Владимир Колосков - Перевал

– Теперь слышу. Взять его!

Тед не знал, послушает ли его собака, но пес кинулся к деревьям, Тед побежал за ним. Раздался человеческий вздох, звуки возни, рычание, потом собака жалобно заскулила. Тед добрался до деревьев и увидел лежавшего на земле человека с ножом в руке. Тед занес над ним меч. Ловкости в обращении с мечом ему недоставало, но в некоторых случаях меч хорош и сам по себе: если он есть у тебя, но его нет у врага, то не так важно, хорошо ли ты с ним управляешься.

– Нет, не убивайте, прошу, – человек бросил нож и обхватил руками колени Теда. – Не убивайте. Не убивайте, – запросил он пощады.

Этого бродягу мне тоже удалось разыскать. Даже ходить далеко не пришлось, ведь к тому времени он коротал последние часы жизни, дожидаясь казни в царских казематах, на которую он был осужден по нашему закону о бродяжничестве.

– Что ты тут делаешь? Хотел ограбить меня? – спросил у него Тед.

– Простите, простите, – бродяга стал биться лбом о сапоги Теда. – Я заблудился и искал что-нибудь поесть. А потом ваша собака… Я не делал ничего плохого.

– Пойдем! – Тед подхватил пленника за ворот и отволок к стоянке. Заколотую собаку он оставил – пользы от нее больше не было.

Тед связал пленника и, не обращая внимания на его робкие протесты, продолжил сон. Утром он подробно расспросил незваного гостя. Тот рассказал, что бежал из Кирен. У него были самые свежие сведения из города. По его словам, там творился кошмар. Каждую ночь на город нападал дракон. Он разрушал и сжигал дома. Люди в панике побежали из города, но чтобы предотвратить бегство, царь приказал закрыть городские ворота, ввести военное положение, под страхом смерти запрещавшее выходить за ворота, и считать город осажденным.

Из дальнейшего рассказа пленника Тед узнал, что в городе никто не чувствует себя в безопасности, только те, кого по чину пускают в цитадель, могут без опаски отправляться на ночной покой. Царь усилил патрулирование улиц, чтобы не было паники. Солдаты день и ночь строят баллисты и стрелометы, которые ставят на высоких башнях, но дракону от них нет никакого урона. Люди пытаются тайно, часто за огромные взятки, выбраться из города. Специальные патрули ловят бежавших за пределами города. Беглецам приходится скрываться. Новости из города почти не проходят. Таковы были главные факты, которые Теду удалось вычленить из сбивчивого рассказа киренского беженца. Слухи, ходившие среди рыбаков, подтверждались.

– Я тебе дам один совет, – сказал Тед пленнику. – Иди по этой дороге, никуда не сворачивая. К вечеру ты выйдешь к морю. На берегу найди дом с синей крышей, перед которым стоит старая лодка с обломанной мачтой и до ватерлинии ушедшая в песок. В этом доме живет семья, лишние руки им сейчас не помешают, скажи им, что я тебя послал.

– А если они не поверят?

– Отнеси им собаку, тогда они точно поверят тебе.

«Однако хорошо, что я отдал рыцарю пса, а не свою дочь», – подумал отец, когда беженец вернул ему мертвую собаку. Однако, как показывает печальный конец этого бродяги, надолго он с ними не задержался.

Второй день принес Теду больше хлопот. Он несколько раз натыкался на патрули, о которых рассказывал ночной гость. Со стражей Тед справлялся легко. Киренские стражи испытывали благоговейный трепет перед рыцарями. Стоило Теду заикнуться, что он странствующий рыцарь, и показать украшенный черненым серебром меч, как его учтиво пропускали, провожая подобострастными взглядами. Если бы Тед шел в другом направлении, стража доставила бы ему больше неприятностей, но он двигался по направлению к Киренам и не вызывал подозрений.

Его без затруднений пропустили и через городские ворота. Страж спросил его имя и род занятий, таможенный чиновник записал их в журнал, и Теда пустили в город, ни единым словом не намекнув, что обратно ему не выйти.

Вокруг него выросли бесконечные стены домов старого города. Наш старый город был тогда огромен и невероятно сложен. Тед битый час блуждал в хитросплетении городских улиц, пытаясь найти дорогу к цитадели. Еда у Теда закончилась еще с вечера, но разжиться новой оказалось нелегко. Лавок не было, найти рынок он не смог, хотя в тот день наш рынок вовсе не работал, потому что царь запретил торговлю и реквизировал провизию.

Тед без устали бродил по улицам, сначала стараясь держать направление по солнцу, положение которого в узких переулках угадывал по теням, поочередно следуя правилам левой и правой руки. С наступлением сумерек и без того немногочисленный люд окончательно попрятался по домам, и сложная задача поиска цитадели превратилась в очень сложную, но Тед продолжал двигаться, поворачивать, натыкаться на тупики, возвращаться и поворачивать в другую сторону.

С наступлением темноты город подвергся очередному нападению дракона. Земля дрогнула у Теда под ногами, когда дракон, ударившись могучей грудью в древнюю каменную кладку, разбил и опрокинул самую высокую башню внутреннего форта, окружавшего цитадель. На крыше башни стояло пять новых стрелометов, это, насколько я могу судить, был на тот момент сильнейший огневой рубеж Кирен. Разделавшись с ним, дракон сделал устрашающий круг над городом, пустил несколько случайных огненных струй вдоль улиц и скрылся во тьме. В такой истощающей манере чудовище терзало наш город уже неделю кряду.

Нападение происходило далеко от Теда. Он даже краем глаза не заметил самого дракона, обо всем происходящем ему рассказали высыпавшие на улицы жители. Люди выходили на улицу, высовывались из окон, а жители, смотревшие с крыш, точно ему указали место, куда ударил дракон, и Тед отправился туда.

Ближе к пострадавшим кварталам в улицы потянуло дымом, на пути стали встречаться погорельцы. Некоторые спокойные: хладнокровные стоики или полностью раздавленные несчастьем, те и другие тихими тенями брели куда-то подальше от пожаров. Прочие же не сохранили присутствие духа, они кого-то искали, звали, плакали, бежали, ломали в театральных жестах руки. Дракон улетел, но они еще не поняли этого и продолжали спасаться, стараясь одновременно с этим что-то решить или совершить. Ничего, кроме суеты, из этого не выходило.

Тед не мог им помочь и в молчаливом равнодушии проходил мимо. Людей становилось все больше, и дым сильнее застилал улицу. Тед увидел край пожарища. Горела целая улица: десятки домов уже выгорели до стен, не меньшее число продолжало гореть или заниматься. Очаги пожара не тушили. Пытались спасти от огня уцелевшие дома, поливая их водой. Отовсюду слышался женский и детский плач. Кругом Тед видел закопченные смуглые лица. Пот и слезы растворяли сажу и разукрашивали лица, отчего зрелище походило на фантасмагорию или какой-то странный, посвященный смерти карнавал. Самые страшные маски были лицами, разодранными до костей или разбитыми о мостовую, лицами, изведенными гримасами боли, скорби, кровью и ожогами. Достойно уважения, что и посреди чудовищного маскарада оставалось немало людей, которые пытались остановить огонь. Они действовали неорганизованно, стихийно, но разобщенные усилия не пропадали даром: огонь не распространялся.