Натали Якобсон - Амаранта – пленница короля эльфов. Пленники волшебного царства

Привилегию нападать первым он оставил своему смертному противнику. Спустя мгновение сразу стало ясно почему. Дагда отражал удары слегка, но этого хватало, чтобы Ангус подал с ног. А что будет, если эльф станет драться во всю силу?

За плечами Амаранты публика делала ставки. Почти все кроме самых верных друзей Ангуса поставили на Дагду.

– А на кого поставишь ты? – теребила ее за плечо Аделина. – Я поставила свой последний дублон, и даже свои бриллиантовые серьги на эльфа. И думаю, что я не ошибусь.

– Как можно делать ставки, когда люди могут ранить друг друга? – возмутилась Амаранта.

– Не люди, а эльфы, ты хотела сказать? У людей, я смотрю, шанса нет.

Она была права. Ангус получал ушиб за ушибом. На лице и теле у него уже появились ссадины, а эльф даже не прилагал никаких усилий. Лишь отражал удары.

– Как думаешь, мною может увлечься хоть один эльф? – заволновалась Аделина.

– Ты серьезно?

– Да, – подруга с готовностью кивнула. – Хочу за такого замуж. Он красив и силен, и богат, наверное. С таким защитником мне и целая армия не страшна.

Дагда уже демонстрировал свое умение сразу на нескольких рыцарях, потому что Ангус слишком сильно ушибся и попросил о временной передышке. Как легко эльфу удавалось справиться вначале с пятью, потом с десятком, а позже и с дюжиной самых умелых рыцарей!

– Он чемпион! – Аделина смотрела на него влюбленными глазами. – Не представишь меня ему или кому-то из его волшебного племени?

– Я сам с ним почти не знакома, – соврала Амаранта. Как только ложь так легко сорвалась с ее губ! Видимо, она становиться лгуньей, как все эльфы или как все влюбленные, которые вынуждены скрывать свои чувства.

– Ерунда! Как хозяйка замка ты имеешь право перезнакомить между собой всех, кто к тебе пришел. Таков местный этикет. Графине позволено все.

– Дома была иначе.

– Поэтому здесь мне нравиться больше. А тебе?

– Даже не верю, что мне все позволено.

– Кроме как остановить поединок, – подчеркнула Инфанта, вцепившись до крови когтями в плечо Амаранты, на которое присела, как на шест. – А его бы надо остановить, если не хочешь овдоветь. Король эльфов задумал недоброе.

С чего это вдруг нахальная птица так переволновалась? Ведь сама же недавно хотела, что б Амаранта стала вдовой.

– Не верю, – вмешалась Аделина. – Эльфы галантные и доблестные.

– И ты хочешь, чтобы я сосватала тебя одному из них? – поддела ее Амаранта.

– Конечно, – Аделина не стала мяться и врать. За прямолинейность ее многие недолюбливали.

– А что если эльфам нельзя жениться вообще? – Амаранта беспокоилась об этом и сама, хотя ей быть невестой вскоре уже не светит. И все равно страшно, что Дагда жениться однажды на ком-то. На королеве фей, например.

– Они же не монахи! – возмутилась Аделина.

– Ну, вдруг им не разрешается брать в жены смертных девушек, а только своих эльфиек.

– Запреты есть для того, чтобы их нарушать, – Аделина с хрустом раскрыла роскошный веер. – Что-то жарко стало!

И правда! Трава вокруг ног Дагды обгорела и почернела. Кажется, жар исходил от него.

– Он в гневе! – пропищала Инфанта прямо ей на ухо. – Когда король эльфов в гневе, то может вызывать огонь.

И правда, на нескольких рыцарях, вспыхнули латы. Оруженосцы побежали за ведрами воды из колодца. Никто не понимал в чем дело. А Дагда уже снова дрался с отдохнувшим Ангусом. Граф даже после передышки выглядел изможденным. А эльф, напротив, был полон новых сил. В том числе и магических. От его меча отлетали сверкающие разноцветные искры. Ангус жмурился, потому что вид эльфа начал слепить ему глаза.

– Такое бывает, – пояснила Инфанта, подозрительно многое знавшая об эльфах. – Их вид ослепляет противников, поэтому людям невозможно с ними драться. А вот один Дагда может одолеть целый полк или даже сразиться с настоящим драконом.

– А почему он гневается, если сознает свою неуязвимость?

– Он хочет убить сейчас, но помнит о каком-то древнем условии, которое не позволяет ему убить.

– Это из-за мирного союза?

– Нет. Какая-то другая причина.

– И какая? – Амаранта готова была дернуть птицу за хвост от нетерпения.

– Какое-то условие о том, что нельзя убить смертного мужа той, кого полюбил. Иначе вас разлучат на целое столетие, – Инфанта припоминала правила с трудом, будто чьи-то чары мешали ей вспомнить.

– Ты о чем? Растолкуй!

Амаранта заметила вдали за лужайкой какую-то женщину в черном одеянии, с фарфоровым, как у куклы лицом и угольно-черной птицей на плече. Силуэт женщины почти сливался с темневшим вдали лесом.

У Инфанты клюв едва раскрывался.

– Кажется, на меня колдуют, – жалобно пропищала она.

– Что за ерунда!

Дагда уже сильно изранил Ангуса. Кровавые отметины испещрили тело графа, как печати. Но сдаваться Ангус не собирался. В нем проснулся мальчишеский азарт. Дагда тоже проявлял все больше агрессии. Он и впрямь злился, но почему-то не решался нанести смертельный удар. Лишь калечил противника. Все следили за борьбой, затаив дыхание. Поединок затянулся уже более, чем на час. Солнце садилось, роняя на луг багровые блики. В их алом свете терялись лужицы крови, обагрившей сожженную траву.

– Так вот! – силуэт женщины у леса исчез, и Инфанта заговорила бойчее. – Припомнила! Есть закон. Он называется «Один век до свадьбы».

– Что? Какая-то нелепица. Хотя если рассудить: эльфы живут долго. Для них столетие не срок. Если свадебные подготовления у них тянуться так долго, то ясно почему ни одна смертная девушка до сих пор не стала их женой.

– Дурочка! – опять съязвила птица. – Ты смотришь лишь на поверхность. А ты загляни чуть поглубже. Истина всегда в глубине.

– То есть? – Амаранте не нравилось, как ее обзывают, но она ведь и правда не могла додуматься сама. На обидную правду в ответ ничего не скажешь.

– Один век до свадьбы ждать приходиться только тем избранницам эльфов, которые являются уже замужними смертными женщинами. Случается ведь, что влюбляешься в кого-то, кто не свободен. А смерть всех людей освобождает от их пары.

– Исключая случаи семейного захоронения, когда у супружеской пары одна могила.

– Это не тот случай, когда тебя увел эльф и держит у себя в плену. Тогда ты остаешься молодой и живой, а твой земной супруг со временем умирает. Дольше века не живет никто. Поэтому закон об одном веке до свадьбы это вполне логично. Едва муж умрет, ты станешь женой эльфа. При условии, естественно, что эльф все еще хочет на тебе жениться. Они тоже ждать не любят. Дагда вот очень горячий: и в переносном смысле, и в прямом. У меня от жара, который он создал на лугу, сейчас перья вспыхнут.

– А если эльф убьет мужа своей возлюбленной? – Амаранта отметила, что многие дамы от нестерпимой жары начали усиленно обмахиваться веерами. На лугу стало душно, как в печи, но никто не смел уйти, пока не закончиться столь любопытный поединок.