Хасан Цечоев - Нарт-орстхойский эпос вайнахов

« Колой Кант сделал из нее зурну и заиграл на ней жалобно. Звук этот был услышан женой старшего брата Колой Канта ». Поняв, что случилось какое-то несчастье, ее муж и деверь « помчались в ту сторону, где жили орхустойцы, предчувствуя, что брата их, вместе с барантой, угнали орхустойцы ». « Они уже догоняли орхустойцев между Джераховским и Дарьяльским ущельями, но бог, предвидя, что если братья Колой Канта догонят орхустойцев, то прольется человеческая кровь, провел для устранения кровопролития реку Терек так, что на правом берегу остался Колой Кант с братьями и сестрой Солсы и с половиной баранты, а на левом – орхустойцы с остальной половиной баранты Колой Канта как бы в калым за сестру Солсы ». « С тех пор его никто не трогал и не покушался угнать его баранту » (Далгат, с. 311—314).

Полагая, что орстхойцы изначально являлись вайнахским племенем (которое почему-то воевало только со своими сородичами), нартоведы не обращали внимания на сведения, которые содержатся в эпосе. Все симпатии сказителей безраздельно принадлежат местным героям; мужество и сила нартов признаются, но они служат злу. Карабулаки были для вайнахов чужим племенем, в борьбе с которым они обретали сознание этнического единства, вступая в героический период своей истории. Победа чеченцев и ингушей над нарт-орстхойцами и ознаменовала самое начало этого периода.

«Пожалуй, самыми характерными качествами всех нарт-орстхойцев вообще являются их гордость и непреклонность перед богами» (чужими, вайнахскими. – М. Дж.). «Нарт-орстхойцы довольно свободно обращаются и с могущественным богом грома и молнии Сели, которому в Ингушетии посвящены многие святилища» (Далгат, с. 118).

На сказании, которое имеет в виду У. Б. Далгат, стоит остановиться подробнее. « Сидели орхустойцы; между ними находился Соска Солса. Они рассуждали: «Есть ли такой край, где (бы) они не были и не грабили? ». Проходившая мимо вдова говорит им, что за семью горами пасется громадное стадо Горжая, на которое они еще не нападали, и нарты отправляются в набег. Соска Солса говорит, однако, что Горжаю надо дать знать о том, что они собираются напасть на его стадо. Но Горжай отвечает их посланцу: « Как они могут напасть на стадо, из которого посвящают богу жертвы? Это будет с их стороны святотатством! Я тебе не верю ».

Тогда нарты подговаривают его невестку сказать благочестивому богачу, что они совершили над ней насилие, но Горжай снова отвечает, что такого не могло быть: « Как могут напасть на мое стадо, которое я посвятил с благодарностью своему создателю – богу и высоким святым ». Невестка сказала нартам, что есть только одно средство подвигнуть Горжая на сражение – убить его любимую птицу. Ее убивает нарт по имени Орузби . Горжай поднял тревогу и обратился за помощью « к богу и великим святым ».

« Его мольба была услышана Сели (богом-громовержцем). Потом поднялась буря, гроза, и все жители погнались за орхустойцами. Те из орхустойцев, которые стреляли лучше, шли последними. „Надо идти потише, пусть догоняет Сели, я пожму бока этому святому!“, – сказал Соска Солса. Действительно, их догнал Сели, и Соска Солса схватил святого и поломал ему ребра. Буря и гроза утихли. Святой перестал преследовать орхустойцев, и небо очистилось. Когда стало светло, орхустойцы позволили Горжаю догнать их. Соска Солса схватил Горжая, связал его и посадил на лошадь лицом к хвосту, потом пустил в поле на смех людям. Орхустойцы возвратились со стадом Горжая домой » (Далгат, с. 310—311).

«Сказание любопытно не только тем, что божество, попавшее в эпос, не вызывает священного трепета и предстает в сниженном, бурлескном виде. Здесь, кроме того, умаляется и сама идея божественной власти. Ведь нравственная концепция такого праведника и боголюбца, как Горжай, оказывается совершенно поверженной» (Далгат, с. 118).

На наш взгляд, сказание любопытно другим – тем, что показывает нарт-орстхойцев глазами их самих. И, разумеется, ни о каком богоборчестве не может быть и речи. Громовержец Сели, которому поклонялись вайнахи и к помощи которого взывал благочестивый Горжай, для нарт-орстхойцев не является своим божеством, потому его и сокрушает Соска Солса.

Никакой идеологии нет ни у нарт-орстхойцев, ни у местных героев; вайнахский эпос представляет собой художественно-мифологическое повествование о затяжном этническом конфликте, разгоревшемся из-за права владеть плоскостными землями. Сведений о религии нарт-орстхойцев в эпосе очень мало – лишь один короткий текст, скорее всего, поздний. « Когда-то нарт-эрстхойцы жили и у нас. Здесь, в ауле Энгеной, жили два брата Юртус и Иса. Они были выходцы из Малхесты, признавали единого бога Аллаха. Отсюда виден высокий берег реки Акташ. На том берегу жили злые нарты «керисти» (неверные, христиане), и они ели свинину. Юртус был сильный нарт. Мог он далеко бросать большие камни. Он сказал не признававшим единого бога нартам: «Перестаньте есть свинину или уходите с нашей земли». Злые нарты не послушались.

Тогда Юртус бросил из Энгеноя вон на тот высокий берег свою секиру (это расстояние километров в восемь). Злые нарты испугались, сбросили свиней с высокого берега вниз и покинули нашу страну. И до сих пор на том месте под обрывом, где упали жирные свиньи нартов, не растет трава » (Далгат, с. 343—344).

Показательно, что исчезновение земной благодати связано в вайнахском эпосе с появлением нартов (а также, в целом цикле сказаний, и с их гибелью). « Хамчи Патриж родился на несчастье человечества. Пока он не родился на свет, если брали землю в руки и давили ее, из нее текло масло. До того хорошо было жить до него». Он же, родившись, принес с собой несчастье всему человечеству ». Некая женщина накормила Хамчи Патрижа и других гостей-нартов сытным хлебом, испеченным из муки, смолотой до его рождения. Узнав об этом, нарт хотел убить себя, но хозяйка удержала его: « Все равно теперь не изменишь этого, хоть бы ты и умер – это воля божья ». По другому варианту, Патриж умер от досады (Далгат, с. 301).

Еще в одном сказании орстхойцев (не узнав их) угощает благодатной пищей старая вдова Жербаба: « Эта мука и мясо у меня от того времени, когда на свет еще не появились Сеска Солса и 60 орстхойцев. Чтобы их род вывелся! Они, чтобы род их вывелся, забрали всю благодать ». « Услышав этот разговор, Сеска Солса и 60 орстхойцев, говорят, остались с разбитыми сердцами » (Далгат, с. 329—330). Напомним, что и по адыгскому эпосу, благодать исчезла после рождения нарта Сосруко.

Более подробно об исчезновении благодати говорится в другом тексте. « В то старое время весь мир был благодатным. Во вселенной не знали, что такое дуновение ветра. С неба свисала нитка, на конце которой были лоскутки. Они никогда не шевелились. Да и могли ли они без ветра колыхаться? Люди жили в спокойствии и благодати. Посеянное, хранимое, как и принесенное, – все было изобильным. В то самое время в нашем краю появились нарт-орстхойцы во главе с Сеска Солсой » (Далгат, с. 330).