Артём Савин - Смерть предпочитает убивать изнутри: Крах невежества

– Это какой-то сленг машинистов? – спросил я для уточнения.

– Да, именно, – ответил он. – Порой забываю, что рядом со мной сидит не машинист. Примечательно, – вернулся он к разговору, – что самые важные компоненты – направление, тяга, тормоза – ручное, а все остальное задается с компьютера. Такое чувство, что конструктора не доверяли автоматике.

– И не зря, – подчеркнул я. – Система удобная, простая, но надежная ли? В нашей ситуации поломка такого непростого механизма будет нам дорого стоить. Мы ведь через разные опасности будем проходить, нехорошо, если системы управления пострадают от рук мутантов и выйдут из строя.

– Смеешься? – усмехнулся он. – Как, по-твоему, толпы зараженных смогут нам помешать проехать?

Ещё в Петербурге Иван Митрофанович наставлял меня, как правильно вести себя в чрезвычайных ситуациях. Он говорил, что иногда от людей надо скрывать некоторую информацию, чтобы человек не впал в ступор, в панику и не растерялся. Я подумал немного, надо ли ему говорить о том, что мир теперь населяют отнюдь не маленькие существа, гражданские люди, обычно, не знают об этом. Почесав затылок, все же я рассказал:

– Жнец может. Это чудовище не остановить обычным локомотивом, даже танки его не берут. Раньше с одним таким сталкивался в Петербурге, чуть город не уничтожил. О Жнецах многие слышали, но не многим удалось уцелеть после встречи с ним. Они заводятся в больших городах, обычно, с развитой подземной инфраструктурой, манипулируют зараженными, делают их опаснее в разы. А ещё есть летуны – мутанты глухарей, и бегуны – мутанты медведей, которые, как говорят, появились, сравнительно недавно и могут существенно повредить технику как наземную, так и воздушную. Как думаешь, почему на гражданских самолетах сейчас не летают и не перевозят грузы?

Салман о чем-то призадумался, видимо догадавшись о причине моих опасений. Некоторое время спустя, он продолжил разговор, в его голосе стали ощущаться нотки неуверенности:

– Странно, не знал, что есть ещё что-то, что может быть больше обычного человекоподобного зараженного. Кроме Жнеца, разумеется, о нем я слышал. Говорят, эти твари захватили Самару, Челябинск и многие большие города, которые долго сопротивлялись. Как ты думаешь, – спросил он меня все с той же ноткой неуверенности в голосе, – если нам по пути встретятся такие существа, мы сможем дать им отпор?

– Думаю, что нет смысла драться с ними, пока у нас есть множество обходных путей. В конце концов, что нам мешает бросить состав и пересесть на машину, а затем укрыться в лесной чаще? – спросил я товарища, однако тот замолк. – Генерал хорошо нас выдрессировал, мы самая толковая и подготовленная команда на свете, мутантам с нами не справиться, – добавил я и по-дружески похлопал Салмана по плечу, стараясь вывести его из состояния беспокойства.

– Да уж. В любом случае, если мы выжили в суровых тренировках генерала Зорина, то какая-то там карантинная зона нам точно не страшна, – добавил товарищ и снова смолк.

Лиственные и хвойные деревья, освещаемые яркими лучами дневного весеннего солнца, стремительно бежали друг за другом. Мы уезжали все дальше и дальше от центра человеческой цивилизации, приближаясь к её окраинам.

Поезд ехал небыстро: мы опасались встречи с неприятелем, старательно высматривая зараженных и прочих нехороших живых существ, которые могли нам встретиться по пути. Пару раз мы останавливались, пропуская впереди идущий транспорт в пути по одной колее, а затем продолжали движение дальше. Путь был один для всех поездов в том направлении, так что не требовалось останавливаться возле стрелки и переводить её. В крайнем случае, за человека эту работу выполняла автоматика, поскольку электричество действовало вплоть до самой Казани. Многие деревни и поселки, которые нам встречались, были абсолютно пустыми, а вот города побольше все же имели обитателей. В основном, это были бывшие до катастрофы богачи и высшее чиновничье сословие, которые не желали жить в большом перенаселенном городе. Он имели свою личную охрану, телохранителей и транспорт, потому не опасались за свою жизнь. Помимо них, в городах обитали также военные и ученые. Однако те города, в которых население было когда-то больше сотни тысяч, продолжали жить своей жизнью. Пару раз мы заезжали в такие города на нашем пути, где выпивали по чашке чая, и двигались дальше. С некоторыми военизированными обитателями городов и сел, мы встречались на остановке и спрашивали обстановку. «Все тихо и спокойно, ребят. Езжайте дальше», – был их ответ. Взамен наших вопросов, они задавали свои: «Куда едете, что делаете»? А мы и отвечали, как нас наставил Зорин: «Экспедиция Москва-Уфа». Все задающие горько и противно скорчивали свои гримасы, словно говоря нам: «У нас тут весь мир в труху, людей, техники не хватает, а им дали поезд для экспедиции». К слову, только мы с Иваном знали об истинной цели такой экспедиции, все остальные были уверены, что мы все вместе двигаемся в Уфу. И говорить об этой цели ни в коем случае было нельзя.

Во второй половине меня решил сменить Никита, ссылаясь на все те же поблажки. Несмотря на это, я с радостью вернулся в купейный вагон, пообедал, а после решил заглянуть в соседнее купе, где сидел Владимир. Остальные же участники экспедиции находились где-то в других частях состава и несли свое дежурство.

– Чем занимаешься, Володька? – спросил я у него, постучавшись у входа.

– А, это ты, – ответил он, обратив на меня внимание. – Да так, навожу небольшой порядок в вещах, – говорил он, продолжая все раскладывать по местам. – Не было времени разобрать вещички, так что буду заниматься этим сейчас, пока есть время.

– Занятие полезное, надо сказать, – заметил я. – Я вот свои пока распаковывать не буду. Ну, мало ли что.

– А я верю в нас, – подбодрил товарищ, поняв тон моих слов. – Верю, что мы доберемся до Уфы, и все будет у нас хорошо. А если необходимая вещь или инструмент под рукой окажется в нужный момент, то можно будет избежать некоторых неприятностей или спасти жизнь человека, если он пострадает.

– Не – не – не. Не надо нам таких ситуаций, – усмехнулся я саркастично.

– Да ладно, – махнул он рукой. – Главное, чтобы каждая вещь знала свое место. – Иначе, пользоваться ей будет неудобно.

– Вот и с людьми бывает также, – сказал я самому себе вполголоса, услышав ответ Смирнова.

– Что что, говоришь? – спросил он у меня, не расслышав.

– Да так. Ничего особенного.

– Вовка, ты скоро? – прибежала в купе Маша. – Там Иван ругается, что ты не на посту. И почему рацию не включил?

– Да иду, иду, – заторопился он. В одну минуту завершив свои бытовые дела, он включил рацию. Из неё сразу же зазвучал сердитый голос Ивана.