это?

– Кику, ты уже успела показать себя, да и соратника в беде не бросишь, – ткнул он большим пальцем себе в грудь. – А еще я уверен, что после сегодняшних тренировок тебе тоже требуется подпитка, подумай о том, как нам придется завтра, если мы не поедим как следует! – он оглянулся на стол, за которым ели десятники и сотник. Вместо проса с яйцом они наслаждались тушеным рисом с овощами и жареной рыбой. – У них там столько отменной еды, наверняка на кухне еще больше, никто и не заметит!

– Нет, я так не могу, если мы будем объедаться, пока остальные голодают, это будет несправедливо! – засомневавшись, отмахнулась соратница.

– Ага! Значит, в принципе идея тебе нравится, а что насчет того, чтобы стащить на всех?

– Ты глупец, Нобутаке, – решительно встала Кику. – Не смей даже думать о том, чтобы красть у людей. Мы их стражи, слуги и защитники, никто из матсутаке не пойдет на такое.

– Жаль… – задумчиво пробормотал воин, глядя вслед уходящей девушке.

После ужина они помылись и прополоскали в реке свою одежду. Все это время Кику не переставала думать о словах Нобутаке, даже когда они развесили мокрые вещи, сложили доспехи и легли спать, она долго ворочалась, не в силах уснуть. Что-то в словах соратника никак не давало покоя. В какой-то момент она, наконец, расслабилась и уже почти уснула, когда по лагерю прокатился знакомый звук рога. От этого звука все ее тело мгновенно напряглось, а сердце забилось так сильно, что от сна не осталось и следа. Выбравшись из палатки, Кику остановилась в замешательстве. На улице стояла глухая ночь. Другие матсутаке тоже непонимающе оглядывались, переспрашивая друг у друга, что происходит.

– Живо в строй, погань прелая! – взревел Мамору, шагая к палаткам своей десятки. В отличие от обнаженных матсутаке, оставивших свою одежду сушиться, он был в рубахе и штанах. – Кто!? – он подошел вплотную к Хиротаке и, если бы мог, сжег его взглядом на месте.

«Что происходит…» – пыталась разобраться Кику. Между тем, остальные десятки заканчивали строиться на центральной площадке.

– Я знаю, что он был не один! – ходил из стороны в сторону десятник. – Признавайтесь немедленно!

– Тишина! – спокойным, но властным голосом, заставившим мгновенно всех замолчать, произнес вышедший из своего шатра Такеши Рюдзо. – Один из вас, соратники, совершил непростительный поступок: под покровом ночи он попытался вероломно выкрасть припасы со склада, – командир указал ладонью в сторону. Кику невольно охнула. Избитый, весь в поту, крови и слезах, неся на плечах здоровенное бревно, плелся их соратник.

– Аратаке… – едва слышно прошептал Хиро. Едва передвигая ноги, этот и без того хилый, слабый мальчишка был готов рухнуть на землю в любой момент.

– Этот проходимец решил поживиться вашей едой, но я знаю, что он был не один, – продолжал сотник, – ему кто-то помогал. Этот кто-то стоит среди вас, и сейчас я предлагаю ему добровольно признаться в содеянном.

«Нобутаке, грязная ты крыса! – прошипела в сердцах Кику. – Не смог подговорить меня, так взялся за Аратаке!»

– Итак, я буду считать до десяти, если никто не признается, наказание понесут все матсутаке. Один! Два! Три… – в строю царило молчание. – Пять! Шесть!