Замирбек Осоров - Как Кыргызстан полюбил Европу и что из этого вышло. Современные сказки Ала-Тоо

Белый медведь становился царем в Северном Ледовидом океане, когда наступала зима, и океан все больше и больше покрывался льдом.

Чем больше было льда вокруг и чем толще он нарастал, тем дальше, ступая по нему, продвигался на север Белый медведь, зная о том, что там ждет его большая удача.

Там всегда – вдали от береговой кромки льда – попадаются внутренние полыньи и озера, еще не скованные льдом. Где-то это происходит из-за сильных морских течений – вода просто не успевает замерзнуть, где-то вода не замерзала по причине выхода из глубин океана теплых вулканических струй. Но были и искусственно создаваемые полыньи, когда стадо белух кружили день и ночь по кругу, не позволяя воде замерзнуть.

Именно эти полыньи привлекали Белого медведя. Точнее, его привлекали полыньи, в которых зимовали недружные и глуповатые стада белух, потому что здоровое и умное стадо не позволяло полынье сократиться до таких размеров, когда она превращается в ледяную ловушку, сжимаясь в диаметре меньше десяти метров. Тогда у Белого медведя появлялся шанс для поимки белух, когда те выныривали из воды, чтобы глотнуть воздуха. И совсем большой удачей было найти полынью, которая сжималась до двух метров, и даже меньше, в ширину.

Находя такую прорубь и бедных белух, скованных в ледяном плену, Белый медведь подходил к кромке воды, и ему оставалось только дождаться, когда отчаянно задыхающиеся белухи начнут одна за другой появляться на поверхности воды, чтобы глотнуть воздуха.

И тогда Белый медведь внезапно и яростно обрушивался сверху на намеченную добычу всем своим весом, глушил ее ударами своих страшных лап, вооруженными длинными когтями, разрывал зубами ее плоть, и после того, как бедная жертва сдавалась, вытаскивал ее на лед и тут же поедал ее, еще живую.

Таким образом, Белый медведь мог пировать всю зиму, поедая одну за другой всех заточенных в ледяную ловушку белух, которые не могли уплыть далеко от проруби, так как только здесь могли глотнуть воздуха. До весны, когда лед таял и освобождал пленниц, доживали лишь считанные белухи.

Однако у бедных белух был заступник и спаситель, который был одной крови с ними и во многом похож на них.

Это был морской теплокровный обитатель, который чувствовал себя подо льдом также привольно, как и Белый медведь надо льдом. Имя ему было Нарвал, и он отличался от белух тремя особенностями.

Во-первых, он мог гораздо дольше, чем белухи, оставаться под водой. Если белуха могла задерживать дыхание на 10 минут, Нарвал мог без усилий делать это до получаса. Во-вторых, белухи редко погружались в море глубже 100 метров, Нарвал же имел привычку охотиться на рыб, обитающих в 500, 1000 метрах под водой и даже глубже. В-третьих, как мы уже сказали, Нарвал обладал длинным, крепким и в то же время чувствительным рогом, предназначение которого никто толком не мог объяснить. Однако Нарвал, прозванный из-за этого Единорогом, мастерски мог обращаться с ним, чтобы быть королем подледного мира.

Рог был настоящим подарком для Нарвала, он помогал ему найти рыб и моллюсков, спрятавшихся на дне моря, мог послужить и грозным оружием против полярной акулы, касатки или другого морского хищника.

Но по-настоящему выручал Нарвала рог в зимнее время, когда поверхность океана была скована льдом и об этом знал только он сам. Двухметровый бивень позволял раскалывать молодой лед, который образовывался в так называемых нарваловых шурфах. Дело в том, что океан затягивался ледяной коркой постепенно, толщина его росла день ото дня, достигая в середине зимы почти двух метров. Так вот Нарвал оставлял свободные отверстия во льду, которые позволяли ему дышать воздухом даже из-под толстого слоя льда, через эти дырки, ледяные шурфы. Рог был незаменимым инструментом, позволяющим держать их всегда открытыми: Нарвал просовывал его иногда во все его длину в эти шурфы, ломая свежеобразовавшиеся ледяные корки, счищая снег на самой поверхности – и свежий спасительный воздух поступал под лед, наполняя подледные воздушные камеры живительным кислородом.

Белухи не могли делать так же: у них не было длинного рога и поэтому им не оставалось ничего другого, как с наступлением зимних холодов, либо уходить на юг, за кромку берегового льда, либо держаться рядом с незамерзаюшими морскими протоками, либо зимовать в своей собственной полынье, при этом поддерживая ее в образцовом порядке, следя за тем, чтобы она не замерзала и не становились слишком маленькой и опасной для проживания.

Нарвал же, благодаря перечисленным особенностям, не нуждался в полыньях и свободно путешествовал по всему океану зимой, как он делал это в летнее время. Везде подо льдом имелись заранее подготовленные отверстия, пробитые им или другими нарвалами, и он без труда, используя эхолокацию, находил их, даже если иногда его собственные воздушные колодцы замерзали насквозь. Но для Нарвала существовали и другие возможности и пути для того, чтобы выходить победителем из самых сложных ситуаций. Всегда подо льдом находились воздушные полости и пространства, где можно было передохнуть и подышать воздухом.

И Нарвал покровительствовал белухам, всегда приходил к ним на выручку как только находил полынью с плененными морскими обитателями, и Белым медведем, караулящим их на льду.

Обыкновенно, Нарвал уводил все стадо за собой на более просторные и безопасные полыньи, где их не мог поймать Белый медведь. Подо льдом, на одном вздохе, белухи могли проплыть не более 3—5 километров. Если на таком расстоянии находилась более просторная полынья, то Нарвал уводил их туда. Гораздо труднее было спасти белух, если до спасительной полыньи приходилось плыть намного дольше. И хотя Нарвал мог плыть под водой, не дыша, 20 километров и больше, белухи не были способны на такой подвиг. Чтобы отвести на свободу все стадо плененных белух, порой насчитывающее свыше 40 голов, запертых на расстоянии 20 километров от соседней просторной полыньи, Нарвал тщательно составлял маршрут движения – с многочисленными подводными привалами и передышками – в подледных пещерах и камерах, где можно было глотнуть свежего воздуха, чтобы после продолжить плыть дальше.

Понятно, что Белый медведь ненавидел лютой ненавистью Нарвала и распространял всякие слухи и нелепости относительно него, называя его морским агрессором, призывая к незамедлительному разоружению, чтобы Нарвал не только избавился от своего рога, но и перестал погружаться глубоко в море и задерживать дыхание под водой больше чем на 15 минут. Во всем этом Белый медведь видел проявление недоверия и пережитки времен холодной войны, а о том чтобы самому избавиться от больших и страшных клыков и когтей Белый медведь, естественно, и не подумывал. В общем, круглый год он вел активную информационную кампанию по оклеветанию деятельности Нарвала и оболваниванию белух, моржей, тюленей и других обитателей Северного Ледовитого океана в своих геополитических интересах.